Курляндский бес - Плещеева Дарья - Страница 3

– Вы все просьбы исполняете, не задумываясь?

– Да.

И он улыбнулся.

А вот Дениза призадумалась. Выходило, что брюссельский житель, который переправлял им с Анриэттой письма из Парижа, не просто исполнял поручения парижского приятеля, а сам состоял на службе его высокопреосвященства кардинала Мазарини. Иначе откуда бы ему знать содержание письма? Полезная новость – и займет должное место в том хранилище сведений, которым стала голова, а может, уже и душа Денизы. Место, назначенное для стихов и музыки, для дружеских связей и нежности к детям, для мужчины, наконец, – все отведено под сведения, ни дюйма не осталось.

А теперь придется какие-то ненужные распихать по углам, освободив место для новых. Что может значить Курляндия в планах его высокопреосвященства? С каких пор ему любопытны затеи московского царя? И что означает: опасайтесь шведов? Мог бы кардинал и подробнее расписать свое поручение…

Занавеска в маленьком окне шевельнулась, выглянула Анриэтта и увидела аристократический профиль молодого графа.

Ей понравилось это лицо, понравились блестящие пряди медовых волос, спереди выстриженных модной, разделенной пробором, челкой. И она вздохнула от печальной мысли – такие стройные юноши с нежной кожей и чистым сердцем пусть живут для других женщин, безгрешных, не знавших в жизни ничего, кроме тихой радости быть дочерью, сестрой, подружкой… может быть, и женой – но недолго…

Женщина, в дорожном бауле которой спрятаны за подкладкой немецкий охотничий нож, испанский стилет, пузырьки с сонным зельем, не должна и близко подпускать к себе юного графа ван Тенгбергена.

Дениза скосила глаза – хотя и без этого можно было бы обойтись, она не нуждалась во взгляде, чтобы ощутить присутствие подруги. Мысль Анриэтты она тоже уловила – той как раз должен был понравиться высокий стройный юноша с улыбкой доверчивого ребенка. Но догадаться о совместном путешествии Анриэтта не могла – и Дениза ощутила беспокойство. Вряд ли судно ждет в Антверпене – после Вестфальского мира голландцы, захватив устье Шельды, отрезали город от моря. Очевидно, придется ехать в Гаагу или даже Амстердам. Нужно ли Анриэтте столь долгое путешествие в обществе красавчика? Приехал бы он хоть неделей раньше и без письма! А теперь нужно готовить душу к военным действиям, нужно зашнуровывать ее в корсет с металлическими пластинами, в сияющую кирасу нужно ее обрядить и запретить ей любое своеволие. Задание получено, свобода кончилась.

– Много ли времени вам требуется на сборы? – спросил граф ван Тенгберген.

– Боюсь, к завтрашнему утру мы еще не будем готовы.

– Я не собирался вас торопить…

Он немного смутился, и это смущение Денизе понравилось.

– Подождите тут, мы с подругой посоветуемся, и я выйду.

Дениза вошла в келью, граф остался на скамейке.

Первым делом он сунул руку в свой пузатенький фальдрикер и вытащил книгу. Закладкой служила полоска плотного кружева. Он открыл толстый томик и улыбнулся, предвкушая встречу с любимым романом. Собственно, в закладке он не нуждался, а мог читать роман с любого места, получая огромное удовольствие и от причуд автора, и от собственной памяти – он мог бы наизусть продекламировать, с чего начинается каждая следующая страница.

Граф не заметил, что в маленьком окошке, как раз над его головой, в щели между занавесками виднелись уже два лица.

– Очаровательный мальчик, – прошептала Анриэтта. – Не знаю, что нас ждет в Курляндии, но путешествие будет отменным.

– Нас ждет работа, – напомнила Дениза. – Просто работа, ничем не лучше труда кружевниц. Только у них портится зрение, а у нас…

– Душа.

– Да. Если ее не беречь.

– А для чего беречь? Для кого? Да и как?

– Я схожу к матушке Маргарите, узнаю, готова ли мазь, – не желая спорить, сказала Дениза. Еще не настало время, когда Анриэтту могли пронять разумные доводы.

– По дороге будет келья «Благословение Божье», зайди к госпоже Хейндрикье, поторопи ее – нам для путешествия понадобится новое белье. Неизвестно, когда мы теперь увидим прачку. И на Адскую улицу! Я заказала кружевницам воротники и манжеты – пригодятся для подарков. Что там сказано про деньги?

– Деньги получим у банкира в Антверпене.

Граф ван Тенгберген этого разговора не слышал – он с головой ушел в книжку, и даже звонкая вечерняя песня черного дрозда не могла его отвлечь, не говоря уж о томных стонах горлиц.

Книжка была не просто любимая, а жизненно необходимая.

Дениза появилась минут через двадцать – она успела побывать и в «Благословении Божьем», и у кружевниц. Вошла она с улицы.

– Простите, сударь, что заставила ждать. Завтра мы выехать не сможем. Послезавтра – это вас устроит?

– Как будет угодно прекрасной сеньоре, – по-испански ответил граф.

Дениза сообразила, в чем дело.

– Что вы читаете, сеньор? – спросила она тоже по-испански. – Уж не «Дон Кихот» ли у вас в руках?

– «Дон Кихот», прекрасное издание «Офисины Плантинианы».

– Это в Антверпене?

– Да, сеньора. Я хорошо принят в семействе Моретусов, хозяев этой типографии. Коли вам угодно купить книги, я буду иметь честь проводить вас туда – при типографии отличная книжная лавка. Там к моему приезду уже будут готовы ящики с книгами для герцога Курляндского.

– Да, если мы отправимся в Либаву морем, хотелось бы взять с собой книги – от дорожной скуки. А вы, сеньор, знаете, где в Лире можно остановиться на две ночи?

– Да, любезная сеньора, мне советовали гостиницу у церкви Святого Гуммаруса. Сейчас мы с моим слугой туда отправимся.

– Вы путешествуете лишь с одним слугой, сеньор?

– Да, сеньора, и имущества со мной немного. Весь мой багаж уже в Антверпене. Итак, послезавтра утром я буду иметь честь ждать вас у ворот бегинажа? В котором часу?

– В восемь утра – это подходящее время?

– Да, сеньора. Если вы не сможете к тому времени найти экипаж, дайте мне знать в гостиницу.

– Разумеется, сеньор. Но насчет экипажа у нас есть договоренность. Думаю, мы сможем выехать точно в назначенное время.

– Не смею вас задерживать, сеньора.

Граф раскланялся с грацией аристократа, которого с детства учили танцам, и учили на совесть.

– Вы впервые в Лире, сеньор? – спросила Дениза.

– Впервые, сеньора.

– Погуляйте по нашему подворью. Тут есть своя диковина – улица под названием Рубашечный Рукав. Она шириной менее половины туаза. Второй такой вы нигде не найдете.

– Благодарю, сеньора, и с нетерпением буду ждать нашей встречи!

Дениза думала, что на этом ритуал прощания, даже прощания на испанский лад, со старомодной учтивостью, завершен. Но граф опустился на колено и поднес к губам край ее черного одеяния. Только после этого он покинул крошечный садик, и калитка захлопнулась.

– О Господи… – прошептала Дениза.

В поведении молодого человека была какая-то странность, какая-то несуразность – как если бы ангел небесный, ничего не знающий о земной грязи, переоделся в дворянский костюм и подвесил сбоку шпагу. Улыбка этого посланца судьбы уж точно была ангельская. И если бы он не привез пакет из канцелярии кардинала Мазарини – Дениза, пожалуй, впала бы в умиление.

Скрипнула узкая дверь, отворилась, на пороге стояла Анриэтта в одной рубахе.

– Свершилось! Нашелся человек, взломавший замок и открывший путь к твоему сердцу! – сказала она весело, хотя веселость была сомнительная. – Прехорошенький ангелочек!

Дениза покачала головой.

– Восемь лет, Дениза, восемь лет!.. Чего ты ждешь? Ты же видишь – того, что получают все женщины просто потому, что они женщины, нам Господь не дает. Да возьми же ты наконец свое! Восемь лет – уму непостижимо! И еще восемь лет будешь ждать, и еще восемь! Пока тебя не положат в могилу вместе с твоей дурацкой верностью и гордостью!

Дениза не обиделась. Она умела отличать слова злобы от слов любви.

– Ну сделай же это наконец! – закричала Анриэтта. – Возьми себе красавчика – и получи все, что должна получать женщина! Иначе ты просто сойдешь с ума! Я не понимаю, как ты могла жить без этого, не понимаю! Ты думаешь, что два месяца в бегинаже – отдых? Отдых – это когда ты с мужчиной, чтобы забыть обо всем на свете и хотя бы на полчаса убить свою память! Наберись мужества и возьми этого красавчика!