Северное сияние - Пулман Филип - Страница 49

— Теперь видно. Вон он, бежит за нартами Ли Скорсби.

Впереди, над грядой полуночных гор, в небе задрожали призрачные арки и изгибы северного сияния. Лира слипающимися глазами смотрела, как они мерцают, и даже сквозь сон сердце ее замирало от восторга. Какое же это было счастье, лететь на санях вперед, на север, под сполохами Авроры.

Пантелеймон пытался растолкать девочку, но тщетно. Ему ничего не оставалось, как приткнуться мышонком внутри ее капюшона и тоже заснуть.

Надо только не забыть утром рассказать ей… Хотя, может быть, и рассказывать-то не о чем… Может, это просто куница… Или ему почудилось… А может, это дух какой лесной никак не угомонится. Пантелеймон чувствовал, что кто-то следует за санным поездом, кто-то неслышно перелетает с ветки на ветку, хоронясь в вершинах сосен. А вдруг этот «кто-то» — золотистый тамарин, не к ночи будь помянут?

Глава 12

Потерянный мальчик

Они мчались вперед уже несколько часов и наконец остановились, чтобы сделать привал. Пока цагане разводили костры да растапливали снег в котелках, пока Ли Скорсби под недреманным оком Йорека Бьернисона жарил в сторонке тюленье мясо, Джон Фаа с озабоченным лицом подошел к Лире.

— Где у тебя этот твой прибор, далеко? Сможешь при таком свете знаки разобрать?

Света и в самом деле было маловато. Луна давно зашла. Свет от северного сияния был даже ярче, чем лунный, но уж очень неровный, сполохами.

Но зорким глазам Лиры все было нипочем, и она с готовностью вытащила из недр своей шубы замотанный в черную тряпицу веритометр.

— Вы не волнуйтесь, я все вижу. И вообще, я все знаки уже давно наизусть выучила, где какой находится. Что вы хотите у него спросить, лорд Фаа?

— Спроси, как охраняется эта станция, Больвангар то есть.

Он еще не успел договорить до конца, как Лирины пальцы уже устанавливали стрелки веритометра на нужные символы: шлем, грифон, плавильный тигель. Словно повинуясь чьей-то воле, разум девочки мгновенно выбрал три нужных значения и совместил их воедино, так что получилось своего рода трехмерное изображение. Тонкая стрелка-иголочка мгновенно пришла в движение: поворот, шаг назад, опять поворот — ни дать, ни взять танец пчелы, когда она рассказывает товаркам по улью, куда лететь за нектаром. Лира с удивительным спокойствием следила за движениями стрелки, понимая, что если сначала смысл этого танца от нее сокрыт, то рано или поздно он все равно ей откроется, вот он уже совсем рядом. Нужно просто дать иголочке танцевать до тех пор, пока все не станет совершенно ясным.

— Он говорит то же самое, что и альм ведуньи. Больвангар охраняет целая рота северных тартар, а сама станция со всех сторон обнесена проволокой. Никакого нападения они не ждут. Только, знаете что, лорд Фаа…

— Что? — нетерпеливо спросил старый цаган.

— Он мне еще кое-что сказал. Он сказал, что в соседней долине, возле озера, лежит деревня, где людям является какой-то дух, а они его боятся.

Джон Фаа досадливо отмахнулся:

— Не время сейчас об этом. Мало ли по этим лесам бродит всякой нечисти. Самое место для них. Давай-ка лучше про тартар спросим. Сколько их, чем вооружены, а?

Лира послушно завертела стрелками.

— Там шестьдесят человек с ружьями, а еще у них две таких, ну, вроде как пушки. Потом у них огнеметы. И… ах, да! Еще он сказал, что у тартар все альмы — волки.

По спинам старых вояк-цаган пробежал холодок. Они мгновенно поняли, что означают последние Лирины слова.

— Это тартары из Сибирского полка. У них у всех альмы — волки, — промолвил кто-то из стариков.

— И в бою они такие же, — добавил Джон Фаа. — Я не встречал врагов опаснее. Ну что ж, значит, будем драться, как львы. Да и с Йореком посоветоваться не мешает, он ведь воин опытный.

— Лорд Фаа, а как же этот дух? — взмолилась девочка. — А вдруг это дух кого-нибудь из детишек?

