Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неиз - Каплан Роберт Д. - Страница 57

57

В то время как для приморских городов-государств и островных стран, больших и малых, стремление наращивать военно-морскую мощь представляется чем-то самоочевидным, для таких государств, как Китай, которые на протяжении истории были замкнуты сушей, это, скорее, выглядит как роскошь: этакий признак неких имперских амбиций. В прошлом китайцы, чувствуя себя в безопасности на плодородных землях в долинах рек, не имели большой необходимости выходить в море, подобно, к примеру, норвежцам, которые жили в холодных климатических условиях на бесплодных землях. Тихий океан мало что мог предложить Китаю, а во многом это вообще был путь в никуда. Что же делает ситуацию не похожей на ту, что сложилась в Средиземном и Эгейском морях с их многочисленными населенными островами в закрытом морском пространстве? В начале XIX в. немецкий философ Георг Гегель объяснил, что китайцы, в отличие от европейцев, не обладают достаточной смелостью для исследования морских просторов ввиду того, что эта нация связана с сельскохозяйственными циклами своих равнии.[341] Китайцы вплоть до XIII в., возможно, никогда и не слышали о Формозе (Тайване), а заселили его только к XVII в., лишь после того, как там основали свои поселения португальцы и голландцы.[342] Так что, активизируясь на море, Китай демонстрирует уверенность в своем положении на материке, в сердце Азии.

В Юго-Восточной Азии сейчас состязаются сухопутная держава Китай и морская держава США, а в качестве плацдармов для такого рода состязаний избраны Тайвань и Корейский полуостров. На протяжении десятилетий КНР концентрировала все свое внимание на суше, куда Америка, особенно после неудачи во Вьетнаме, особо и не стремилась. США и по сей день не слишком горят желанием вмешиваться в происходящее в Азии, особенно после непростых испытаний в Ираке и Афганистане. Китай же находится на пути становления как могущественное материковое государство и как морская сила. А это – значительные изменения для региона в целом.

В плане географии природа щедро наделила Китай как протяженной береговой линией, так и плодородными и богатыми минералами землями внутренних территорией. КНР занимает господствующее положение на тихоокеанском побережье Юго-Восточной Азии в зоне умеренного и тропического климата. С юга Китай достаточно близко подходит к Индийскому океану, и в будущем эти территории можно связать с его побережьем. На сухопутных границах ситуация благополучная, на море же Китай сталкивается с гораздо более враждебным окружением. Проблемной зоной для китайского военно-морского флота является «первая островная цепь», которая протянулась с севера на юг и включает в себя Японию, острова Рюкю, Корейский полуостров, Тайвань, Филиппины, Индонезию и Австралию. Любая из этих территорий, за исключением Австралии, в будущем может стать горячей точкой. Среди возможных сценариев: развал Северной Кореи или война между КНДР и Южной Кореей; возможный спор Китая и США относительно Тайваня, а также случаи пиратства и терроризма, которые предположительно будут направлены против китайского торгового флота в Малаккском или каком-то другом индонезийском проливе. Кроме того, КНР уже сейчас втянута в территориальные споры о принадлежности различных богатых энергоносителями участков дна в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. Так, в Восточно-Китайском море предметом спора между КНР и Японией являются острова Дяоюйдао (яп. Сенкаку), а в Южно-Китайском КНР оспаривает с Вьетнамом, Тайванем и Филиппинами острова Спратли, а с Вьетнамом еще и Парасельские острова. (У КНР также имеются серьезные территориальные конфликты в Южно-Китайском море с Малайзией и Брунеем.) Особенно в случае с архипелагом Дяоюйдао споры помогают Пекину, когда ему это выгодно, подогревать националистические настроения внутри страны. Но во всем остальном китайским военно-морским стратегам от этого не легче: положение дел на театре потенциального противоборства видится им в мрачном свете.

Находясь лицом к лицу с «первой островной цепью», Китай, по словам сотрудников Колледжа ВМФ США профессоров Джеймса Холмса и Тоши Йошихары, получает в Тихом океане нечто вроде «Великой Китайской стены, только против Китая». Это хорошо организованная оборонительная линия, состоящая из союзников Соединенных Штатов, что-то наподобие сторожевых башен, растянувшихся от Японии до Австралии, которые позволяют наблюдать за Китаем и воспрепятствовать его доступу к океанским просторам. Китайские стратеги при виде этой карты впадают в ярость, вспоминая собственный флот и ситуацию, при которой он оказался загнанным в глухой угол.[343]

