Благословение - Плейн Белва - Страница 48

– Как мы себе представляем, вы тот, кто нам нужен. Ваш голос решающий.

Опять воцарилось молчание, которое на этот раз нарушил Гарри, несколько обеспокоенно сказав: – Есть даже возможность поднять сумму до сотни.

– Сотня! И все эти деньги мне одному?!

– Да. Все зелененькие. Красивые и хрустящие, в сейфе. Как насчет этого, Джордж? Вам нравится эта идея?

– О, Боже, думаю, что да.

– Не только думайте, но и будьте уверены в этом. Слушайте. Я сегодня вечером собираюсь назад в город, чтобы получить разрешение на получение всей суммы. Я буду здесь в воскресенье.

– В то же время, на том же месте?

– Верно. Послушайте, я совершенно уверен, вы можете рассчитывать на двадцать пять сейчас, и остальные получите, когда все решится. Если не получится, вы вернете эти двадцать пять. – Раздался звук отодвигаемого стула, потом снова голос Гарри, дружеский и уверенный. – Но все получится. Верно, Джордж? Все в ваших руках.

– Хорошо. Звучит обнадеживающе.

– До встречи.

Джордж выключил запись, воскликнув, словно только что подумал об этом:

– А он не рискует, встречаясь со мной?

– Да нет, – ответила Дженни. – Никакого риска ни для него, ни для вас. Никто в округе не знает его.

– Ну да, конечно, понятно.

– Вам надо будет держаться в стороне некоторое время, а мы передадим запись окружному прокурору, – сказала Дженни.

– Мне нужно продолжать?

– Конечно. Вы главный свидетель.

– Ах, да, конечно. Я полагаю, завтра он принесет мне двадцать пять тысяч. Что мне с ними делать?

– Ничего, просто взять их.

Джордж вздохнул, и Дженни мягко сказала:

– Держитесь, Джордж. Все идет как надо, и вам нечего бояться. Мы собираемся вернуться в город завтра около четырех, так что вы позвоните нам сразу же после встречи?

Дженни поцеловала старика в щеку.

– Джордж, вы молодчина. Просто молодчина.

В воскресенье стояла тихая погода. На солнцепеке сосульки начали таять, легкий ветерок срывал снежную крошку с сугробов. Утром дети катались на санках, а затем Джей и повели их в магазин в городке, чтобы купить каких-нибудь конфет на обратную дорогу.

Пока Джей ходил в магазин, она ждала в машине, обуреваемая, как всегда, мучительными мыслями. Вдруг каким-то шестым чувством она ощутила, что кто-то смотрит на нее. Обернувшись, она увидела прямо перед собой знакомое лицо. Брюс Фишер стоял, прислонившись к фонарному столбу, в нескольких метрах от машины. На какое-то мгновение их взгляды встретились, но даже когда Дженни отвернулась, она продолжала ощущать на себе его взгляд. Когда Джей вернулся, она сказала ему:

– Не оглядывайся, там стоит Фишер.

– Я знаю. Я видел его, когда входил в магазин.

– Меня бросает в дрожь при виде его.

– Ничего удивительного. Но мы не должны бояться его. Кроме того, он имеет право стоять на улице в своем собственном городе.

Но позже они были крайне изумлены…

За утром последовал спокойный воскресный день: газеты и длинная игра в лото, в которую играли все, кроме Донни, – он смотрел мультики по видео. Потом был обед, после которого Донни поспал, а остальные были заняты укладыванием чемоданов.

Было почти четыре часа. Не успел Джей сказать:

– Если Джордж не позвонит, мы свяжемся с ним завтра, – как зазвонил телефон.

– Возьми трубку, Дженни, это твое дело. Хриплый голос Джорджа так громко звучал в трубке, что Джей и его родители удивленно переглянулись.

– Джордж! Вы совсем запыхались!

– О, со мной приключился ужасный случай! Ужасный! Не удивительно, что я запыхался. Вы не поверите, что произошло. Гарри пришел, я сидел, поджидая его за чашкой кофе, и в ту минуту, когда он вошел в дщерь, я увидел, что он не в себе. Вы не можете представить, он был сумасшедший. Вы никогда не видели такого лица, оно было просто черным! Могу поклясться, что даже кровь была черной, таким оно было темным. Дженни перебила его:

– Пожалуйста, расскажите мне, что случилось.

– Хорошо. Наверное, кто-то следил за моим домом! Да, они следили! Они знали, что вы с Джеем были здесь вчера. Кто мог сказать им это? О, вы не поверите… Он обозвал меня самыми грязными словами. Я не вспомню всего, но он был в такой ярости! Он сказал, что я надул его, и что я глубоко ошибаюсь, если думаю, что смогу уйти от него; никому не удавалось проделать это с ним и выйти сухим из воды. – Джордж почти задыхался. – Потом он потянулся через стол – там никого не было в зале, кроме официанта, да и тот скрылся на кухне, – схватил меня за галстук и пригрозил, что разобьет мне лицо. И тогда – мне бы так не хотелось говорить вам это – я потерял голову и сказал ему, пусть он только попробует, пусть попробует сделать это, потому что у меня все записано на пленке, и ему грозят очень и очень большие неприятности, что пусть лучше знает.

– Нет! Вы не могли!

Джордж повторил тихо, виновато:

– Да, я сказал.

Дженни отвернулась от трубки.

– Они поспорили, и Джордж сказал ему о пленке. Артур в ужасе всплеснул руками.

– Я страшно сожалею, – продолжал говорить Джордж. – Страшно сожалею. Я знаю, это было неосторожно с моей стороны, я знаю…

– Неосторожно! – закричала Дженни. – Так вы это называете?

– О, я так сожалею. Я просто потерял голову, когда он схватил меня, просто потерял голову.

Она вздохнула:

– Что случилось потом?

– Он угрожал мне.

– Скажите мне, как. Конкретно.

– Ну, ничего конкретного. Просто… просто угрожал, я не знаю. Сказал, что я заплачу за это, если не отдам ему пленку. Ту, что была раньше, и ту, что сейчас со мной. И я ответил ему, что у меня нет сейчас пленки, а другая находится в надежных руках, куда он не доберется. Конечно, она дома, спрятана в доме.

– Конечно, – произнесла Дженни.

Надежные руки. Нетрудно представить, у кого еще, кроме Джорджа, она может находиться.

– Я надеюсь, что вы все не будете слишком сердиться на меня.

Она снова вздохнула.

– Что толку сердиться, это не поможет. Где вы сейчас, дома?

– Нет, я в платном телефоне возле шоссе. Я только что вышел из ресторана.

– Хорошо, поезжайте домой и отдохните. После такого-то потрясения.

– Да, еду. Я оставил Марту одну. Дженни повесила трубку.

– Ну вот.

– Что интересно, я всегда знал, – сказал Артур, – что у Джорджа, скажем, свои недостатки. Но быть таким простофилей!

Джей попытался твердо оценить ситуацию.

– Подождите минутку. Все может быть не так уж и плохо. Теперь, раз они знают, что все записано на пленку, самым разумным будет для них исчезнуть со сцены, взять свое предложение назад и молить Бога, чтобы эти записи не дошли до властей. Или, – Джей казался очень обеспокоенным, – или может быть такой вариант: если кто-то решит заполучить пленку, все может закончиться очень и очень плохо.

Все молчали, пытаясь представить себе все возможные последствия и самые плохие в том числе, последствия. Вскоре Джей посмотрел на часы.

– Так, сегодня воскресенье, и мы ничего не сможем предпринять, поэтому я предлагаю вернуться домой.

Инид положила свою руку на руку сына.

– Вы будете осторожны? Я все думаю, а вдруг кто-то из этих ужасных людей ворвется в твой офис или к Дженни? Что вы будете делать?

– Мы справимся.

– Ты, я думаю, да, а что, если они решат, что пленка у Дженни?

– Дженни стойкая. – Джей улыбнулся. – Вы еще не знаете ее. Она очень осмотрительная.

Было решено ничего больше не говорить об этом на обратном пути. Дети открыли пакетики Эм-энд-эмс и считали красные машины на трассе. На выезде из городка они пересекли узкую дорогу, которая вела от шоссе к Грин-Марч. И Дженни, узнав поворот, вдруг припомнила то утро шесть недель назад, когда она стояла там с Джеем и жизнь казалась такой прекрасной, безмятежной и полной надежд. И всего несколькими часами позже раздался тот телефонный звонок.

Ее мысли снова обратились к Питеру и Джилл. Именно в эту минуту, вероятно, Джилл вернулась назад в Нью-Йорк после встречи с Питером.