— Послушай меня, Лира, даже если это так, что мы можем сделать? Значит, шестьдесят стрелков из Сибирского полка, да еще и огнеметы в придачу. Мистер Скорсби, — позвал Джон Фаа, — можно вас на пару слов?

Пока они беседовали, Лире удалось пошептаться с медведем.

— Йорек, миленький, ты знаешь эти места?

— Немного, — равнодушно бросил медведь.

— Это правда, что где-то здесь рядом есть деревня?

— За перевалом. — Он мотнул головой в сторону редколесья.

— А далеко это?

— Для тебя или для меня?

— Для меня, — осторожно спросила девочка.

— Для тебя — очень, для меня — не очень.

— А сколько туда твоего ходу?

— Я могу трижды обернуться туда и обратно до того, как луна взойдет.

— Слушай-ка, Йорек, я уже тебе говорила, что у меня есть один такой прибор, он может предсказывать будущее. Так вот он говорит, что мне непременно нужно попасть в эту деревню. А Джон Фаа меня ни за что не отпустит, ведь задерживаться-то нельзя, я же не маленькая, все понимаю. Только в деревню все равно надо, иначе как же мы узнаем, что эти мертвяки творят с детьми?

Медведь молчал. Он сидел совсем как человек, сложив передние лапы на животе и опустив голову на грудь. Маленькие глазки выжидательно смотрели на девочку. Она замялась.

Пантелеймон не выдержал:

— А ты смог бы отвести нас в деревню, а потом нагнать санный поезд, а?

— Смог бы. Но только я дал слово Джону Фаа. Поэтому я повинуюсь ему, и никому другому.

— А если он позволит?

— Тогда я согласен.

Лира, не разбирая дороги, прямо через сугробы рванулась к Джону Фаа.

— Лорд Фаа, — задыхалась она, — Йорек, он может меня отвести через перевал в эту деревню, а потом, когда мы все узнаем, мы вас нагоним. Он… он знает дорогу.

Голос девочки звучал все настойчивее:

— Я же не зря прошу. Это как в тот раз было, с хамелеоном, можете у Фардера Корама спросить. Я тогда тоже не могла понять, что он показывал, ну, веритометр, только он все правильно показывал, мы это потом узнали, а было уже поздно. Вот и сейчас я все то же самое чувствую. Я не могу точно объяснить, что он говорит, но только это что-то очень важное. И Йорек, он знает дорогу, он сам сказал, что до восхода луны может целых три раза туда-назад обернуться, и меня с ним никто не тронет, ведь правда же? Но только, — тут голос девочки упал, — он и шагу не сделает, пока вы, лорд Фаа, ему не разрешите.

В напряженной тишине слышно было, как тяжело вздохнул старый Фардер Корам. Джон Фаа нахмурился, губы его плотно сжались.

Но тут совершенно неожиданно в разговор вступил аэронавт Ли Скорсби:

— Не мне вам советовать, лорд Фаа, но только если ваша барышня пойдет с Йореком Бьернисоном, она будет в полной безопасности, поверьте. Панцербьорны слов на ветер не бросают, а уж старину Йорека я знаю много лет. Нет такой силы, которая заставила бы его нарушить клятву. Вы ему только скажите, что барышню нужно оберегать. Он костьми ляжет, но сделает, будьте благонадежны. Домчит в лучшем виде, тем более что бежать он может несколько часов кряду без роздыху.

— Но почему именно медведь? — резко спросил Джон Фаа. — В конце концов, может пойти кто-нибудь из нас!

— Так ведь вам же придется идти пешком! — затараторила Лира. — На собаках через перевал не проедешь, там горы. Так что Йорек туда все равно доберется быстрее всех, а я легкая, он меня на спину посадит и не устанет. Лорд Фаа, честное слово, мы быстро, только узнаем все — и назад. И очень осторожно, правда, комар носа не подточит! И ни во что ввязываться не будем. Ну, пожалуйста!

— Но почему ты так уверена, что тебе нужно куда-то ехать? А вдруг этот твой прибор шутки с тобой шутит, тогда как? — В голосе Джона Фаа все еще звучало сомнение.

— Какие еще шутки? — обиделась Лира. — Он, между прочим, никогда не врет. Всегда правду говорит.

Старый цаган в задумчивости поскреб подбородок.

— Ладно, была не была. Если повезет, так, может, узнаем хоть что-нибудь. Йорек Бьернисон! — позвал он медведя. — Согласен ты выполнить просьбу девочки?