Пари (сборник) - Бортникова Лариса "Брынза Ляля" - Страница 55

«Игры разума». Нобелевка. Спокойно. Просто мое подсознание сигнализирует мне о том, что животное следует покормить. Значит, сейчас я встану, выйду на кухню, найду кошачью еду, тем более он мне сам подсказал, где ее искать… Аааа!

– Ну ты долго? В животе бурчит.

– Скажи, пожалуйста, ты что – читать умеешь? – Я решила еще немного побеседовать с собственным глюком. Мне показалось, что это несколько безопаснее, чем встреча с ним лицом к лицу.

– УФО. Универсальный Фелино Ониматор. Ставлю в уши трансмиттеры, подключаюсь к мессенджеру, вступаю в коммуникацию с реципиентом. Ясно? Печеньки!

– Ага. Почему Ониматор? Должен же быть Аниматор. Разве нет?… – Нужно было хоть как-то оттянуть неизбежную встречу на кухне.

– Печеньки. Или я пойду и нассу на твой рюкзак. Так понятнее?

В рюкзаке лежал диск с неоконченным сайтом. И неважно, подсыпала ли мадам Люба в свой кофе спорыньи или же это чья-то глупая шутка, но рисковать работой я не желала. Поэтому собрала всю силу воли в кулак, разобрала баррикады и открыла дверь. Кот сидел ровнехонько возле рюкзака. Нахлобученные на лысую башку наушники выглядели весьма футуристично.

– Не трожь чужую собственность! Будут тебе печеньки, – прошипела я максимально (ну мне так казалось) страшно. Схватила с полу рюкзак, веник и направилась вслед за котом к искомому шкафчику. Не наврал. Белый глянцевый мешок сухого кошачьего корма находился на месте.

Стараясь не дотронуться до довольно активно суетящегося кота, я насыпала полную миску «печенек», быстро утянула из холодильника бутылку брюта и бегом-бегом вернулась за стеклянный стол, на всякий случай восстановив баррикады.

– Веник тебе зачем?

Я приложилась к горлышку. Все эти десять минут, пока кот хрустел на кухне «печеньками», пока я боролась с пробкой и жалела, что не прихватила хотя бы чашки, я надеялась… Надеялась, что ничего шизофренического больше не повторится. Увы.

– Это не веник. Это устройство AFD. Специальный антикошачий дивайс, разработанный в лабораториях ЦРУ, – я решила, что лишний раз приврать не повредит. Даже если это всего лишь глюк.

– Гнать-то зачем? *пожимает плечами*.

На экране так и высветилось: *пожимает плечами*. Представив, как лысый кот, одетый в розовую безрукавку и наушники, пожимает плечами, я сделала неприлично большой глоток.

– Истинная правда. Это не веник, хоть и выглядит как веник. Ну как бы ты тоже не кот, хотя выглядишь… – Тут я подумала, что кот меньше всего похож на кота, поэтому решила ограничиться многоточием.

– Ты его лучше наряди. Ну веник свой. Вместо елки. А то Новый год через полчаса. Все люди как люди, с елками, в семье или с друзьями. Что, у тебя друзей даже нет?

– Есть друзья! – возмутилась я и даже позабыла, что общаюсь с собственным глюком посредством другого собственного глюка. – Но только не в Москве.

– Мужчина имеется? Аллергик? Котофоб?

– Какое твое дело? – Мне почудилось, что Северус Снейп (или как его там) становится слишком фамильярным.

– Должен знать. Ты же его сюда водить станешь. А если у него аллергия, то придется меня запирать. А если меня запирать, то я не смогу наблюдать. А наблюдать я люблю.

– Извращенец. Эротоман! Мужчины у меня нет. Никого у меня тут нет! – Я с удивлением обнаружила, что бутылка опустела, а я осмелела и начала резать правду-матку.

– Плохо это. Молодая женщина без мужчины – гормональные срывы. Гормональные срывы – проблемы с ЦНС. Проблемы с ЦНС – провалы в памяти. Провалы в памяти – отсутствие печенек. Плохо.

– Хуже, чем есть, уже не будет, – взгрустнула я смайликом. – Сижу одна в чужой квартире. Денег – двести рублей до середины месяца. На носу Новый год. В руках веник. Перед глазами Фелино Ониматор. В Ониматоре говорящий кот. Думаешь, бывает хуже?

– Бывает. Без кота еще хуже. Веник все же советую нарядить. Шариков подходящего размера нет, но можно конфетами ассорти. Их тут хоть жо… Много, в общем. Тут. На кухне.

