Проигравшие (СИ) - Вильегас Алеся "Alli Villegas" - Страница 51

Кажется, к этому времени родители уже разошлись по комнатам, поэтому выбрав свободную в другом конце дома, мы заперли дверь и остались наедине друг с другом, наслаждаясь самыми прекрасными моментами этой ночи.

Глава 12.

Спустя четыре недели. 27 июля 2014

— Скарлетт, — прозвучал женский голос.

Белль подняла голову и удивленно взмахнула ресницами.

— Здравствуй, Лиа, — ровно проговорила она.

— Ты не против? — указала она на пустое место, где только что сидел Джастин.

— Нет, — качнула она головой. — Присаживайся.

Девушка, кивнув, присела на стул и тяжело выдохнула.

— Прости меня, — тихо выдалось с её губ. — Прости за то, что тогда накричала на тебя. За то, что обиделась. Я идиотка.

— Перестань, — улыбнулась Скарлетт. — Я и не думала обижаться.

— Правда? — с надеждой в голосе переспросила Лиа.

— Правда, — кивнула Белль.

Грин опустила взгляд на кольцо и подняла голову.

— Когда же мы побываем на вашей церемонии?

— Ты, видимо, не в курсе, — улыбнулась голубоглазая. — Церемония уже была. Но тайная.

— Ого, — удивилась Грин.

— Нам незачем свидетели. И так весь штат знает о нашей истории.

— Понимаю, — кивнула девушка, поправляя лавандового цвета платье. — Какой у тебя срок? — с улыбкой поинтересовалась он.

— Семь недель, — счастливо улыбнулась Белль, опуская взгляд на еле заметный животик под бежевым атласным платьем.

— Я так рада за тебя, — тихо прошептала Лиа, а в голосе слышались подступающие слезы.

— Спасибо, — Скарлетт взяла её за руку, нежно поглаживая матовую кожу.

— Стоило мне отойти, — покачал головой появившейся рядом Джастин. — Не на секунду тебя нельзя оставить.

В этот торжественней день, Джастин выглядел более здоровым. Хотя багровые синяки, очень трудно было спрятать, когда они находятся на шее. Где-то они сходили, а где-то появлялись. Лицо с каждой неделей становилось все бледнее, но надежда, которую в себе таила Скарлетт, никогда не угасала. Когда он засыпал, она становилась на колени, и молила Господа, чтобы он прожил как можно дольше. И он жил. На пятом месяце её беременности он еще был в силах сходить ей за яблоками в магазин. Отказывался от машины и ходил пешком.

Дальше — было сложнее. Скарлетт ходила вместе с ним, понимая, что свежий воздух ему не помешает, но иногда не выдерживала и останавливалась посреди улицы, отдыхая по несколько минут.

— Вот упертая, — нахмурил брови он. — Тебе и так трудно возиться со мной в таком положении, так ты еще ходишь со мной в такую даль.

Белль подняла голову, глядя в карие глаза, которые потухали с каждым месяцем.

— Дальше мне без тебя будет еще трудней.

Это одни из тех слов, которые мотивировали его продержаться как можно больше.

Ближе к седьмому месяцу беременности Скарлетт, Джастину стало хуже. Все, что могло помочь раньше хоть немного, больше не действовало. Большую часть дня он спал и изредка просыпался лишь для того что бы поесть.

«Это похоже на тихое плавание, в котором с каждым разом волны сотрясают тебя все сильнее. Когда-нибудь я погружусь в сон, и все закончится». Эти сказанные им слова не покидали её никогда. Каждый раз, сидя возле кровати, она боялась, что он не откроет глаза, но он делал это. Искренне удивлялся, что она все еще здесь, и тысячу раз повторял, насколько она красива.

— Моя Эльза, — тихо шептал он, поглаживая блондинистые волосы рукой, ближе к трем часам ночи. — Моя маленькая Эльза. Как же я тебя люблю.

Именно в эту ночь все стало хуже.

Ну, а потом, наступил тот день…

POV Скарлетт

Я помню то утро, когда в пустом доме зазвонил телефон. На том конце висело долгое молчание, после мной произнесенного слова, а затем послышались детские всхлипы. По моим рукам пробежалась дрожь от одного детского голоска:

— Тётя Эльза, — всхлипнул Антонио, мальчик, который никогда за свою жизнь не произнес ни слова.

