Где бы ты ни скрывалась - Хейнс Элизабет - Страница 35

— Бедная девочка! — Стюарт засмеялся. — Как же ты жила, пока не появился я и не стал запирать входную дверь на замок? Господи! — Голос его слегка изменился, стал мечтательным. — Ты смотрела на меня со страхом и в то же время с яростью, я же помешал тебе довести ритуал проверки до конца. Я еще тогда подумал, что если есть на свете прекрасные фурии, то ты одна из них.

Онемевшими пальцами я потянула за затычку слива, стала вслушиваться, как утекает вода, — это журчание я часто слышала, лежа в своей кровати, недоумевая, какого черта этому типу понадобилось принимать ванну в три часа ночи?

— Я не прекрасна, — пробормотала я, осматривая шрамы на левой руке и более глубокие — на ногах у бедер. Самые глубокие пока не совсем побелели и все еще чесались и побаливали.

— Не соглашусь с тобой. Ну что, готова?

Я вылезла из ванны и обернулась полотенцем. Оно было немного влажным — Стюарт тоже вытирался им утром. Я села на край ванны, свесив руки и голову. Сил не осталось совсем, даже на то чтобы вытереться. И не хотелось лишний раз дотрагиваться до своего тела.

— Я поставлю чайник. Посидишь тут одна? — спросил Стюарт. Хоть он говорил очень медленно и тихо, я вздрогнула от страха. — И передай мне свою одежду, я закину ее в стиральную машину.

— Хорошо, — хрипло прошептала я.

Похоже, я здорово сорвала голос, как в тот день, когда полиция решила меня допросить. Нет, тогда у меня голоса вообще не было. Потому что я кричала, не переставая, целых три дня. Им пришлось ждать, пока голосовые связки у меня не восстановятся. Ну а к тому времени, понятное дело, он тоже успел побеседовать с ними.

Я натянула треники и футболку. Штаны спадали, так что пришлось придерживать их руками. Мне было страшно неловко, особенно потому, что руки оказались на виду. Шрамы выглядели кошмарно, и я не хотела, чтобы Стюарт видел их. На двери висел темно-синий махровый халат, я накинула его, обернув вокруг себя дважды. Он доставал почти до пола. Ладно, и так сойдет.

Я поплелась на кухню. Стюарт успел вычистить ковер, и в квартире слабо пахло каким-то дезинфицирующим средством. Стиральная машина тихо урчала, прокручивая мои шмотки. Я села за стол, ощупывая прохладный пол босыми ногами. Я еще ни разу не снимала носки в квартире Стюарта, не говоря уж о прочих деталях одежды.

— Хочешь рассказать мне об этом? — спросил он.

— Похоже, не могу, — прохрипела я.

— Ну а что тебе сказали по телефону?

Я подумала, попробовала на вкус слова, прежде чем выпустить их на волю:

— Она сказала, что его выпустят двадцать восьмого.

— Человека, который тебя мучил?

— Да.

Он кивнул:

— Отлично. Молодец.

Как будто я была прилежной ученицей, успешно написавшей контрольную.

— Она сказала, что он дал адрес проживания в Ланкастере. Сказала, что он сюда не явится.

— А он что, знает твой адрес?

— Нет. Не думаю. Я переезжала три раза. Кроме полиции, только один человек знал меня тогда — Венди.

— Ты думаешь, этой Венди угрожает опасность?

Немного подумав, я покачала головой:

— Вряд ли он знает о том, что мы с ней подружились. После того как она нашла меня, мы с ним больше не общались. Его же арестовали. Правда, она давала показания на процессе.

Я отпила глоток чая. Обожгла горло, конечно, но, вообще-то, мне вдруг стало намного спокойнее. Такой уж у чая чудодейственный эффект.

— Не волнуйся, — проговорил Стюарт. — Он больше тебя не тронет. Ты вне опасности.

Я постаралась улыбнуться. Хотелось поверить его словам и вообще довериться ему. В принципе я уже ему доверилась, иначе бы не сидела на его кухне в его банном халате.

— Но ты не можешь это гарантировать.

Он огорченно покачал головой:

— Ты права, не могу. Но помни: ты уже не одна. И ты можешь освободиться от страха перед этим негодяем, тебе необходимо себя преодолеть, становиться все увереннее, пока ты не сделаешься сильнее его. А не сможешь — он будет терзать тебя всю жизнь. Так что выбирай.