На такую «осаду» Китай реагирует довольно-таки агрессивно. Это может вызвать некоторое удивление, так как зачастую можно утверждать, что морская мощь обычно проявляется не в такой степени жестко, как сухопутная. Ведь ограниченность военно-морских сил состоит в том, что, несмотря на все свое высокоточное оружие, сами по себе они не могут занять значительную территорию на суше, а следовательно, как утверждается, угрозу свободе не несут. К тому же предназначение флота состоит не только в том, чтобы сражаться. Его самой важной задачей является защита торговых морских путей. И упор на морской мощи делается странами, не приемлющими больших жертв, которые бывают в войне на суше. Китай же, который в XXI в. будет оказывать значительное влияние на мировую политику преимущественно посредством военно-морского флота, должен проповедовать те же ценности, что и прочие морские империи в истории, такие как Венеция, Великобритания и США, а именно заботиться в первую очередь о сохранении мира на морях и свободе торговли. Но Китай этой стадии уверенности в себе еще не достиг. Вот почему, не ощущая полной защищенности на море, Поднебесная пока использует применительно к Мировому океану чисто территориальный подход. Тут КНР действует подобно неуверенной в своих силах сухопутной державе, которая старается увеличивать территорию по концентрическим окружностям, как это предлагал Спайкмен. Собственно, сами используемые термины «первая островная цепь» и «вторая островная цепь» подразумевают, что для китайцев эти архипелаги не что иное, как продолжение территории материкового Китая. Китайцы принимают на вооружение агрессивную философию «контроля над морями» военно-морского стратега Мэхэна, хотя в настоящее время еще не располагают достаточно мощными военно-морскими силами для решения этих задач в открытом океане, для контроля над ним. Так, в ноябре 2006 г. китайская подлодка скрытно преследовала американский авианосец Kitty Hawk и провокационно всплыла на поверхность вблизи от него, на расстоянии торпедного залпа. В ноябре 2007 г. китайцы отказали ударной группе вместе с Kitty Hawk во вхождении в гавань Гонконга, несмотря на шторм (авианосец все-таки попал в порт Гонконга в начале 2010 г.). В марте 2009 г. сразу несколько китайских кораблей помешали работе исследовательского корабля США дальнего гидроакустического наблюдения Impeccable,курсировавшего в нейтральных водах за пределами 12-мильной зоны территориальных вод Китая в Южно-Китайском море. Китайцы заблокировали проход кораблю и совершали угрожающие маневры, как если бы намеревались его таранить, вынудив американцев ответить «залпом» из пожарных шлангов. Это не действия серьезной силы, уверенной в себе, имеющей дружеские отношения с другими флотами мира. Все эти нелепые инциденты говорят скорее о недостаточной развитости китайского флота, о незрелости его военной мощи, которая все еще страдает от унижения территориальных потерь в XIX–XX вв.

Китай старается развивать асимметричные возможности по перекрытию доступа флоту США в Южно-Китайское море и в китайские прибрежные воды. Но относительно значимости изложенного выше аналитики разошлись во мнениях. Так, Роберт Росс из Бостонского колледжа считает, что «пока Китай не разовьет умение правильно оценивать ситуацию и давать отпор контрразведывательным технологиям США, то в его доступе находится лишь часть возможного арсенала действий по недопущению ВМФ США». Эндрю Крепиневич из Центра стратегических и бюджетных оценок считает, что, какие бы сиюминутные технические трудности ни встречал Китай, он идет по пути «финляндизации» Юго-Восточной Азии.[344] Так, модернизируя собственные эсминцы, вынашивая планы насчет авианосца[345] или двух, Китай не покупает корабли без разбора, с мира по нитке. Действуя выборочно, Пекин строит четыре новых класса атомных и дизельных подводных лодок, вооруженных баллистическими или крылатыми ракетами морского базирования. По мнению Сета Кропси, бывшего помощника заместителя командующего ВМФ США, Китай в скором будущем может обладать подводным флотом бо?льшим, чем в США. Китайские ВМС, по заверениям Кропси, планируют ввести в действие систему наведения противокорабельных баллистических ракет. Эта система, в которой используются загоризонтные радиолокаторы, космические спутники, донные гидролокационные сети и оборудование для компьютерных войн, вместе с растущим подводным флотом будут в силах помешать беспрепятственному доступу ВМС США в наиболее значимые области западной части Тихоокеанского региона. К тому же Пекин, стремясь полностью контролировать прибрежную зону, совершенствует свои минно-тральные силы и приобрел у России истребители 4-го поколения Су 27 и Су 30, а также 1500 ракет класса «земля – воздух», развернутых теперь вдоль всего побережья. Более того, даже тот факт, что системы подземных оптико-волоконных кабелей китайцы прокладывают далеко на западе страны, вдали от зоны поражения ракетами с моря, свидетельствует о том, что в КНР исходят из агрессивной стратегии, предполагающей уничтожение символа американской мощи – авианосцев. В период же между 2018–2020 гг. КНР получит истребитель 5-го поколения, в то время как США прекратят производство F 22.[346] Стратегическая география Западно-Тихоокеанского региона меняется благодаря тому, что Китай активно закупает вооружение.

вернуться

341

Spence, p. 136.

вернуться

342

Fairgrieve, Geography and World Power, pp. 242–243.

вернуться

343

Holmes J., Yoshihara Т. Command of the Sea With Chinese Characteristics // Orbis. – Philadelphia. – 2005. – Fall.

вернуться

344

Ross, The Rise of Chinese Power and the Implications for the Regional Security Order (см. примечания Росса к цитате). Krepinevich A. F. China’s ‘Finlandization’ Strategy in the Pacific // The Wall Street Journal. – New York. – 2010. – September 11.

вернуться

345

С 25 сентября 2012 г. в составе ВМФ НОАК уже имеется первый и единственный авианосец «Ляонин».

вернуться

346

Cropsey S. Alternative Maritime Strategies, grant proposal. Ross R. S. China’s Naval Nationalism: Sources, Prospects, and the U. S. Response // International Security. – Cambridge, Massachusetts. – 2009. – Fall. Kaplan R. D. How We Would Fight China // The Atlantic Monthly. – Boston. – 2005. – June. Helprin М. Why the Air Force Needs the F-22 // The Wall Street Journal. – 2010. – February 22.