Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 67

— Закрой глаза. А то мыло попадет. — Раздалось рядом с ним, вынуждая подчиниться.

Меньше всего на свете Брес хотел ссориться с Айрис, потому и не отвергал ее помощь, когда дело доходило до водных процедур. К тому же, говоря откровенно, первые дни после выписки он мало на что был способен. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он до такого докатится. Слабость собственного тела выводила его из состояния равновесия, отчего последние недели он ведет себя, как сварливая задница.

— Не хочешь присоединиться? — Посмотрел на девушку Брес. Ее футболка промокла, прилипая к телу. Чертовски сексуальная даже в обычной домашней одежде. — Здесь много места.

— Да-а… знаешь, может как-нибудь в другой раз. — Протянула она, отводя взгляд в сторону. В отличие от слов ее тяжелое дыхание и румянец говорили, что ждать другого раза ей совсем не хочется.

Черт возьми, вот очередная причина, по которой он едва сам себя выносит — его женщина желает его, а он ни на что не годен.

— Пойдем. Не хватало еще чтобы швы разошлись. — Бодро произнесла Айрис, протягивая ему банное полотенце.

Когда он поднялся, она поспешно отвернулась, словно лицезрение его обнаженного, мокрого, чертовски возбужденного тела причиняло ей боль. Даже бoльшую чем вид шрама от операции, алеющий слева, под ребрами.

Обтерев себя и обернув бедра полотенцем, Брес присел на край джакузи. Весьма озадаченный.

— Как ты? — Айрис подошла к нему, запуская пальцы в его волосы, убирая мокрые пряди с нахмуренного лба назад. — Все еще болит?

Она смотрит на него, как на побитую собаку.

— Нет. Я в порядке.

Если не считать того, что они не занимались сексом вот уже три недели и каждое ее прикосновение заставляет все его тело напрягаться в предвкушении. Черт, почему он не может просто радоваться тому, что она жива и засыпает рядом с ним каждую ночь? Потому что подобные чудеса — очередной повод для беспокойства: возможно, судьба что-то напутала в своем графике? Возможно, Айрис заберут у него сегодня? Завтра? Проклятье, он становится параноиком, однако ему нужно знать причины такого небесного милосердия.

— Слушай, я тебе не сказала… не знала, как ты отреагируешь. — Решила она наполнить тишину разговором на отвлеченную тему. — Завтра сюда приедет мама с Чейзом.

Да, это следовало ожидать. Ведь с тех пор как его подстрелили, Бейли приехала, чтобы поддержать свою дочь. Хорошо, что в их семье все налаживается. Он рад. М-да.

— Здорово, тебе не придется скучать.

— Я не скучаю.

— Мы же тут только и делаем, что развлекаемся. Черт, а я и не заметил.

— А ну… если ты тоскуешь, мы можем куда-нибудь съездить. На пару дней.

Дьявол! Говоря это, он не имел в виду себя.

— Нет. У тебя учеба.

Какая уже по счету причина? Она уходит из дома на полдня, оставляя его наедине с самим собой. А это чертовски неприятная компания. И круг разговоров с самим собой до тошноты узок. С ней могло случиться что угодно за эти долгие часы. В конце концов, у нее мог появиться поклонник…

Кажется, у слова «жалкий» появилось лицо. Ага, прям копия со слова «бесполезный».

— Думаю, ничего страшного, если я пропущу разок.

— Ты говоришь об этом профессору этого университета, не забывай.

— Я говорю об этом своему любовнику.

Че-е-ерт. Брес знал, чем закончился бы этот разговор, будь он в состоянии делать что-то большее, чем переставлять ноги. А теперь эти слова… ему нужно было доказать их истинность.

— Ладно, тебе нужен покой, так что пойдем, я…

— Мне нужно тебя трахнуть. — Заявил Брес. Уже не в первый раз, потому его требование ее почти не удивило.

— Ага. Ладно. Давай вернемся к этому разговору через месяц.

Целый. Долбаный. Месяц.

— Не думай, что через месяц секс со мной будет безопасным.

— Ага. — Она прикусила язык, поняв, что повторяется. Ее глаза горели, а тишину наполняло призывное дыхание. — Тебя только что выписали из госпиталя, и ты должен лучше меня помнить слова мистера Олдорфа…

— Мне нет до него никакого дела.

— А должно бы.

— Вряд ли. Я неплохо заплатил ему, потому имею все права забыть его и его слова.

