Переяславская ночь - Костомаров Николай Иванович - Страница 7

Марина

Я уж тебе сказала – не пойду.

Лысенко

Так, право, я убью тебя на месте!

Марина

Убей. Убить себя я дам, но только

Смириться с принужденьем, – нет и нет.

Лысенко

Ох ты, папистка! Так у казаков

Тебе неволя, принужденье, значит,

А у поляков воля, что ли?!

Марина

Да!

Мне свобода мне и радость только с милым...

Я уж тебе сказала раз, мой брат,

Что не насильно затащил меня

К себе чиновник, что сама как-то

Сдружилась с ним. Ты б всё-таки подумал:

Коль он действительно держал меня в неволе,

Как пленницу свою оберегая,

Смогла б тогда к тебе я выйти?.. Он бы

Так и смотрел за мной, куда бы я

Не отходила. Я его невеста,

Не пленница; хватает у меня

На это сил души. Ты слишком мало

Познал свою сестру... Нет, брат! Скорее

Одно похолодевшее он тело

Бы обнимал, чем взял живую руку,

Когда бы захотел, как нелюбимый,

Меня удерживать помимо воли... Он

Меня не принуждал – сама решилась,

Что б защитить от Герцика себя,

Когда б ты не пришёл сюда полякам

Долг старый отплатить, мы честным браком

Соединились, праздник лишь пройдёт.

Но нынче уж не жить нам в мире вместе...

Как обручённая, я лечь могу лишь с ним

В одной могиле.

Лысенко

Аспид лютый! Демон!

Не ляжешь ты в одной могиле с ним! Сейчас

Я саблей разрублю тебя на части,

А с ним разделаемся утром... Пропадай!

(Замахивается на неё саблей и, видя, что она смело стоит и нисколько не шевелится,

останавливается).

Ты не боишься смерти?!

Марина

Не боюсь.

Лысенко

Ну, ты сестра моя!

Марина

Твоя, Лысенко.

Лысенко

Любовнику ты своему расскажешь,

Предупредишь его ты обо всём

И попытаешься спасти от смерти?..

Марина

Нет,

Не будет этого! Спасать от смерти

Поляков я не стану. Месть святую

Своих любимых братьев не предам.

Я малороссиянка! За глумленье,

За надругательства, отнятие свободы,

За кровь, за слёзы ты родных пришёл

С врагами расплатится посрамленьем,

Лишением свободы, саблей, кровью,

Пришел спасать от всех насмешек веру,

Избавить близких от беды, из дома

Сор чуждый вымести навеки... Да, немало

Терпела наша бедная семья!

И терпит ныне, – словно страсти грешных,

Пытают нас католики... Но Бог

Решил – все мы должны освободиться,

И смоет наши слёзы кровь поляков...

Ох, брат мой! Я с душой малороссийской,

И горе малороссов очень, очень

Мне сердце ранит... С этим ты не медли!

Не выдам вас. Не только что не выдам, -

Того, которого я люблю я всей душой,

Как Божий мир, как, братец, и тебя,

Я не спасу! Я даже ненароком

Ему не прошепчу: "Беги, тебя

Убить хотят»… Сама вам помогу.

Недаром господин Зацвилиховский

К нему пришёл и что-то говорил!

Существенное что-то. Может быть,

О помощи, недоброе почуял,

Узнав, что и народ не зря собрался…

Его все подозрения сниму я,

Я заведу его сюда, как станет

Темнеть, и милого тебе предам!..

И вместе, обнявшись с ним крепко, крепко –

От братского удара я погибну...

Лысенко

Когда стемнеет и начнут звонить в костёле, –

Чтобы ты была с ним здесь и дожидалась.

Марина

Буду.

Лысенко

Ты предашь?..

Марина

Нет, не предам!

Лысенко

Отлично.

Будь проклята от Бога и меня

И будь же ты навек благословенна!!!

Марина и Лысенко расходятся.

Хор за сценой запевает.

Первая половина

Славим великую силу любви!

Любовь, странно и чудно твоё господство.

Ты сильней всего на свете!

То, что и судьба сама разлучает,

То, что природа запрещает,

Ты соединяешь и миришь.

Вторая половина

Славим большую любовь к семье!

