Счастье - Стил Даниэла - Страница 94

Глава 27

На следующий день Бенджамин приступил к занятиям. Он дважды за день приезжал домой проверить Алекса, несмотря па увещевания Агги, что никакая помощь ей не нужна. Но Бенджамин не мог больше выносить разлуку с ним, ему необходимо было видеть сына. Когда в конце дня он вернулся домой, Александр сидел на своем высоком стуле и с аппетитом уничтожал ужин, который заботливо приготовила ему Агги.

Вечером приехала Шарлотта. Ей захотелось непременно покачать малыша на руках и попеть ему песенку. Потом она помогала Бенджамину его укладывать, а Мел, Агги и Оливер с важным видом стояли рядом. Сэм положил в кроватку своего любимого плюшевого мишку, которого ему подарила Сара в самый первый его приезд к ней в Бостон.

Алекс на всякий случай заплакал, когда все выходили из комнаты, но в следующее мгновение заснул.

– Уже через неделю он будет жутко избалованным сорванцом, – пытался изобразить недовольство Оливер, но Шарлотте было ясно, что Оливер первым будет его баловать.

– Как ты воспринимаешь то, что в доме снова появился малыш?

– Как хорошую практику. Сегодня утром он разбудил нас в шесть утра. Но должен признать, Бенджамин обращается с ним просто изумительно. Даже лучше, чем Агги, – добавил Олли шепотом.

– Ты и сам неплохо с этим справляешься. А мне с детьми всегда так неловко.

Оливер обнял ее, и в ближайшие выходные они пошли с Алексом в зоопарк одни, без Бена. Вернулись очень довольные. На этот раз никто к ним не приставал, не просил автографа. Несколько человек обернулись, но, видимо, решили, что это не Шарлотта Сэмпсон. Они были похожи просто на супружескую чету, которая в воскресенье отправилась с ребенком в зоопарк. Только кольцо с большим бриллиантом на левой руке не оставляло сомнений, что его хозяйка – особа богатая и важная, но его никто даже не заметил.

Шарлотту это тем более порадовало, поскольку газетчики охотились за ней с августа, когда были объявлены соискатели премии «Эмми». Она и ее сериал претендовали на премию в очередной раз, вручение должно было состояться на следующей неделе, и все готовили материалы о соискателях. Однако Шарлотта хотела, чтобы ее оставили в покое. Она боялась, что преждевременная и чрезмерная шумиха в прессе может сглазить ее. Чарли снова трудилась в том же режиме: каждое утро вставала в четыре, а в пять уже была на студии – в руках парикмахера и гримера. Вечером Оливер заезжал за ней и вез ужинать либо в какой-нибудь тихий ресторанчик, либо к себе домой. Всех волновало предстоящее в декабре бракосочетание, к тому же они еще не решили, где провести медовый месяц: на Гавайях, в Бора-Бора или поехать кататься на лыжах. Сэм считал, что при любом из вариантов он непременно должен отправиться вместе с ними, но Оливер был на этот счет несколько иного мнения. В медовый месяц никаких морских свинок, никаких детей. Повседневного общения было вполне достаточно, не хватало еще всей этой компании в свадебном путешествии.

На следующей неделе должен был наступить важный для Шарлотты момент, и она больше не могла избегать шумихи. Репортеры почти ежедневно поджидали ее у ворот студии и даже последовали за ней в магазин «Джорджио», где она купила себе платье – черное, узкое, украшенное блестками и бисером, творение Боба Макки. Потом она поехала туда еще раз, чтобы выбрать платье для Мел. Им приглянулось розовое атласное чудо от Оскара де ла Ренты. Оливер ворчал, что Мел баловать не стоит, но Шарлотта велела ему не совать нос не в свои дела. Они с Мел устроили себе праздник, примеряя красивые платья Чарли, шляпы и бижутерию.

Наконец настал этот долгожданный день. Шарлотта, Оливер, Бенджамин и Мел отправились на церемонию на громадном лимузине, а Агги с Сэмом приготовились смотреть ее по телевизору. Когда они уходили, Алекс еще не спал, он с наслаждением размазывал по своей пижаме и по дивану шоколадное печенье. Накануне ему как раз исполнился год, свой день рождения малыш отметил несколькими первыми шажками.

Они приехали в зал «Пассадена сивик аудиториум». Шарлотта внешне выглядела спокойно. Выйдя из машины, она взяла Олли под руку. Сзади шли Мел и Бенджамин. Для ребят это был самый волнующий вечер в их жизни, Олли тоже чувствовал напряжение. У Шарлотты вспотели ладони, а когда их окружили фоторепортеры, Оливер почувствовал, что она слегка дрожит. Как только они заняли места в зале, на них нацелились объективы камер, без конца подходили звезды. Началась церемония. Как обычно, сначала вручали второстепенные призы, это длилось очень долго, Сэм дома уже стал зевать, Алекс мирно спал на руках у Агги, но в Пассадене все были наэлектризованы. Наконец назвали лучший телесериал. Мел и Бенджамин радостно закричали, потому что победителем оказался тот, в котором играла Чарли. Оба продюсера бежали по проходу, их жены плакали. Шарлотта лучезарно улыбалась, прижавшись к Оливеру. Она была рада за продюсеров и говорила себе, что больше ей ничего не надо, это и так большая честь – сняться в награжденном телесериале, и сосредоточила внимание на награждении лучшего актера.

Лауреатом стал ее знакомый из конкурирующего сериала, Шарлотта сердечно ему аплодировала. А потом наступила великая минута. Наконец пришла ее очередь. У нее едва выдерживали нервы. Всю жизнь она убеждала себя, что слава не важна, но оказалось, что все-таки важна. Она очень тяжело трудилась ради этого и знала, что заслужила приз, хотя присудить его могли и не ей.

На нее снова и снова наводили камеры, она держала за руку Оливера, а тот про себя молился за нее. Ради ее блага он хотел ее победы. Прозвучали фамилии других актрис-соискательниц, затем наступила длинная-длинная пауза, кто-то попросил: «Пожалуйста, конверт», – и вот словно молния пронзила ему сердце – он услышал ее фамилию. Шарлотта впилась в него глазами и прикрыла рукой рот, не в силах поверить, что на этот раз выиграла. Олли мягко помог ей подняться, и она внезапно помчалась по проходу к сцене. Ее огненно-рыжие, слегка завитые волосы развевались, красивое черное платье подчеркивало фигуру. Сжимая статуэтку Эмми, взволнованно улыбаясь, она обратилась со сцены к коллегам и друзьям: