Спартанцы Гитлера - Пленков Олег Юрьевич - Страница 83

83

В итоге результаты акции Заукеля (ответственного за трудовые ресурсы) были мизерными: удалось мобилизовать только 1,3 млн. человек, из них 1,2 были женщины, из них только 70% работало полный день, а остальные — полдня{719}. Прибегать же к репрессивным мерам можно было только с разрешения Гитлера, который от них решительно воздерживался, и «тотальная» мобилизация была таковой только на словах. Министр вооружений Альберт Шпеер часто просил Гитлера заменить плохо и неэффективно работающих военнопленных немецкими женщинами, но каждый раз следовал отказ — из опасения причинить немкам психический и моральный ущерб, который мог негативно повлиять на женское психическое состояние и, следовательно, на потомстве. Шпеер вспоминал, что Гитлер в 1941 г. мог бы иметь гораздо большую армию, если бы в таких же масштабах, как в США или в Англии, увеличил женскую занятость. Тогда почти 5 млн. немецких женщин заменили бы на производстве более 3 млн. мужчин, которых можно было мобилизовать в армию и вермахт увеличился бы по меньшей мере на треть{720}.

17 января 1943 г., с началом «тотальной войны», в геббельсовской еженедельной газете «Рейх» была опубликована передовица самого министра пропаганды, в которой констатировалось, что «тотальную войну» приветствуют во всех слоях населения Германии. Информаторы СД сообщали, что немцы говорили о том, что давно уже следовало реализовать крутые меры по мобилизации всего населения. В то же время в отчетах СД подчеркивалось, что многие немцы вовсе не были уверены, что возможно реальное осуществление этих мер. Так, никто не верил, что трудовая мобилизация коснется дам из высшего общества{721}. В «Вестях из Рейха» прямо говорилось, что в провинциальных немецких городках никто не верил, что жену местного бургомистра или прокурора можно будет принудить к работе{722}. На самом деле, немецкие женщины из высших слоев общества были вообще освобождены от каких либо повинностей, что, конечно, осознавалось нацистами как социальная несправедливость и противоречила их доктрине, но этот вопрос старательно замалчивали: Гитлер отвергал уравнение женщин как коммунистическое, а Геринг цинично заявлял, что кобылу хорошей породы нельзя впрягать в плуг. В этой связи у руководства женским движением возникли большие трудности с трудовой мобилизацией женщин из буржуазной среды — нужно было как-то реализовывать представления о национальном единстве и об одинаковом распределении тягот{723}. Эти «трудности» так до конца и не были преодолены.

Геббельс был наиболее последовательным сторонником введения принудительной мобилизации женщин на производство. Жена Геббельса Магда, подавая личный пример, стала работать на фабрике, ежедневно добираясь туда и возвращаясь обратно на общественном транспорте. Геббельс, ссылаясь на донесения СД, еще летом 1941 г. указывал на «вопиющее положение», сложившееся на южно-немецких курортах, куда «беженки» из высших слоев общества устремлялись от тягот обыденной жизни и работы. В этой связи министр пропаганды предложил регистрировать всех женщин и девушек, которые находятся на курортах более четырех недель, и направлять их на военное производство. Геббельс предложил даже последовать примеру Ганновера, гауляйтер которого распорядился конфисковывать пустующее жилье «беженцев» на южные курорты{724}. Все эти усилия Геббельса и летом 1941 г. и позже были напрасны — Гитлер ничего не хотел слушать о принуждении женщин к труду.

Ответственный за полную мобилизацию трудовых ресурсов Заукель в этом вопросе также попал под влияние Гитлера; он заявил, что «все ответственные мужчины в партии, государстве и в экономике с большим почтением и признательностью должны принять мнение нашего фюрера Адольфа Гитлера, чьей величайшей заботой всегда было здоровье немецких женщин и девушек, иными словами, нынешних и будущих матерей нашей нации»{725}.

