Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неиз - Каплан Роберт Д. - Страница 45

45

Иван Грозный – неоднозначная историческая фигура. Он – и «бессердечное чудовище», и «народный герой», чье прозвище «Грозный»,[258] данное ему за жестокое наказание «виновных», по-английски неверно передано как the Terrible («ужасный»). Царь наглядно продемонстрировал, что в то время и в том месте единственным средством против полного хаоса была абсолютная власть. Грозный был первым на Руси великим строителем империи, роль, на которую в известной степени его толкали история и география. Вследствие того что в 1453 г. греческая Византийская империя была завоевана турками, греческие беженцы спасались бегством из Константинополя на север, в Московское царство, принося с собой бесценный опыт в сфере политики, военного дела и управления государством, что оказалось необходимым для создания империи. Иван Васильевич после венчания на царство завоевал Казанское ханство, что открыло ему доступ на Урал; а позже во время своего царствования он предпринял крупный шаг к покорению обширных пространств Сибири, разбив Сибирское ханство на Иртыше, к северо-западу от сегодняшней Монголии. Скорость разрастания Российского государства на этих обширных пространствах была такой, что уже менее чем через 60 лет, в начале XVII в., русские люди вышли к Охотскому морю Тихого океана.

Иван Грозный также пристально поглядывал на юг и юго-восток, особенно на татарское Астраханское ханство, возникшее в Нижнем Поволжье в результате распада Золотой Орды, покорение которого позволило бы добиться контроля над всем бассейном Волги и получить прямой выход на Кавказ, в Персию и Центральную Азию. Тут, в междуречье Волги и Урала, находились земли Ногайской Орды, кочевого государства тюркских племен, говоривших на одном из кыпчакских языков. Хотя ногайцы и не были союзниками Московского великого княжества, с русскими они торговали и привлекали казаков Грозного для охраны главных торговых путей. Бесконечные травяные степи стали местом, где монголы и татары иногда воевали, а иногда торговали с русскими. Но какой бы сложной ни была жизнь на равнинах, Кавказский хребет привлекал к себе славянские народы.

Иван Грозный был неутомим и неуемен. Практически параллельно с войной на юге велись боевые действия на территории современных Эстонии и Латвии, дабы обеспечить выход к Балтийскому морю. Однако тут он потерпел поражение от объединенных войск Ганзейского союза и германского Ливонского ордена, что решительно отрезало Россию от Запада, невзирая на рост ее влияния благодаря новоприобретенным землям на Среднем Востоке и в Азии.

Превращение России в континентальную империю в конце XVI – начале XVII в. утвердило репутацию казаков, которых Российское царство нанимало, чтобы укрепить свои позиции на Кавказе. Хотя и слово «казак» («козак») изначально использовалось в качестве названия вольного татарского воина, обычно под этим названием понимается русский, литовец или поляк, который ввиду тяжкого положения на родине ушел в украинскую степь. Тут, среди хаоса бывшего порубежья орды, они жили разбоем, торговлей, землепашеством, службой по найму, зачастую объединяясь в ватаги и подряжаясь на службу в войско Грозного, ведь стоили их услуги недорого, а воевали они хорошо. Поселения казаков возникали в долинах рек, главным образом Дона и Днепра.[259] Кстати, в классической повести Николая Гоголя «Тарас Бульба», впервые опубликованной в 1835 г., но окончательная версия которой увидела свет лишь десятилетие спустя, рассказывается о запорожских (днепровских) казаках, живущих в бесконечных и вольных степях, не имеющих естественных границ и орошаемых небольшим количеством судоходных рек. В сущности, сама природа закалила характер местного населения, сделав людей настоящими воинами. И хотя Гоголь использовал слова «русский», «украинец», «казак», чтоб разграничить национальную принадлежность, он признавал, что эти названия пересекаются (как это встречается и сейчас).[260] Повесть Гоголя мрачна и полна насилия. В то время как бесчеловечность, изображенная на ее страницах, является результатом ужасающих решений отдельных персонажей, очевидным является и тот факт, что в некоторой степени насилие в повести является выражением географических особенностей степей России и Украины, где сглаженность рельефа, континентальный климат и миграционные пути приводили к конфликтам и стремительному изменению обстоятельств.

Империя Грозного продолжала расширяться и во времена Бориса Годунова (1598–1605), особенно в юго-восточном направлении в сторону Царицына (современный Волгоград), Уральских гор, казахских степей. Но далее в средневековом Московском царстве, как когда-то и в Киевской Руси, наступил период политической нестабильности и внутреннего раздора, когда шведы, поляки, литовцы и казаки отщипывали куски российской территории. Средневековая Москва перед этим позиционировала себя в качестве «Третьего Рима», правопреемницы и наследницы как самого Рима, так и Константинополя. Поэтому тяжелейший политический, экономический, государственный и социальный кризис, известный как Смутное время, являясь результатом междоусобицы в столице, на практике выглядел как конец света и цивилизации. Но Россия все же уцелела, что бы на тот момент ни казалось. Через несколько лет, в 1613 г., царем был выбран Михаил Федорович Романов, и приход новой династии ознаменовал начало новой главы в истории России.

Именно Романовы во многом определили облик сегодняшней России. С приходом к власти этой династии российский империализм приобрел более развитую организационную систему, которая сменила несколько романтический, временами откровенно разбойничий характер средневековой Московии. За триста лет правления Романовых Россия завоевала Польшу и Литву, разбила шведов, наполеоновскую Францию, вернула себе Украину, расширила свою территорию до Крыма включительно и Балкан за счет Оттоманской империи, подчинила своей власти Кавказ, Центральную Азию и Сибирь, захватив земли вплоть до Китая и Тихого океана. Россия смогла восстановиться после неудач в Крымской (1853–1856) и Русско-японской (1904–1905) войнах. И в соответствии с этой великой темой российской истории, темой весомых расширений или столь же весомых потерь на фоне огромной территории, Романовы теряли Польшу и западную часть империи в войне с Наполеоном, но возвратили себе все, полностью разбив в 1812 г. «Великую армию» Бонапарта и изгнав ее остатки из России.

Петр I Великий, правивший Россией в конце XVII – начале XVIII в., стал для династии Романовых тем, кем был для средневековой Московии Грозный: экстраординарной личностью, чьи действия наглядно показали, что география только «часть дела». Конечно, больше всего Петр I известен тем, что на берегу Балтийского моря построил Санкт-Петербург. Строительство началось в 1703 г., шла война со шведами: последние вторглись через Мазурские болота на территорию Беларуси, россияне отступили, сжигая урожай – тактика выжженной земли, которая потом будет использована против Наполеона и Гитлера. Но все же попытка достичь главного – объединить земли в Прибалтике, построив новую столицу, обращенную в сторону Европы, чтобы сменить политическую и культурную идентичность, в конечном счете, провалилась. Ведь с ходом завоеваний в других направлениях Россия оставалась преимущественно евразийским государством, возможно, изначально евразийским, хоть и пыталась выглядеть по-европейски, пусть даже география и история завоеваний по примеру монголов не позволяли ей считаться истинно европейским государством. А. И. Герцен, русский публицист, писатель и философ XIX в., отмечал:

«Мы до сих пор смотрим на европейцев и Европу в том роде, как провинциалы смотрят на столичных жителей, – с подобострастием и чувством собственной вины, принимая каждую разницу за недостаток, краснея своих особенностей, скрывая их, подчиняясь и подражая…».[261]

вернуться

258

Прозвище первого царя всея Руси «Грозный» в английском переводе предстает в искаженном виде – terrible – «ужасный», причем даже не всегда в значении, эквивалентном внушающему ужас или действительно страшному, иначе говоря – «неприятный»; в то время как «грозному», зачастую подразумевающему трепет и уважение для российского менталитета, в большей степени соответствует английское слово formidable («вызывающий трепет»).

вернуться

259

Longworth, pp. 94–95; March, p. 28.

вернуться

260

Kaplan R. D. Introduction to Peter Constantine’s translation of Taras Bulba. New York: Modern Library, 2003.

вернуться

261

Herzen А. My Past and Thoughts / Translated by Constance Garnett. Berkeley: University of California Press, 1982. P. 97 (цит. по: Герцен А. И. Былое и думы. М.: Правда, 1979. С. 112).