Я криво улыбнулась.

— Хочешь переночевать у меня? — спросил он.

Я растерялась. Ведь я сегодня еще не проверяла квартиру. Но идти туда было страшно. Страшно снова остаться одной.

— Да, — сказала я, — хочу.

— Тогда я посплю на диване.

— Нет, что ты, не надо, — сказала я быстро, — я выбираю диван. Тебе необходим покой. — Я указала на его больное плечо.

— Но в прошлый раз ты устроила мне шурум-бурум.

— Знаешь, я устрою еще больший шурум-бурум, если посреди ночи проснусь в твоей постели.

— Ну ладно, как скажешь. Есть хочешь?

Вообще-то, я не хотела, но баранина с овощами, которую он поставил в духовку несколько часов назад, уже испускала такие запахи, что удержаться было невозможно. Мы поели из мисок, подбирая подливку кусками хлеба. Баранина оказалась невозможно вкусная — горячая, пряная. Не оторваться, хотя глотать мне было больно. Стюарт открыл бутылку вина — она так и стояла на журнальном столике, с тех пор как я туда ее поставила.

— Наверное, это я зря, — сказал он, осушая бокал в два глотка.

— Почему?

— Ну, у тебя сегодня тяжелый вечер, а мне завтра надо быть трезвым, чтобы приготовить рождественский ужин.

— Но ведь вкусно!

Стюарт с улыбкой посмотрел на меня, и я вдруг заметила, как он устал. Под глазами залегли темные тени, щеки ввалились.

— Сегодня на работе я думал, что приду домой и напьюсь.

— Почему?

— Прошлое Рождество, прямо скажем, не задалось, я хочу забыть о нем. Конечно, напиться — это не панацея от всех бед, но иногда помогает.

— А что случилось на прошлое Рождество?

Стюарт долил бокалы, хотя я не успела сделать и нескольких глотков.

— Как раз тогда я впервые понял, что у нас с Ханной начался разлад.

— С твоей невестой?

Он кивнул:

— Я приготовил ужин. Собрались вчетвером: мы с Ханной, ее брат Саймон и его девушка Рози. Саймона я знал еще по колледжу — мы с ним были лучшими друзьями. Собственно, через него я и познакомился с Ханной. В общем, закончили мы ужинать, и тут Ханне позвонили на мобильник. Вообще-то, в тот день она не дежурила, но вдруг объявила мне, что у нее экстренный вызов и ей надо срочно уйти. Саймона это взбесило. Он наорал на нее, она послала его к черту, схватила в охапку пальто и убежала. Саймон просто весь трясся от ярости — я не мог понять, что уж он так. Уговаривал его не переживать, но он не мог успокоиться. После этого они с Рози тоже вскоре ушли. А Ханна вернулась только в три часа ночи. Я заснул на диване, пока ждал ее. — Нахмурив брови, он задумчиво посмотрел на меня. — Так что Рождество не задалось, мне оно совсем не понравилось. Потом, гораздо позже, выяснилось, что она обещала тому парню провести Рождество вместе с ним и Саймон об этом знал. Он хотел мне сказать, но Рози запретила ему.

— И когда же ты обо всем узнал?

— Только в июле. — Стюарт откинулся на спинку дивана и стукнул себя по коленям. — Знаешь, давай больше не будем об этом!

Он вымыл миски, а я включила телевизор и уставилась в экран. Стюарт принес огромный плед и накрыл меня:

— У меня есть спальный мешок, а ты возьми это.

— Спасибо.

На секунду наши взгляды встретились, и сердце мое забилось. Вдруг он захочет меня поцеловать? Я даже не знаю, что бы я тогда сделала. Но он лишь улыбнулся и ушел в спальню. Я слышала, как он чуть позже бродил по квартире, натыкаясь на стулья, потом погасил свет в гостиной и зажег в прихожей. Мне было хорошо лежать под теплым пледом на мягком диване, от которого слегка пахло его дезодорантом. Я закрыла глаза. Помню, я еще подумала, что, видимо, всю ночь промаюсь без сна, и тут же крепко заснула.

Суббота, 17 января 2004 года

Сильвия устроила свою вечеринку в «Парящем орле». Она любила этот паб больше других, и мы провели там немало бурных ночей. Насколько я знаю, она иногда спала с директором этого заведения, они то ссорились, то мирились, но, к счастью, умудрились не разругаться окончательно, а сохранить подобие дружеских отношений.