Комната старинных ключей - Михалкова Елена Ивановна - Страница 67

Эта мысль не вызвала у нее ужаса. Она понимала, что он хочет сделать. Но нить страха, связывавшая ее по рукам и ногам, лопнула в тот момент, когда она прыгнула на Далиани, чтобы не дать убить Макара.

Сквозь гул до Полины донесся звон. Дон-н-н-н! Часы, ее любимые часы, пробили один раз.

Лицо убийцы исказилось и, обернувшись, он ударил сжатым кулаком в дверцу.

Полина закричала. Стекло треснуло и осыпалось вниз острыми льдинками. Циферблат хрустнул, и внутри умирающих часов что-то простонало.

Давид улыбнулся и сделал шаг к Полине.

Как же сильно все плывет у нее перед глазами. Стены, дверь, разбитые часы… Нет, только часы. Кажется, что они наклоняются к ней ближе, словно хотят попрощаться.

Полина вздрогнула и раскрыла глаза. Господи, что это? Ей не кажется! Часы наклоняются!

Поймав ее изумленный взгляд, Давид обернулся. Но было поздно: напольные часы обрушились на него.

Раздался такой грохот, словно дом разломился пополам. Из открывшегося за часами проема выбрался человек, в несколько шагов оказался возле поверженного Давида и опустил кулак ему на голову. Давид дернулся и затих.

Человек поднял голову, посмотрел сначала на одного сыщика, потом на другого. И хорошо знакомым Полине голосом осведомился:

– Кто из вас, идиотов, запер дверь в библиотеку?

– Я! – пискнула Полина.

И всхлипнула.

Этого не могло быть. Просто не могло быть. Это все ей кажется, потому что у нее помутилось в голове от удара.

Человек подошел к ней, присел и ласково спросил:

– А зачем, чучело?

– Чтобы он не сбежал, – шмыгнула Полина. – И я не чучело!

Она осторожно протянула руку и дотронулась до разорванного уха: только чтобы убедиться, что он настоящий, ей не мерещится. Пальцы сами скользнули на лицо, пробежались по глазам, носу, губам. Полина ощупывала его, как слепая, глотая слезы.

– Васенька, ты живой!

– Зато вы полумертвые, – сказал Василий. – Ты цела? Что здесь вообще было?

– Побоище, – прохрипел сзади Бабкин.

Он поднялся, постанывая, сделал несколько шагов и чуть не упал на неподвижное тело Давида.

– Дайте кто-нибудь веревку. А лучше провод.

Макар подтащился к нему.

– Зарядка от телефона сойдет?

Когда Давида связали, Илюшин обернулся к Полине и, поморщившись от боли, сказал:

– Я обещал вам дать знать, когда все закончится. Так вот, сообщаю: все закончилось.

Но на этом закончилось далеко не все. Сначала прибежали Ирма с Анжеликой, проснувшиеся от криков и грохота. В библиотеку их не пустили. Затем появился Тарас Воловик, настаивающий на том, чтобы ему непременно рассказали правду.

– Давид Романович спятил и пытался убить троих человек, – объяснил ему Василий. – А одного даже убил. Но давно. Труп у нас в подвале.

После этого правдивого изложения обстоятельств дела Тарас сглотнул и растворился в недрах дома.

Давид вскоре пришел в себя. И попытался броситься на Макара. Но рот у Далиани был заткнут, руки и ноги связаны, и он мог издавать только мычание и бешено вращать глазами. Его заперли в одной из дальних комнат и спустились в столовую.

Сестры Ахметовы ждали там, волнуясь и прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху.

– Расскажите, что случилось!

– Господи, надо позвонить Анжею! Он же ничего не знает!

Макар молча посмотрел на Сергея Бабкина. Тот кивнул и вышел из комнаты.

Этот безмолвный диалог Полине очень не понравился.

– Куда это он? Макар?

– Терпение, Полина, – попросил Илюшин и дотронулся до виска. – Черт, у меня сотрясение.

– Как он вас ухитрился расшвырять? – спросил из кухни Василий и высунулся наружу. В руке он держал надкушенный бутерброд.

– Как котят, – признал Макар. – Видел я людей в состоянии аффекта… Но с таким сталкиваюсь первый раз.

– Дай бог, чтобы последний.

– Вы расскажете, что произошло, или мы так и будем сидеть здесь как две дуры?! – вспылила Анжелика.