Его детская философия заставила ее удивленно вздернуть бровь.

— Ты перенес тяжелейшую операцию. Они едва достали эту пулю. Ты провалялся в коме целую неделю. На твоем месте я бы ушла в затвор на год, чтобы оклематься. Эта жертва — мелочь, по сравнению с тем…

— Для тебя это мелочь?

— …через что ты прошел. Тебе прекрасно известно, как я отношусь к тебе, потому, дабы не усугублять ситуацию, давай закончим этот разговор. Боже, как ты не понимаешь, что я не смогу расслабиться, зная, что тебе больно?

— Мне больно постоянно. Даже когда я просто смотрю на тебя.

Плохой выбор слов.

— Тогда я, пожалуй, выйду. — Глухо произнесла Айрис, покидая ванную комнату, оставляя Бреса один на один с осознанием собственной гениальности.

— Потому что в этой мокрой футболке ты выставила бы Гемеру плоскогрудой уродиной, окажись она рядом. — Закончил бормотанием Брес, опуская глаза вниз, на свои бедра, обернутые полотенцем.

Боль? Швы? Вероятность внутреннего кровотечения? Кого это на хрен волнует?

Ему просто необходимо примитивно доказать себе, что между ними ничего не изменилось. Что она жива, да и он тоже. Потому что происходящее до сих пор выглядело фантастикой.

Шипя ругательство, Брес уже собрался подняться, но был остановлен щелчком дверной ручки. Айрис решила дать шанс его извинениям? Как можно быть такой снисходительной?

Оказавшись за порогом, она направилась к нему с каким-то явным намерением.

— Слушай, забудь, что я… — тут только что нёс.

Господи-Иисусе-что-же-ты-хочешь-сделать?!

Ошарашено заткнувшись, Брес следил за тем, как девушка подходит к нему вплотную, после чего опускается на кафельный пол. Встает на колени между его бедер, заглядывает в глаза.

— Не шевелись. — Проговорила она решительным, чертовски сексуальным голосом.

Окей. Ясно. Как скажешь.

Айрис распахнула полотенце, обхватывая его внизу ладонью, заставляя зашипеть.

Неужели-ты-собираешься…

Грубый стон разорвал звенящую напряжением тишину, когда Брес ощутил нежную ласку губ и языка. И судя по тому, что он испытывает, это не продлиться долго, пусть даже ее движения были медленными и полными осторожности.

— Кэри… Кэри… сними эту футболку и распусти волосы. — Хрипло приказал мужчина, стиснув зубы, когда она отклонилась, чтобы выполнить его желание.

Черт его дери, удовольствие было настолько сильным, что походило на агонию.

Вид ее тела, ощущение ее волос на бедрах и в ладони, движение ее рта… один этот момент окупил собой всю боль, испытанную им ранее.

— Не… не смотри на меня так. — Пробормотала Каролайн, поворачиваясь к мужчине спиной, пытаясь спастись от этого взгляда. Вот уже час. Безуспешно.

Отойдя к плите, на которой готовился не самый аппетитный диетический ужин, она кусала губу, зная — до сих пор смотрит.

— Я люблю тебя. — Отлично, ей как раз не хватало его слов для того, чтобы предметы начали сыпаться из рук.

— Да, я знаю. А я тебя. И ты это тоже знаешь.

— Ты самая красивая женщина на свете.

— Ага, сразу после Элизабет Тейлор.

— Я тебя всегда хочу.

— Почему бы тебе не обсудить этот вопрос с доктором Олдорфом?

— Я постоянно думаю о тебе.

— Не удивительно, ведь, если я не маячу перед глазами, то звоню тебе через каждые пять минут.

— Помнишь, ты попросила меня взять тебя здесь.

Звяк. Исходя из примет, к чему падает вилка? А ложка? Нож? Обморок?

— Хочу это повторить. — Все еще стоя к нему спиной, она знала, что мужчина улыбается, произнося это так протяжно.

— А я нет.

— Серьезно?

— Мне… — Кэри сжала руками столешницу рядом с плитой, дабы удержать равновесие. — Мне этого будет недостаточно, ясно? Мне… всегда мало тебя. Лучше просто не ступать на эту дорожку. — Ну вот и поговорили. Их обмен откровенностями подошел к логичному концу: заведенные донельзя они вынуждены были заткнуться. А потом найти новую тему для разговора: — Эм… как насчет того, чтобы переехать?