Будто пол проволился под моими ногами, а воздуха стало ужасно мало. Я не контролировала свои эмоции, потому что все, что я помню, это как вещи, которые находились рядом со мной, не остались уцелевшими.

Моя мама пришла в глубокий шок, когда увидела меня в гостиной на полу, рыдающий до сипения голоса. Она сразу все поняла.

В тот день его не стало. Что было после? Я почти ничего не помню. Кажется, всю неделю я ходила сама не своя. Не разговаривала ни с кем, но ела. Я знала, что мне эту нужно, и нужно моему ребенку. Нашему ребенку.

После похорон и несколько прошедших дней я стала больше видеться с Мишель, и она была этому ужасно рада. Кажется, я была единственной, кто у нее остался. Единственной, с кем у нее связаны последние воспоминания о Джастине. О моем сонном мальчике в домашних тапочках. Пару раз в неделю мы с ней приходили на его могилу, принося новые цветы, и проводили на ней большую часть дня, вспоминая забавные моменты из детства Джастина.

Забавно было вспоминать, как у меня отошли воды, именно в тот момент, когда мы собрались за покупками в магазин. Моя мама и Мишель буквально встали в ступор, пока я пыталась сообразить, что вообще произошло в этот момент. К счастью, мой отец быстро разобрался с этими дамочками, запихав их в машину, и, усадив меня на переднее сиденье, повез в больницу. Затем последовал пробел. Единственное, что я помню, после того, как перед моими глазами пробегали белые светящиеся полосы на потолке в коридоре, это как я услышала её звонкий плач.

У нее были его глаза. Это было каким-то маленьким чудом, что она родилась с карими глазами. До того дня я никак не могла придумать ей имя, но когда взглянула в них, то сразу поняла, что она моя Эльза. Что она наша маленькая Эльза.

***

3 года спустя.

14 июня. 2016 год.

Скарлетт звонко засмеялась, подкидывая маленькую Эльзу, и крепко прижала её к груди, входя в прохладный коридор корпуса. Они были пусты, и на удивление, тихими в разгар экзаменов. Она оглянулась по сторонам, пытаясь вспомнить те дни, когда она была счастлива, в этих стенах.

— Скарлетт, — радостно вскрикнул профессор Клидвик, разводя руки в стороны, и, обхватив обеих руками, прижал к себе, как собственных дочек.

— Извините, Ричард, мы немного опоздали, — виновато проговорила Белль, поправляя платьице Эльзе.

— Важно то, что ты приехала, — улыбнулся она, распахнув дверь своего кабинета.

— Как там с книгой? — поинтересовалась Скарлетт, опуская малышку на ножки.

— Я почти подошел к концу, — улыбнулся он. — Но мне нужны твои слова, потому что все, что я знаю о вашей истории, это то, что мне рассказал Джастин, еще тогда, перед балом.

— Хорошо, — кивает Белль, нырнув рукой в сумочку, и достав оттуда письмо. — Я была бы рада, если бы оно оказалось на последней странице. Это не продолжение того, что было после бала, и я уверена, что вы знаете, что было потом, и не только из наших рук, но это то, что я храню в себе каждый день.

Профессор, дружелюбно кивнув, протянул трясущуюся руку за конвертом, и положил его на стол.

— Мне бы хотелось знать, как поживает мистер Томас? — поинтересовался старик.

— Он все еще одинок и иногда приезжает повидаться с Эльзой, — улыбнулась Скарлетт. — Он слишком занят своей работой, ведь адвокатам тоже нелегко.

— Все верно, мисс Белль, — кивает старик, — я надеюсь, вы еще не раз навестите меня, — с надеждой произнес он.

— Конечно, Профессор, — улыбнулась Скарлетт, взяв на руки Эльзу.

— Как только книга будет готова, я вам тут же её вышлю, — с улыбкой проговорил он, почесывая седину, и провожая Скарлетт.

Белль резко остановилась, чувствуя, как глаза наполняются слезами, и обернулась назад.