Илюшин поднял на нее глаза. Под его взглядом женщина притихла.

– Макар, вы не правы, – вступилась за сестру Ирма. – Мы ведь действительно переживаем.

– Насчет вас я не сомневаюсь, – мягко сказал Илюшин. – Чуть-чуть терпения, пожалуйста. Я расскажу, что произошло, только нужно начать не с сегодняшнего дня, а немного раньше. И мне нужен помощник для этого повествования.

– Сергей? – уточнила Полина, которая тоже мало что понимала в происходящем.

– Нет. О, вот и он!

Две фигуры появились в дверях столовой. Сергей вошел внутрь. А за ним стоял…

Полина вскочила. Второй раз за день она не верила своим глазам.

– Анжей?!

– Анжей, Анжей, – подтвердил Макар.

Полина сделала несколько шагов и остановилась.

– Дорогой Анжей! – воскликнула Ирма. Но, уловив что-то, замолчала.

Ковальский выглядел уставшим и похудевшим. Полина впервые увидела его в джинсах и какой-то странной, почему-то знакомой клетчатой рубашке.

– Полина… – смущенно начал он.

Но она уже пришла в себя. Несколько фактов, не имевших объяснения, встали на свои места, и кое-что Полине стало ясно.

Она прищурилась и уперла руки в бока.

– Сердце, значит, подсказывает вам, что мы не увидимся больше. Прекрасная строчка, Анжей Михайлович! Я расплакалась над ней.

– Я действительно опасался, что так и случится! – попытался оправдаться Ковальский.

– Врите больше! – непочтительно перебила Полина. – Где вы прятались, признавайтесь! Тоже в каком-нибудь подвале? Я уверена, вы все это время были в доме!

– Не совсем в доме, – вмешался Илюшин.

Полина обернулась и испепелила его взглядом.

– Молчу-молчу, – согласился Макар.

– И вам не стыдно? – с укором сказала Полина Анжею. – Я из-за вас…

Она махнула рукой и отвернулась.

Ковальский подошел к ней.

– Очень стыдно! Простите меня, дорогая! Но у меня не было другого выхода.

Посмотрев на его виноватое огорченное лицо, Полина немного оттаяла.

– Зачем вы вообще сбежали? Испугались, что вас убьют из-за ключа?

– Боже мой, при чем здесь ключ? Я впервые услышал эту странную историю от Макара. Прежде я и понятия о ней не имел!

Полина окончательно перестала понимать, что происходит.

– Но тогда почему?.. Зачем?

– Я объясню.

Он отвернулся от Полины и громко спросил:

– Или, может быть, ты объяснишь?

Полина удивленно проследила за его взглядом. К кому он обращается? Там только Ирма с Анжеликой.

Ирма тоже недоуменно смотрела на Ковальского.

Анжелика сидела рядом с ней – помертвевшая, бледная, с искусанными губами. И молчала.

Ковальский поклонился ей.

– Здравствуй, Анжела.

– Здравствуй, Януш, – резко отозвалась женщина. – Приятно видеть тебя живым. Хотя и неожиданно. Надо полагать, новое имя ты взял в мою честь?

– Да. Чтобы оно постоянно напоминало мне о том, что случилось.

– Вы знакомы? – недоверчиво спросила Ирма.

– Были, – отрезала Анжелика, избегая смотреть на сестру. – Очень давно.

– Давно, – подтвердил Ковальский. – Еще до моей смерти.

Ирма зажмурилась и сжала кулаки.

– Господи, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?!

Объяснять пришлось Ковальскому. Анжелика отказалась участвовать в разговоре и даже попыталась уйти. Но путь ей преградил Сергей Бабкин.

– Мне кажется, вам лучше дослушать, – заметил он. – Это не займет много времени.

– Выпустите меня! – яростно крикнула Анжелика. – Вы не имеете права!

– Не имею, – согласился Бабкин. – Но и не выпущу. Сядьте и слушайте. Это ведь касается и вас тоже.

– Какое вам дело?!

– Почти никакого. Не считая того, что я ездил в Польшу и прошелся по вашим следам.

Анжелика отшатнулась, со страхом глядя на него.

А Ковальский рассказывал историю, которую Полина один раз уже слышала. В конце его рассказа из кухни появился молчаливый Василий, поставил перед ним стакан воды. Анжей благодарно кивнул, сделал несколько глотков и закончил: