Полчаса до весны (СИ) - Шолох Юлия - Страница 70

Они так устали за день, не столько от академии и экзаменов, сколько нащупывая путь друг к другу, что найдя его и сделав первые шаги, остались совершенно без сил.

Сон с легкостью поглотил обоих.

Кветка проснулась до рассвета и некоторое время просто наблюдала, как Алехо спит. Во сне все выглядят моложе и спокойней, а он еще и раскрылся от жары. Такой красивый… Кветка отдернула руку, которая будто сама собой протянулась его погладить, осторожно выскользнула из-под краешка одеяла и тихо оделась. Нехорошо будет являться в общагу среди белого дня, выставляя напоказ свои ночные похождения, лучше прийти раньше, пока все спят. Да и честно говоря, она боялась, что утром… что утром на ярком солнечном свету ночные сказки окажутся пошлыми и глупыми анекдотами.

Пусть останется только хорошая память.

Пять дней.

Сегодня днем в академии Алехо не пытался к ним подойти. Правда, на обеде он был не один, а в компании Лолодии и Гонсалеса – ещё тот набор. Что, интересно, свело вместе столь непохожих друг на друга людей? Разве что прощальная пьянка пятикурсников?

Кветка старалась не думать, что в памяти останется не так уж много хорошего, если он продолжит делать вид, будто они незнакомы. Когда Лолодия отошла, Алехо остался сидеть за столом, смотря куда-то в сторону и совсем не слушая Гонсалеса. В свою очередь, тот не особо-то и говорил, сосредоточившись на еде. Масса возможностей посмотреть в сторону девушки, к которой якобы неравнодушен.

Ни одного взгляда.

И правильно, чего она ожидала? Любви до гроба? Это невозможно. Одно дело – упражнения в темноте, и совсем другое – выйти на свет и открыто заявить о своих связях.

Кветка тряхнула головой, стряхивая грязь, которую сама выдумала. Пять дней. Она не станет их портить собственной истерикой.

Хотя, может утром не стоило так уходить? Без предупреждения, без записки, без поцелуя? Убегать под покровом ночи, как воришка?

Может, он обиделся?

И еще возникал вопрос, как теперь встретиться. Просто взять, да и заявиться к нему вечером, будто ничего и не случилось? Позвонить? Написать?

Кветка промаялась весь день, но почти решившись просто явиться к нему без предупреждения, получила со знакомого номера смс.

«Поговорим?».

Ей хватило нескольких минут, чтобы собраться. Она даже с Лизой не попрощалась, хотя соседка вообще с недавнего времени, казалось, самоликвидировалась, видимо, понимала, что сейчас привлечь Кветкино внимание попросту невозможно. Для нее не существует ничего, кроме поглотивших с головой любовных переживаний.

Общежитие квартов будто перенесли на много километров дальше, по крайне мере, раньше дорога не казалась такой отвратительно длинной.

Алехо удивился, когда открыл дверь и увидел Кветку на пороге. Выглянул в коридор, проверил, нет ли свидетелей, ну или преследователей, кто его знает. В коридоре было пусто.

- Заходи! – он резко кивнул в сторону гостиной. – Немедленно.

Кветка послушно проскользнула в прихожую. Дверь за спиной тут же захлопнулась.

- Что это было? – разъярился Алехо. – Я вроде говорил тебе не ходить одной?

Кветка осторожно отодвинулась от него, сделав крошечный шаг и непроизвольно удивляясь, каков собственник, оказывается. Сказал он!

Стало смешно.

- Чего ты молчишь?

- Почему ты кричишь? Ты меня целый день в упор не видел. Я понимаю, ты ведешь себя так всегда и теперь не видишь смысла поступать по-другому. Но почему тогда так кричишь, будто имеешь на меня какие-то особые права?

- Ты не понимаешь! Ты не представляешь себе, как возле меня опасно, а я пока не знаю толком, как тебя защитить.

- Алехо, не нужно отговорок, правда. Я ничего у тебя не требую, только несколько дней побудь рядом.

Он, однако, мириться не хотел, да и слушал вполуха.

- Ты ушла утром, хотя я предупреждал об опасности!

- А я объясняла, что могу почувствовать квартов и заранее убраться с их дороги.

- Ты ушла, даже не попрощавшись!

Кветка прищурилась и применила тяжелую артиллерию.

- Мне было больно вчера.

Как и ожидалось, враг немедленно сдался. Правильно, к чему терять время на споры, которые вскоре станут неважными?

- Что? Сильно? Ты не говорила…

- Мне было больно, - упрямо повторила Кветка. – Я боялась, что утром... что ты захочешь повторить. А я была еще не готова.

И это правда. Она боялась этого… и одновременно желала. Правду говорят про женщин – сами не знают, чего хотят.

Он растерялся.

- Прости. Я просто не знал. Я не знаю, как… у меня никогда не было девственниц. Однажды была с небольшим опытом, по молодости, но я тогда не особо представлял, что тако…

- Я не хочу про них слушать! – Кветка неожиданно подняла руки и закрыла уши.

- Извини. Слушай, Кветка, тебе надо было сказать.

Она упрямо надула губы. Алехо вздохнул, сдаваясь.

- Ты останешься?

Она насторожено посмотрела на него, убрала руки за спину и молча кивнула.

На ужин была заказана лапша и пиво, которое осталось недопитым. Они практически в полном молчании перекусили и решили посмотреть какой-то новый фильм. Однако через несколько минут мельтешения на экране, которое тоже осталось где-то на задворках сознания, Алехо уже её крепко обнимал, а Кветка уже хотела большего. Она сама потянулась к его губам, предвкушая, что скоро будет плавиться и таять, как вчера. Алехо охотно поддался приглашению.

- Давай попробуем еще раз, - его пальцы скользнули в ее волосы, проводя по голове. – И если будет больно, ты мне сразу скажешь. И я остановлюсь. Слышишь? Попробуем?

- Да-а, - ответила Кветка.

Сегодня он действовал по другому, это сразу бросалось в глаза. Сегодня его пальцы уверено и целенаправленно искали места, которые заставляли Кветку выгибаться и тяжело дышать. Иногда ей хотелось поторопить события, но вдруг снова будет больно и вся прелесть вечера исчезнет?

Боль, однако, так и не пришла. Сегодня она двигалась ему навстречу, попав в тот естественный природный ритм, который приводит к черте другого уровня.

Вот черта ближе и ближе… а потом вспыхивает, оглушая и ослепляя, окружая блаженством иного измерения. Это было так непривычно, что на время она как будто потерялась в пространстве.

- Отлично, - словно издалека донесся шёпот Алехо, и он стал двигаться быстрее.

Теперь, через некоторое время после взрыва, снова стало неуютно. Кветка положила руки на его плечи, ощущая под пальцами горячую и влажную кожу, под которой уверено текут крепкие мышцы. Мгновенно вернулась тяжесть чужого тела, которая минуту назад не чувствовалась. Почти сразу же нега перешла в неприятные ощущения.

- Мне немного... - пробормотала Кветка.

- Сейчас.

Он крепко обхватил ее ягодицы, выдохнул в шею и взорвался. Его тяжелое, прерывистое дыхание и гладкое, уставшее тело, его тяжесть и близость... такой степени уязвимости Кветка никогда раньше не видела. Откровенней, чем сон.

Неужели кто-то способен так открываться перед нелюбимым человеком? Перед первым встречным? Уму непостижимо!

- Не больно? – уточнил он, хотя и так все было понятно.

- Нет, - с трудом улыбнулась она.

- Никуда не смей уходить, - сказал Алехо перед тем, как заснуть. Она не ушла.

Еще два дня прошли как один миг. Кварты сдавали дипломные работы, а Кветка проводила время, покрывая буквами страницы дневника, под который приспособила толстый блокнот, изначально приобретенный для записей лекций по ландшафтному дизайну. Потратила часы, пересказывая, что произошло в ее жизни за год, а после вырвала исписанные листы, скомкала их и сожгла в кухонной раковине, потому что нельзя оставлять эти секреты доступными для посторонних. Если кто найдет и прочтет – мало приятного. Лучше оставить их в памяти. Единственное, от чего она не удержалась, так это снова нарисовать его портрет, кривой, но вполне узнаваемый, и оставить нетронутым – рука не поднялась уничтожить.

Кажется, я безумно тебя люблю, написала Кветка на оборотной стороне, но сама испугалась этих огромных по своей значимости слов, поэтому просто перевернула страницу, убрав их с глаз и головы подальше. У нее осталась всего пара дней – звонили приемные родители и изволили сообщить, что готовы выслать денег на обратную дорогу. Завтра она отправится на почту и получит перевод, значит, завтра же можно покупать обратный билет – в общежитии после вручения диплома позволят жить максимум два-три дня. Хотя, дядя Паша не выгонит, конечно, на улицу, но к чему оттягивать неизбежное? Она не может остаться в городе, потому что никогда к этому не стремилась. Она плохо представляет, где и как можно найти работу, которая позволит оплачивать съемную квартиру, или скорее комнату, потому что квартиру она не потянет - и как это самое жилье найти. Она не хотела судорожно искать способ задержаться в городе дольше. Зачем? Все самое лучшее она заберет с собой, потому что память у неё не отнять.