– Неее. Не выманишь… Я сейчас соберусь с мыслями и работать буду. Делать сайт про донских и канадских сфинксов. Страничку про преимущества кастрации. Понял?

– Угрожаешь? Зря. Я же по-хорошему. Опять же Новый год. Посидим вместе. Поговорим. Ты мне пузо почешешь. Песню споем про елочку и серого зайку. Открой дверь, а?

Я взглянула на часы. Минутная стрелка подползала к без десяти новогодье. «Новый гооод настаёёёт… Без пяти минут он мастер». Ну и пусть! Пусть галлюцинации! Пусть не Дед Мороз, а лысый кот в кацавейке. Зато не одна. Так. Надо быстро нарядить веник, налить еще шампанского и пригласить к столу Северуса Снейпа…

– Где тут твое ассорти? – вломилась я на кухню. Кот покосился на шкафчик над плитой. Ну, хоть не лапой указал, и на том спасибо.

Шоколадные конфеты в цветной фольге довольно неудобно цеплять на веник. Но я приспособилась. Сперва отламывала гибкий конец прута, потом протыкала кондитерское изделие. Управилась за полторы минуты. Все это время кот находился на подоконнике, откуда с интересом наблюдал за моими действиями и одобрительно кивал.

– Сойдет? – спросила я кота через Ониматор.

– Красота неописуемая…

Боммм! Боммм! Бомммм! Боммм!

Я налила шампанского в бокал. Подумала немного… И налила во второй. Уставилась на экран.

– Свиридова, ты меня сразу убьешь или позволишь отпить глоточек перед смертью? Я знаю – шутка идиотская. Прости. Но ведь праздник, – грустный смайл.

Я посмотрела на Северуса. Он тщательно вылизывал себе хвост. Сомнительно, что в этот момент он был в состоянии транслировать на Ониматор смайлики.

Я посмотрела на веник, утыканный конфетами.

Я посмотрела на часы. Новый год наступил полминуты назад.

Я внимательнее посмотрела на часы. Глазок камеры торчал точно над знаком качества. Козел! Все мужчины – козлы!

Я посмотрела на экран.

– Ты бы все равно отказалась встречать со мной Новый год… Ты же упрямая и капризная, как кошка, – грустный смайл. – Пришлось договариваться с твоей квартирной хозяйкой, с нашей консьержкой. Даже маме твоей звонил, чтобы подтвердила существование московской кузины…

– Сволочь ты, Строганов, – буквы выглядели недостаточно укоризненно, поэтому я выделила слово «сволочь» болдом. – Зачем ты мне все нервы вымотал? Зачем над животными издеваешься? Как ты его заставил головой мотать, а? Зачем ты камеру установил? А если бы я тут что-нибудь эдакое… И что сказала мама?

– Мама сказала, чтобы ты ей позвонила завтра. Если бы «ты тут что-нибудь эдакое», я бы не стал смотреть. Клянусь. И можно я уже зайду?

– Сволочь… Но квартира у тебя хорошая. И кот твой тоже ничего так… Только волос на нем нет. Заходи.

В двери осторожно заворочался ключ.

Нет. Ну, разумеется, сначала я орала. Потом объявила бойкот. Потом уничтожила все запасы брюта и сообщила, что никуда отсюда не уеду, потому что все равно ехать мне некуда. Сам нарвался. Потом требовала пояснить, как работает Северус Снейп и не робо-кот ли он случайно. Потом набралась смелости и погладила абсолютно живого и лысого Северуса по попонке. Потом зачем-то погладила Строганова по животу. Потом захотела спать. Засыпая, потребовала, чтобы никто – ни Северус, ни Строганов – не смел нарушать мой покой. И еще сообщила бессовестно лежащему рядом Строганову, что он неправ, потому что Василий Строганов сам по себе, а Катерина Свиридова сама по себе, а по-другому и не бывает.

«Всё бывает. Чудеса бывают. Всякие. Новый год потому что», – мигал Ониматор.

Я встала попить воды, заблудилась и вместо кухни попала в комнату с круглым стеклянным столом, компьютером неизвестной модели и котом, сидящим в позе копилки на подоконнике. Тут-то Фелино Ониматор сперва пискнул, а потом замигал.

– Всё бывает. Чудеса бывают, Катя. Новый год потому что.

– Ты кто? Кто ты? Строганов? Ты же спишь! Я же даже отсюда слышу твой храп! Строганов, прекращай! Шутка, повторенная дважды… – едва попадая пальцами по клавишам, набила я.