Ты то согреваешь, то сердце студишь,

Холод, пыл – одно из двух!

Ты разрываешь, что судьба связывает,

Калечишь то, что натура исцеляет,

Приятное ты делаешь противным.

Первая половина

Сердце любовью у неё загорелось,

Всё оно за милого своего растревожилось,

Неистребима вечная любовь к нему.

Вторая половина

Слово «семья» для неё не новое.

Сердце в ней малороссийское, украинское, а не чужое.

А семья для малоросса превыше всего.

Сцена VII.

Ночь. Марина со старостой идут рядом.

Марина

( поёт)

Солнце в золоте лучей

Мне подмигивает,

Через улицу ручей

Перепрыгивает

Ах, ручей,

Чей ты, чей?

Староста

( поёт)

Я от снега и лучей,

Я бегу, я смеюсь,

Я сейчас с другим сольюсь!

Марина

Ты сейчас бежишь, вода,

И дурачишься,

Завтра станут холода, –

Ты запрячешься

Ах, ручей,

Чей ты, чей?

Староста

( поёт)

Я от снега и лучей,

Я бегу, я смеюсь,

Я сейчас с другим сольюсь!

Вот бежал, вот примёрз:

Не опасно мне,

Ведь в апреле-то мороз

Только хвастает!

Марина

Ах, ручей,

Чей ты, чей?

Староста

Я от снега и лучей,

Я бегу, я смеюсь,

Я сейчас с другим сольюсь!

Староста

Когда бы не глаза твои, девица,

Что, глядя на меня, влекут куда-то,

Как видно, всем святым могу поклясться,

Что было глупо очень и напрасно

Сюда являться, все уж в божьем храме,

А староста, которого не видел

Никто, что б шёл пешком, вдруг бродит ночью

По улицам!.. Куда меня ведешь?

Марина

Сюда. А говорил, меня ты любишь,

А уж упрёк!

Староста

Ты, душенька моя!..

Хотя бы ты к реке меня тащила,

Я б за тобой туда! Но, ради Бога,

Что это ты задумала такое?

Марина

Послушай, мой Францишек: ты поляк?

Староста

Я твой любимый, твой жених...

Марина

Э, нет!

Мне отвечай лишь то, что я спросила.

Так ты поляк?

Староста

Зачем то вспоминать,

Что я охотнее всего забыл навеки?

Марина

Поляк ты, а я малороссиянка.

Староста

Ох, не рви

Ты сердца бедного!.. Скажи, чего ты хочешь,

Всё расскажи, о чём желаешь... Но

Что всё же ты замыслила?.. Марина!!!

Марина

Я малороссиянка!

Староста

Ангел божий,

А малороссиянка – для народа,

Как я поляк пред ним, а между нами

Нет разницы. Мы же друг друга

Не станем попрекать. И наши души

Одна перед другой, как перед Богом.

Я знаю, что ты, верно, меня любишь,

Как я люблю тебя сейчас, и только!

Марина

Ты меня любишь! Я люблю тебя!

Однако, ты поляк, я – украинка.

Ты меня любишь, как и я тебя!

Но разве убедишь меня хоть в чём-то?..

И кто меня утешит, что, словами

Приятными меня сейчас лаская,

Ты не скрываешь в сердце мысли злой?..

Ты, может, хочешь обмануть меня,

Потешиться, как с девушкой обычной,

А после надругаться да и выгнать!..

А может, что и хуже... Кто заверит

Тебя, друг, в том, что я сама, одной

Рукой к губам твоим стремясь и сердцу,

Другою, между тем, не вынимаю

Ножа из пазухи... И может, в рюмку,

Которую тебе я поднесу,

Насыпана отрава... Спать без страха

Не должен ты, когда в одном жилище,

Под крышею одной с тобою спит

Дочь малороссов! Про себя ты скажешь:

« Я клялся так, когда ей говорил,

Как я её люблю, так по щекам

Стекали слёзы, – я люблю не ложно»…

Разве слезам и клятве должен верить

Поляка украинец? Где, скажи,

Осталась ли где церковь в Украине,

Где б лях не суетился с украинцем,

И ложных клятв бы не давал другому,

Обманывая Бога и себя?..