Стихи о вампирах (сборник) - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 20

20

Обезьяна

На небе луна, и кругла и светла, А звезды – ряды хороводов, А черные тучи сложились в тела Больших допотопных уродов. Одеты поля серебристой росой… Под белым покровом тумана Вон дроги несутся дорогой большой, — На гробе сидит обезьяна. «Эй! Кто ты, – что думаешь ночь запылить, Коней своих в пену вогнала?» — «Я глупость людскую везу хоронить, Несусь, чтоб заря не застала!» — «Но как же, скажи мне, так гроб этот мал! Не вся же тут глупость людская? И кто ж хоронить обезьяну послал, Обрядный закон нарушая?» — «Я, видишь ли, вовсе не то, чем кажусь: Я родом великая личность: У вас философией в мире зовусь, Порою же просто практичность; Я некогда в Канте и Фихте жила, В отце Шопенгауэре ныла, И Германа Гартмана я родила И этим весь свет удивила. И все эти люди, один по другом, Все глупость людей хоронили И думали: будто со мною вдвоем Ума – что песку навозили. Ты, чай, не профессор, не из мудрецов, Сдаешься не хитрым, и только: Хороним мы глупости много веков, А ум не подрос ни насколько! И вот почему: чуть начнешь зарывать, Как гроб уж успел провалиться — И глупости здешней возможно опять В Америке, что ли, явиться. Что ночью схоронят – то выскочит днем; Тот бросит – а этот находит… — Но ясно – чем царство пространнее, – в нем Тем более глупостей бродит…» — «Ах ты, обезьяна! Постой, погоди! Проклятая ведьма – болтунья!..» Но дроги неслись далеко впереди В широком свету полнолунья…

Ф. Сологуб

Простая песенка

Под остриями Вражеских пик Светик убитый, Светик убитый поник. Миленький мальчик Маленький мой, Ты не вернешься, Ты не вернешься домой. Били, стреляли, — Ты не бежал, Ты на дороге, Ты на дороге лежал. Конь офицера Вражеских сил Прямо на сердце, Прямо на сердце ступил. Миленький мальчик Маленький мой, Ты не вернешься, Ты не вернешься домой. * * * – В овраге, за тою вон рощей, Лежит мой маленький брат. Я оставила с ним двух кукол, — Они его сон сторожат. Я боюсь, что он очень ушибся, Я его разбудить не могла. Я так устала, что охотно Вместе бы с ними легла. Но надо позвать на помощь, Чтобы его домой перенести. Нельзя, чтобы малые дети Ночевали одни на пути. * * * Поняв механику миров И механичность жизни дольной, В чертогах пышных городов Мы жили общиной довольной, И не боялись мы Суда, И только перед милым прахом Вдруг зажигались иногда Стыдом и острым страхом. Возник один безумец там, И, может быть, уже последний. Он повторил с улыбкой нам Минувших лет смешные бредни. Не понимая, почему В его устах цветут улыбки, Мы не поверили ему. К чему нам ветхие ошибки! На берег моря он бежал, Где волны бились и стонали, И в гимны звучные слагал Слова надежды и печали. Так полюбил он мглу ночей И тихо плещущие реки, Что мест искал, где нет людей, Где даже не было б аптеки, И умирая, он глядел В небесный многозвездный купол, Людей не звал, и не хотел, Чтоб медик пульс его пощупал. * * * Коля, Коля, ты за что ж Разлюбил меня, желанный? Отчего ты не придешь Посидеть с твоею Анной? На меня и не глядишь, Словно скрыта я в тумане. Знаю, милый, ты спешишь На свидание к Татьяне. Ах, напрасно я люблю, Погибаю от злодеек. Я эссенции куплю Склянку на десять копеек. Ядом кишки обожгу, Буду громко выть от боли. Жить уж больше не могу Я без миленького Коли. Но сначала наряжусь И, с эссенцией в кармане, На трамвае прокачусь И явлюсь к портнихе Тане. Злости я не утаю, Уж потешусь я сегодня, Вам всю правду отпою, И разлучница, и сводня. Но не бойтесь, – красоты Ваших масок не нарушу, Не плесну я кислоты Ни на Таню, ни на Грушу. «Бог с тобой, – скажу в слезах, — Утешайся, грамотейка! При цепочке, при часах, А такая же ведь швейка!» Говорят, что я проста, На письме не ставлю точек. Все ж, мой милый, для креста Принеси ты мне веночек. Не кручинься и, обняв Талью новой, умной милой, С нею в кинематограф Ты иди с моей могилы. По дороге ей купи В лавке плитку шоколада, Мне же молви: «Нюта, спи! Ничего тебе не надо. Ты эссенции взяла Склянку на десять копеек И в мученьях умерла, Погибая от злодеек».