Жизнь в дороге - Кубатьян Григорий Степанович - Страница 11

Пыль и туман Камбоджи

Над Меконгом висел густой утренний туман. Я нехотя покинул теплое и сонное пространство палатки, выбрался на свежий воздух и огляделся. Прямо передо мной на качающейся ветке сидела пестрая длиннохвостая птица и с интересом разглядывала меня. Она недоверчиво повертела головой, как бы прогоняя странное наваждение, затем вспорхнула и пропала в тумане. Я сложил рюкзак и вышел на дорогу, чтобы продолжить свой путь. Начинался очередной день моего путешествия автостопом по Камбодже.

Кампучия (прежнее название страны) и Камбоджа — одно и то же слово, просто нынешнее название произносится на английский манер, а местные жители вообще предпочитают говорить «Камбодия» или «Кампотия». Долгое время эта страна была не слишком популярна у иностранцев: плохие дороги, низкий уровень сервиса, нестабильная обстановка. Но сейчас, кажется, обстановка сменилась к лучшему.

Главная достопримечательность Камбоджи — индуистский храмовый комплекс Ангкор Ват, крупнейший в мире. Древний город в джунглях, разбросанный по площади в 200 квадратных километров. Главный храм комплекса изображен даже на государственном флаге страны.

За день обойти пешком все постройки Ангкора невозможно, поэтому местные жители возят туристов на мотоциклах. Для камбоджийцев проход к храму бесплатный, а иностранцам приходится платить за билет. Есть и бесплатный «секретный путь», о котором расскажут местные жители, если завоевать их доверие.

Ближайший к храмовому комплексу городок — Сиемриеп. Оживленный, застроенный отелями, ресторанами и сувенирными лавочками. Пока я шел по городу, мне без конца сигналили мототаксисты: «Эй! Куда идешь? Куда?!» Их профессионально возмущал вид идущего пешком туриста, да еще и с рюкзаком.

Я решил не задерживаться здесь, а сразу идти в сторону Ангкора. Очень быстро современные здания сменились деревенскими домиками. Жизнь тут была спокойнее. Детишки резвились, играя в «шлепанцы». Суть игры в том, что на камень устанавливается один шлепанец, а другим надо его сбить с небольшого расстояния.

Ангкор Ват посвящен богу Вишну. Но символизирует священную гору Меру, на которой по легенде живет другой индуистский бог — Шива.

Перед собой я увидел буддистский храм, живописно расположившийся посреди высоченных пальм. На поле перед храмом монахи играли в футбол. Мое появление внесло в игру некоторую заминку, в результате которой зазевавшийся вратарь одной из команд пропустил гол. Ко мне подошел молодой бритоголовый монах и поинтересовался целью моего визита. Я ответил, что хотел бы остановиться в этом храме на пару дней. Моя просьба была воспринята спокойно, и Бона, так звали монаха, пригласил следовать за ним. Мы прошли к дому, приземистому одноэтажному зданию с широкими дверями и окнами без стекол. Там и жили монахи.

В единственной комнате стояли двухъярусные кровати, на стенах висели буддистские изображения, а под потолком мерно крутились огромные вентиляторы.

— Будешь спать здесь, — сказал Бона, освобождая свою кровать от лежавших на ней вещей.

— А как же ты? — спросил я.

— Нет проблем! — и Бона продемонстрировал плетеный гамак, привязал его к крюкам на стене и показал, как именно он будет спать.

Затем Бона пригласил меня на экскурсию по монастырю. Познакомил со старейшинами, показал монастырское кладбище и глубокий колодец. Раньше в монастыре было два колодца с питьевой водой, но во времена «красных кхмеров» их засыпали телами убитых монахов.

Придя к власти в Камбодже в 1975 году, «красные кхмеры» объявили этот год «нулевым», начав отсчитывать с него новую эру.

Камбоджийские коммунисты в 70-х годах боролись с американской оккупацией, со всем западным и современным, с коррупцией, воровством и ростовщичеством. Пытались уничтожить капитализм, религию и деньги. Хотели выселить горожан в деревню, в сельскохозяйственные коммуны. Говорят, досталось всем образованным и даже просто «очкарикам». Реформы обернулись репрессиями и множеством жертв. В то же самое время США воевали с Вьетнамом, вьетнамские партизаны бегали по всему Индокитаю, и американцы бомбили не только оба Вьетнама — северный и южный, но также и Лаос с Камбоджей. А потом значительную часть жертв этой войны приписали камбоджийскому лидеру Пол Поту. Раз уж он все равно коммунист, диктатор и сумасшедший, то какая разница убил ли он десятки тысяч своих сограждан или несколько миллионов.

Один из забитых трупами колодцев перестал существовать, его закопали, а другой пришлось очистить, поскольку иных источников воды не было. Несмотря на жуткую историю, монахи до сих пор берут из этого колодца воду, моются ей и даже считают пригодной для питья.

Вечером меня пригласили на ужин. «Братия» расселась прямо на полу. В центр кружка поставили несколько тарелок с едой. Электричества не бы ло, и при свете свечи наша трапеза приобрела мистический оттенок — по стенам метались огромные тени, а бритоголовые монахи в одинаковых оранжевых одеяниях казались братьями-близнецами. Я отведал кисловатого супчика, закусил лепешкой и уже потянулся было к тарелке, в которой лежало что-то еще, но в ужасе отдернул руку. В тарелке, растопырив в стороны суставчатые лапки, лежали огромные жуки. Аппетит сразу пропал. Я вяло надкусил очередную лепешку.

В мире считаются съедобными почти 2 тысячи видов насекомых, 30 % из которых — жуки.

— Ешь, ешь! Очень вкусно! — монахи заботливо пододвинули ко мне тарелку с жуками. Я же старался держаться подальше от сомнительного блюда. Мимо нас пробежал здоровенный таракан, деловито забрался на грубо сколоченную табуретку и важно пошевелил усами. Гигантская тень на стене тоже пошевелила усами, после чего таракан и его тень побежали по своим делам.

— Смотрите, ваша еда разбегается, — язвительно заметил я.

— Нет, нет! Это другое! — развеселились монахи. Но ужин пришлось закончить, думать о пище больше не хотелось.

Рано утром монахи ушли на молитву, а я отправился исследовать Ангкор Ват. Жажда приключений, помноженная на отсутствие денег, заставили меня искать обходной путь. Я нашел вытоптанную местными жителями тропинку и углубился в джунгли. С деревьев свисали лианы, в гуще веток свистели птицы, а из-под ног выскакивали длиннющие многоножки. Тропинки разветвлялись и сходились вновь. Через некоторое время я перестал ориентироваться в утренней дымке и понял, что заблудился. Но это не сильно меня беспокоило, поскольку лес был обитаем. Постоянно встречались приземистые соломенные хижины с круглыми крышами. Наверное, здесь живет какое-нибудь дикое и малоизученное племя, подумал я при виде очередной хижины. Надеюсь, они не едят худосочных европейцев. Тут из соломенных дверей вышел камбоджиец в модных джинсах и футболке, выкатил велосипед и уехал прочь. Так мне и не удалось сделать этнографическое открытие. Через некоторое время я вышел из леса — прямо передо мной был Ангкор…

Осмотрев древние руины, под вечер я вернулся в монастырь. Бона как раз отправлялся на ежедневные занятия по английскому языку. Он давал уроки другим монахам и деревенским ребятишкам. Я попросил разрешения присутствовать на занятиях. Бона согласился, но, как мне показалось, был этому не слишком рад. В крошечной комнатенке при свете свечей сидело около десятка человек. Бона вышел к доске и начал писать число и тему занятия. С каждым словом он бросал на меня пытливые взгляды, пытаясь по выражению моего лица понять, все ли правильно он пишет, нет ли ошибки? Я решил ему помочь и пару раз поправил. Но именно этого и не стоило делать. Бона, желая сохранить свой авторитет учителя, вежливо, но настойчиво попросил меня удалиться, и остаток вечера я провел, лежа в гамаке и листая книгу об истории буддизма.