Соленый ветер - Сорокина Д. С. - Страница 8

Я расправила платье. Почему оно так измялось, когда наряд Китти выглядит свежевыглаженным? Я нахмурилась. Может, я зря поехала? Спрятав руки в подол, я разглядывала пейзаж внизу – мой новый дом как минимум на большую часть года.

Констанция Гильдебрандт, старшая медсестра и наш руководитель на острове, вышла вперед и грозно посмотрела на группу молодых сестер. Это была дородная женщина с седыми волосами, строго убранными под форменный чепец, приколотый так туго, что смотреть было больно. Если в сестре Гильдебрандт и присутствовала мягкость, она была запрятана глубоко внутри.

– Мы практически прибыли, – начала она. В самолете было так шумно, что мне приходилось читать по губам, хотя она кричала. – Не обманывайтесь красотой острова, это не роскошный курорт. Предстоит тяжелая работа. Жаркий климат суров. Влажность удушлива. Если до вас не доберутся москиты, то доберутся туземцы. Те, что живут на побережье, дружелюбны, но дальше соваться не стоит. Неподалеку от базы еще существуют колонии каннибалов.

Я посмотрела на девушек, сидящих через проход, они испуганно хлопали глазами. Сестра Гильдебрандт прочистила горло:

– Я знаю, вы устали, но нас ждет работа. Найдите свои казармы и сходите в душ, я буду ждать в лазарете к двум часам. И еще одно предупреждение: за вашим появлением будут наблюдать множество мужчин, многие из них очень долго не видели женщин, кроме вахини. Не смотрите мужчинам в глаза. Ведите себя так, чтобы рядом с вами они были джентльменами.

Одна из девушек достала косметичку, напудрила нос и накрасила губы ярко-красной помадой.

Китти с улыбкой наклонилась ко мне.

– На острове две тысячи мужчин, – прошептала она, – а нас сорок пять.

Я строго посмотрела на подругу. Как она могла думать о мужчинах после ужасных предостережений сестры Гильдебрандт?

– Как думаешь, там правда есть каннибалы?

– Нет, – уверенно отмахнулась Китти, – она нас просто пугает.

Я надеялась, что Китти права.

– К тому же, – добавила я, – в письмах Нора ничего не говорила о москитах.

Китти согласно кивнула.

– Мередит Льюис – ну, знаешь, сестра Джиллиана, – тоже была на острове, неподалеку отсюда. Она приехала с первыми отрядами и говорит, что истории про каннибалов – полная чушь.

Слова Китти не успокоили меня, а напротив – пронзили сердце, словно острый осколок. Мередит Льюис училась с Герардом в одном классе. Она стояла с ним рядом на выпускной фотографии. От этих воспоминаний сразу захотелось домой. Неопределенность тревожила, но все забылось, когда самолет начал вздрагивать и трястись.

Мы с Китти держались за руки, когда машина со стуком приземлилась на взлетно-посадочную полосу, расположенную пугающе близко к океану. В какое-то мгновение нам показалось, что мы вот-вот катапультируемся в воду, словно летящая торпеда. Я украдкой перекрестилась и прочла молитву.

– Ну, вперед, – тихо произнесла я несколько минут спустя, направляясь к выходу вместе с другими девушками.

На мое плечо опустилась рука Китти.

– Спасибо, что поехала со мной, – прошептала она, – ты не пожалеешь, обещаю.

Мы друг за другом спускались на аэродром. Дул легкий бриз, теплый, соленый и влажный, дышать было с непривычки тяжеловато. У медсестры, которая пудрила нос перед посадкой, на лице проступила испарина, а по щеке медленно поползла капля пота. Я удержалась от искушения достать из сумки косметичку, напомнив себе, что помолвлена, и теперь моя внешность важна только для жениха.

Осмотревшись, я увидела, что сестра Гильдебрандт права – во всяком случае, насчет мужчин. Военные в темно-зеленых униформах столпились внизу, словно шершни. Самые наглые свистели, остальные просто смотрели, покуривая сигареты.

– Такое впечатление, что они никогда не видели женщин, – прошептала Китти, поглядывая на солдата в переднем ряду. Тот приосанился и смотрел на нас с уверенной улыбкой.

– А он милый, – сказала Китти немного громче, чем следует.

Сестра Гильдебрандт снова к нам повернулась.

