Охота (СИ) - "Джиллиан" - Страница 16

— В мусорный ящик, — пожал плечами Эрик. А подумав, добавил: — Разве что сетчатку правого глаза посмотреть, пока совсем не…

Мой выстрел пришёлся в левый глаз убийцы, прятавшегося в кустах окружавшего дома забора… Мимо торопливо прошёл вызванный боевиками Эрика врач скорой. Покосился на лежащий на ступенях труп, но ничего не сказал, потому что из вестибюля позвали к Кириллу. Я зашла следом. Молча и бесстрастно посмотрела, как врач поспешно берёт из пальца Кирилла кровь, быстро закапывает её в анализатор, встроенный в крышку чемоданчика. А затем сосредоточенно читает скользящий по линиям итог. Секунды на размышления. Быстро хватает шприц, делает смесь, ломая несколько ампул… Я отвернулась. Огромная благодарность Эрику, вызвавшему спеца. Только вот с чего теперь начинать искать концы оборванных ниточек? Кто же на самом деле был хозяином Ринальдо? Причём настолько богатым, что мог позволить себе оплатить киллера, целыми днями следившего за положением дел в роскошном доме-развалюхе?

Предположений много. Но все нити ведут всё-таки на Сэфа.

7

Меня буквально рвало на части. С одной стороны хотелось немедленно лететь на Сэфа, найти ублюдка, который всё это придумал, и пристрелить его. Причём не сразу. Для начала бы неплохо попинать его ногами. С другой стороны — хотелось посидеть дома, ну, в новом доме, собраться с мыслями, а заодно — поиграться с возвращённой игрушкой.

Главная причина моего бешенства и раздрая, только-только выведенная из наркотического транса, зелёная после всех процедур, возвращающих к реальности, скрючилась в глубоком кресле и молчала насмерть.

— Прекрати мотаться из угла в угол! — велел мне слегка раздражённый Эрик, сидевший тут же. — Меня уже тошнит от твоего кружения!

— Ничего, что меня тошнит от вас всех? — злобно поинтересовалась я. — У одного аналитики в тупик упёрлись. Другой молчит в тряпочку, с чего его шантажируют младшим братом. Ты! — Я остановилась перед креслом с Кириллом. — Роза моя нежная! Орхидея воздушная! Может, всё-таки соизволишь сам выдать свою таинственную тайну?

— Ингрид, прекрати, — ровно сказал Эрик.

Кирилл только болезненно поморщился. Видимо, в его состоянии мой излишне эмоциональный крик бил по ушам. И по нервам… Ну и фиг. Пусть скажет спасибо, что до сих пор сидит, а не валяется где-нибудь в отключке. Потому как кулаки у меня чесались и на него. Он моя собственность! Моя!

Я всё видела и всё понимала, но меня же так распирало злостью и адреналином, что отчётливо ощущалось: не дай я воли выходу хотя бы эмоциям, взорвусь ко всем чертям! Ну… И заодно кого-нибудь в клочья разнесу. Чтоб мне одной не скучно было! Р-р… Господи, почему в моём новом доме нет тира! Хоть по мишеням пострелять! Без наушников! Если не дали перестрелять бесплодно допрошенную ватагу моего «жениха»! Ничего, блин, они не знают! Почему мне их не дали допросить?! Хоть отлаялась бы!

— Это моё дело, и я должен сделать его сам, — наконец, слабо и монотонно выговорил Кирилл.

— Ах, что вы говорите! — ядовито сказала я. — Посмотрите на него! Сам!.. На ногах не стоит: плюнь в него — упадёт! А туда же — сам…И вообще — как мой вечный должник… Впрочем, должник — это я ещё мягко сказала. Ты мой раб и моя игрушка! Что захочу я — то и будешь делать! Понял? А то, блин, выступать начал: это моё дело!

— Ингрид, угомонись!

— Это дело моё, — упрямо выговорил Кирилл.

Обозлённая, я подскочила к нему и сунула под нос свой вирт.

— Твоё? Гордыня, что ли, обуяла?! Моё… Как бы не так! Смотри, блин! Мой вирт подключён к камере наблюдения, если ты не понял, что это такое! Ну что? Узнаёшь? А если узнаёшь, какого чёрта выпендриваешься?!

— Остановись. — Взбешённая, я снова оглянулась на Эрика. Он показал мне кулак. От неожиданности я застыла. — Ингрид, это перебор. Ты перегибаешь палку.

Почему Эрик говорит шёпотом? Машинально снова взглянула на Кирилла.

Тот, уже не зелёный, а бледный, как смерть, крепко вцепился в мой вирт и смотрел на экран. Камера показывала сверху и чуть сбоку: поскольку сейчас глубокая ночь, Рольф крепко спит, обняв подушку.

Не отрывая взгляда от спящего брата, Кирилл бесцветно выговорил:

— Я не видел его почти три года…

Его слова как ледяной водой по горячей спине… Это даже не перебор. Это даже… Не надо даже смотреть в укоризненные глаза Эрика, чтобы почувствовать себя последней сволочью… Первое движение — выдрать вирт из рук Кирилла и, взяв его за руку, повести к Рольфу. Второе, когда сообразила всё-таки, что это будет похуже перебора…

— Пошли, — буркнула я. — Хватит любоваться на него, спящего. Приведу в спальню — и сиди рядом, сколько влезет.

Эрик коротко глянул на меня и поднялся с кресла. Побоялся — капризничать буду, передумаю? Поэтому вышел впереди меня?

Кирилл замер на мгновения, но тоже встал — правда, вирт отдал неуверенно.

Так что я пошла впереди, чтобы только не психануть больше — при виде его глаз.

Но в спальню мальчишки первой заходить не стала: раскрыла дверь — и посмотрела на Кирилла.

— У Рольфа проблемы с кожей. Будь осторожен.

На пороге он чуть не споткнулся, но вошёл. Быстро огляделся, не сразу сообразив, где искать брата. Увидел — кровать, рядом небольшое кресло, в котором сидела ночная сиделка с книгой в руках. Девушка — сиделка профессиональная, принятая на работу по рекомендации лечащего врача Рольфа. Из-за спины Кирилла я кивнула ей на дверь. Умненькая оказалась. Быстро поднялась и бесшумно вышла.

Думала — он сядет в кресло.

Встал на колени перед кроватью. Его дрожащая ладонь повисла над головой мальчика. «Почти три года!» — эхом услышала я. Ладонь вздрогнула и опустилась на тёмные волосы Рольфа. Я подошла ближе, чтобы увести Кирилла сразу — не разбудил бы; только оглянулась на Эрика, от двери внимательно наблюдающего за происходящим.

А когда посмотрела снова… Рольф открыл глаза. Кирилл замер так, словно превратился в статую. Мальчик, наверное, с минуту смотрел на него, не смаргивая, а потом выпростал руку из-под одеяла, потрогал лицо старшего брата. А потом привстал из-под одеяла, потянулся к Кириллу и обнял его, приподнявшегося ему навстречу.

Осторожно я шагнула мимо Эрика в коридор. Он закрыл за нами дверь.

Сиделке, терпеливо ожидавшей, тихо сказала:

— Покажете ему, в какой стороне комната — слева по коридору.

— Да, леди.

Девушка, стоя в коридоре же, снова уткнулась в книгу.

Мы вернулись в комнату, где сидели до сих пор. Я, насупившись, ждала, что Эрик сделает как минимум замечание, но он спокойно сел на небольшой диван и совершенно явно ожидал дальнейшего развития событий, иногда поглядывая в мою сторону и слегка улыбаясь. Я расслабилась и тоже настроилась на ожидание. Правда, слишком долгой паузы не выдержала.

— Почему мне так не везёт? — тоскливо сказала я. — У него есть брат, из-за которого он переживает. У меня — только Мартен, которого чаще всего хочется убить.

— Зато у тебя есть дед и я, — усмехнулся Эрик. — Тебе этого мало?

— Ну да… Дед. Он только и может, что дразнить меня да прикалываться надо мной. Ты — ещё хуже. То и дело пинаешь. Оба — точка в точку одно по отношению ко мне. А мне хочется вот так… Чтобы переживать. Или за меня бы переживали…

— Попереживаешь тут за тебя, — пробормотал Эрик и похлопал по месту рядом с собой. Я прошла комнату и села, прислонившись к нему. — Только начинаешь переживать, — он обнял меня, — а ты уже стреляешь.

— А кто научил? — вздохнула я. Он не ответил, и я закрыла глаза, задремала.

Проснулась от взгляда в упор.

У двери стоял Кирилл — исподлобья, хоть безразлично смотрел на нас. Эрик еле слышно хмыкнул и убрал руку, которой обнимал меня.

— Пойду, позвоню жене, чтобы не ждала слишком рано, — отчётливо сказал он и встал с дивана. Проходя мимо Кирилла, он вынужденно обошёл его, потому как тот и не подумал сдвинуться с места.

— Это он для тебя сказал, — заметила я, когда за Эриком закрылась дверь.