Жизнь в дороге - Кубатьян Григорий Степанович - Страница 37

Существует легенда о том, что князь Потемкин выстроил бутафорские деревни вдоль дороги императрицы.

Месяцем раньше в город приезжал президент Пакистана Первез Мушарраф. К приезду высокого гостя глава города приказал дополнительно расковырять дороги и разрушить то, что не успело разрушиться само, а потом возил президента по жутким трущобам и колдобинам, показывая как беден Хайдарабад, и как нуждается в дополнительном финансировании. «Потемкинские деревни» наоборот! Гуляя по городу, мы зашли в одну из мечетей, особо почитаемую. Здесь хранились отпечатки рук мусульманского святого имама Али, родственника пророка Мухаммеда. Отпечатки якобы обладали целительной силой, поэтому в мечеть приходили лечиться бесноватые. Они лежали вповалку, держась руками за решетки и другие выступающие части мечети. Некоторые молчали, других раздирали на части шайтаны, заставляя кричать, трястись и дергать конечностями. Одна женщина носилась по мечети и ревела басом. Во дворе росло священное дерево, чьи корни были мертвы и лежали на камнях, а крона чудесным образом зеленела. Возле входа в мечеть сидели музыканты и играли веселые мелодии, а двор был засыпан лепестками роз, принесенных в подарок верующими.

Из Хайдарабада мы уезжали при помощи местных полицейских, подсадивших нас на грузовик. От города шла асфальтовая дорога, построенная совсем недавно. Фанерный щит возле нее гласил: «Лучше поздно, чем никогда. Национальное управление автодорог».

Теперь наш путь вел на север из провинции Синд в провинцию Пенджаб. По дороге мы заехали в Хараппу — крупнейший город бронзового века. Многие нам говорили, что нельзя побывать в Пакистане и не посетить Хараппу. Никакого впечатления она на нас не произвела. Прилизанные для туристов невзрачные руины, как расчесанные на пробор несколько волосинок на лысой голове. Камни 5-тысячелетнего города растащили при строительстве британской железной дороги в начале века. Бесценного исторического наследия как раз хватило на двадцать километров путей. Что действительно удивило, так это бильярд, стоящий в близлежащей деревне. Откуда он там взялся — непонятно. Такая бедная деревня, жители ходят в лохмотьях, и надо же — бильярд!

Ближе к Лахору попадались поселения, в которых люди жили в шалашах или тряпичных палатках. Они напоминали нищих, но бедными не были, владея огромными стадами верблюдов. Тысячи пасущихся на равнине горбатых гигантов — невероятное зрелище.

Дорога от Лахора до Исламабада — шикарный автобан с забавными дорожными знаками. Например, нам встретился красный треугольник «Осторожно, дикие черепахи». Дорогу действительно переползали черепахи, а иногда игуаны, не меньше метра длинной.

В Исламабаде мы остановились в корпункте ИТАР-ТАСС. Нас хорошо приняли и даже организовали встречу со студентами университета Каид-и-Азама имени Мухаммада Али Джинны.

В разговорах и встречах, мы почти не видели самой столицы. Запомнился лишь памятник на окраине города, посвященный первому ядерному испытанию, проведенному Пакистаном в 1998 году. Чуть позже мы увидели и памятники ракетоносителям «Шахин» и «Гаури». Пакистан — ядерная держава, чем гордится, и чем пугает соседнюю Индию. Но об этом нужно рассказать отдельно.

Бронзовый век начался 6 тысяч лет назад и 3 тысячи лет назад сменился железным.

Миссия мира, или как мы мирили пакистанцев и индийцев

В свое время Пакистан был отколот от Индии англичанами, сумевшими поссорить мусульман и индусов и таким образом решить сразу несколько геополитических задач. Во-первых, ослабить свою бывшую колонию, лишив ее возможности стать новой сверхдержавой. Во-вторых, создать непроходимую буферную зону между стремящимися друг к другу Индией и СССР. Ну, и в третьих, оставить себе право вмешиваться во внутренние дела Индии и Пакистана в качестве «беспристрастного арбитра».

Что хорошо для политиков, оказалось катастрофой для населения Индии. Раскол сопровождался волнениями, погромами, убийствами и вынужденным переселением огромных масс людей, потерявших работу, дом и единую на всех страну.

С годами напряженность между двумя странами только возрастала — несколько раз Пакистан и Индия схватывались из-за спорного штата Кашмир и истоков гималайских рек. Отношения еще усложнились, когда Индия и Пакистан получили ядерное оружие. Индии в этом помог СССР, а диковатому мусульманскому Пакистану — Китай. Последняя сделка стала возможна с фактического одобрения англоязычного мира, не желавшего чрезмерного усиления одного из соперников, тем более склонного к дружбе с Советским Союзом.

И в Индии, и в Пакистане государственная пропаганда рисует образ врага-соседа в самых черных красках. На этом фоне не так легко мирить две страны, убеждая их граждан, что и там, и там живут хорошие люди, и самое лучшее для Пакистана и Индии — объединиться вновь, тем более, что мусульман в Индии до сих пор проживает не менее 20 процентов.

Не могу сказать, изменила ли наша «миротворческая» деятельность хоть что-то в Пакистане, но мы решили не сдаваться и продолжить ее с другой стороны границы — в Индии. К счастью для нас, граница, часто закрывающаяся на время очередного конфликта, в этот раз была открыта, и мы благополучно ее пересекли.

Кашемир — изделия из пуха козы, традиционно производимые в Кашмире.

У меня были особые причины волноваться. В российском консульстве в Карачи я получил новый паспорт взамен старого, в котором закончились свободные страницы. Старый паспорт был аннулирован, и его лицевую страницу наискосок рассекал соответствующий жирный штамп. Но индийская виза стояла именно в старом паспорте, поэтому на границе могли возникнуть проблемы.

— Что означает этот штамп? — приподнял бровь индийский пограничник.

— Это означает «действительно», — не моргнув глазом, ответил я. Пограничник не стал возражать и пропустил нас в страну.

Первый же день в Дели был омрачен небольшим происшествием. На улице к Юре подскочил индус и закричал:

— Мистер, позвольте почистить вашу обувь!

— Не надо, — протестующе поднял руку Юра.

— Надо, надо, мистер! Посмотрите, у вас на туфлях дерьмо! Юра посмотрел вниз — и действительно, его сандалии были испачканы чем-то неаппетитным. Пришлось согласиться на услугу уличного чистильщика. Индус махнул пару раз щеткой, после чего заломил за свою работу несусветную цену. Юра заплатил бродяге в десять раз меньше запрошенного, а от возмущенных воплей просто отмахнулся. Придя в гостиницу, мы открыли путеводитель и прочитали: в Дели следует опасаться мошенников, чистящих обувь и требующих за это непомерные деньги, при этом они сами пачкают туфли прохожим при помощи специального «дерьмопистолета».

Происшествие не повлияло на наши грандиозные планы, и в индийской столице мы подошли к вопросу борьбы за мир масштабно. Выступили в Делийском университете и в университете Джавахарлала Неру, организовали цикл лекций в индийских школах. Рассказывали о России, о странах, где побывали, о пакистанцах.

В Российском культурном центре в Дели нашу фотовыставку открыл специально приглашенный индийский министр. Выставку приурочили к пятнадцатилетней годовщине федерации клубов индо-российской дружбы. Министр вручил нам с Юрой дипломы и памятные медали «за вклад в дело индороссийской дружбы» и заверил, что если бы не возраст и высокая должность, то бросил бы все и поехал с нами.

Джавахарлал Неру— первый премьер-министр Индии.

Время, проведенное в Дели, не прошло даром — нам удалось найти спонсоров. И хотя мы не заработали денег, зато приобрели велосипеды для продолжения пути. Первым спонсором оказались дети из школы при российском посольстве. Они разрешили нам забрать сломанный велосипед, давно ржавевший под дождем на территории посольства. За пять долларов мы починили его в мастерской на местном рынке. Деньги на другой велосипед подарил профессор в университете Неру. Ему так понравилось наше выступление, что он выписал нам чек на двадцать долларов. Этого как раз хватило, чтобы купить на рынке новый, хоть и самый дешевый, велосипед. Так мы оказались на колесах и начали велопробег «За мир между Пакистаном и Индией».