– Дамы, позвольте представить вам полковника Донехью, – сказала она, поворачиваясь к мужчине в форме. На его груди красовалось не меньше дюжины медалей и знаков отличия. Когда он пересекал площадку, его подчиненные построились. Все затихло, и медсестры восхищенно наблюдали за его приближением. Полковнику было около сорока, может, немного больше. Загорелый, темные с проседью волосы, изумительные глаза. В военной форме он выглядел могущественно и, как мне показалось, немного пугающе.

– Сестра Гильдебрандт, дамы, – поздоровался он, взявшись за шляпу, – рад официально приветствовать вас на острове Бора-Бора. Благодарим вас за службу нашей стране, и, уверяю вас, все мужчины на острове, включая меня, говорят вам сердечное спасибо за ваш труд.

Он повернулся к мужчинам и крикнул:

– Вольно!

Все зааплодировали.

– Истинный джентльмен, – прошептала Китти, не спуская глаз с полковника.

Я пожала плечами. Солнце жгло все сильнее. Я сначала и не заметила, как сильно припекают его лучи, отражаясь от раскаленного бетона. Китти медленно покачивалась рядом со мной. Сначала мне показалось, что она пританцовывает под песню Эллы Фицджеральд, доносившуюся из джипа, но, повернувшись к ней, я увидела, что у подруги побледнели щеки, и она вся как-то обмякла.

– Китти, – забеспокоилась я, схватив ее за руку, – с тобой все в порядке?

Китти часто заморгала, и вдруг у нее подкосились ноги. Я успела ее подхватить, но спасла нас именно сумка, набитая слишком нарядными для острова платьями – они уберегли голову подруги от безжалостного бетона. Теперь Китти лежала на горячем цементе взлетного поля, словно мятая тряпка, ее голова покоилась у меня на коленях.

– Китти! – закричала я, инстинктивно одернув подол ее голубого платья.

– Нюхательную соль! – скомандовала сестра Гильдебрандт, проталкиваясь сквозь столпившихся вокруг девушек. Она поднесла к носу Китти пузырек из зеленого бутылочного стекла.

– Это все солнце, – спокойно объяснила она. – Привыкнет со временем.

Рядом с сестрой Гильдебрандт появился полковник Донехью.

– Принесите носилки! – распорядился он. – Быстрее!

– Полковник Донехью, – вмешалась сестра Гильдебрандт, – это просто тепловой удар. Все обойдется.

Он осмотрел Китти собственническим взглядом:

– Я хочу убедиться в этом лично.

– Как вам угодно.

Вскоре появилось двое мужчин с носилками и положили на них Китти – она уже пришла в сознание, но все еще была очень слаба.

– Анна, что случилось? – спросила у меня Китти.

Прежде чем я успела что-то ответить, подскочил полковник Донехью.

– Самые красивые девушки всегда падают в обморок в тропиках, – с улыбкой произнес он.

Мне его тон не понравился, но Китти просияла:

– Мне очень неловко… Надолго я отключилась?

Полковник широко улыбался. Вокруг нас собралась такая толпа, что я уже ничего не видела.

– Достаточно долго, чтобы прослушать, что сегодня вечером будут танцы в честь вашего приезда, – ответил Донехью, словно танцы проводились лично для Китти.

Китти одарила полковника улыбкой – слишком игривой для его чина.

– Танцы? – вяло пробормотала она.

– Да, танцы, – подтвердил он и повернулся к толпе: – Все слышали? Сегодня, в восемь часов.

– Спасибо, – не переставая улыбаться, ответила Китти.

– Очень рад, – галантно ответил полковник, – только у меня будет к вам одна просьба.

– Конечно.

– Подарите мне один танец.

– С удовольствием, – мечтательно пробормотала она, пока двое мужчин уносили ее, пробираясь сквозь толпу.

Китти всегда умела эффектно обставить свое появление.

Толпа задвигалась. Я посмотрела на свой чемодан и огромную сумку Китти и застонала. Солдаты куда-то исчезли, и мне предстояло нести все это добро самой.

– Ты поверила? – спросила меня какая-то девушка сзади. Я обернулась и увидела одну из медсестер. Золотисто-каштановые волосы, лежащие мягкими волнами, напоминали Риту Хейворт из журнала «Лайф», но на этом сходство заканчивалось.