Одним из следствий милитаризации экономики стала большая «текучка» рабочей силы. От этого процесса значительнее всего пострадало сельское хозяйство (на военных предприятиях заработки были гораздо большими), поэтому в январе 1938 г. было принято решение о том, что все женщины до 25 лет, занятые в текстильной, швейной и табачной промышленности и служащие государственных организаций должны отработать год на селе. Это не касалось девушек из буржуазных семей, которые к этим работам не привлекались, что справедливо рассматривалось работницами как дискриминация{726}. Крестьянки же оказались в еще более тяжелом и невыгодном положении: для них эти «помощницы на год» хотя и были значительным подспорьем, но принципиально решить вопрос нехватки рабочих рук на селе и ликвидировать огромные перегрузки на работе не могли.

Именно по причинам, связанным с упомянутой дискриминацией, с началом войны замужние женщины все больше стали оставлять работу: они видели, что тяготы войны не распространяются на представительниц привилегированных классов. Отлынивание от работы на некоторых предприятиях приняло такой размах, что производство упало до 25%, а заказы вермахта хронически недовыполнялись. Руководство предприятий часто жаловалось, что за рабочую неделю прогуливают работу до 45% работниц. Женщины были более недисциплинированны, чем мужчины; это объясняется тем, что мужчин строго наказывали за прогулы, а женщина могла отделаться незначительным денежным вычетом или вообще выговором. К тому же, никаких средств принуждения женщин к работе у администрации не было{727}. Многие исследователи отмечают довольно слабую дисциплину труда у немецких женщин, предпочитавших прежде всего заниматься домашним хозяйством, которое стояло для них на первом месте: их социальный статус и положение в семье были важнее, чем работа{728}. Значительная часть немок изыскивала всякие возможности уклоняться от трудовой повинности. Одной из таких лазеек было поступление в вузы. По этой причине половину немецких студентов составляли женщины. Иногда женщины предъявляли медицинские свидетельства, брали фиктивные справки о трудоустройстве у знакомых работодателей или шли на работу в общественные благотворительные организации: это освобождало от трудовой повинности{729}.

Было совершенно ясно, что необходима была обязательная и строжайшая трудовая повинность для всех бездетных женщин: таким образом были бы разгружены работающие матери и восстановлена социальная справедливость. Вермахт, государственная бюрократия и Лей убеждали Гитлера пойти именно по этому пути. Гитлер же упорно отказывался это сделать, говоря, что пойдет на это только в случае вступления в войну США. Потом Гитлер стал приводить аргумент о биологическом вреде массовой женской занятости на производстве. В итоге женскую обязательную трудовую повинность Гитлер не ввел и после вступления США в войну. Заукель, как ни старался, также не смог переубедить Гитлера: тот упорно держался догмы, что главная задача немецких женщин состоит в том, чтобы рожать немецкому народу детей и все, что может препятствовать или вредить этой задаче, должно быть по возможности устранено.

948 тыс. немецких незамужних женщин и 5,4 млн. замужних предпочли в 1939 г. не работать; принуждать их так никто и не решился. Как уже говорилось, пособия для семей солдат были довольно велики, и никакой нужды зарабатывать деньги у женщин, оставшихся дома, не было. Если в Первую мировую войну поддержка солдатских семей ограничивалась только небольшим вспомоществованием солдатским женам (Wehrsold), то во Вторую мировую войну выплаты предназначались всей семье (Familienunterhalt); размер этих выплат был ориентирован на довоенные стандарты жизни. Объективной причиной относительно невысокой занятости немецких женщин были значительные пособия оставшимся в тылу женщинам (Untersttitzungssatzen); также большую роль играли социальные ограничения на женскую занятость: многие фирмы, опасаясь всевозможных ограничений на женский труд, предпочитали иностранных рабочих, на условия труда которых можно было не обращать внимание. Такая политика нацистов была продиктована не только заботой собственно о женщинах, но и рациональным стремлением к стабильности общества, а также желанием поддержать на должной высоте боевой дух солдат{730}.

вернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернутьсявернуться