Петербург – столица русской гвардии. История гвардейских подразделений. Структура войск. Боевые дейс - Алмазов Борис Александрович - Страница 41

41

Я чуть в обморок не упал! Это не оговорка! Это махровая дичайшая безграмотность, которая наползает на Россию, как дерьмо из деревенского сортира, куда местная шпана насыпала пивных дрожжей. Надо же такое сказать! Мадам диктор не ужаснулась, редактор не подавился сигаретой! Все «на голубом глазу», без тени сомнения в голосе.

Не знаю, как сегодня, когда похоже, что реформа образования, начатая экзаменом на три буквы «ЕГЭ», скоро доведет школьную программу до одного профилирующего предмета – физкультуры, а все остальное факультативно и за деньги, но в мои школьные годы любой пятиклассник знал историю дуэли Дантеса и Пушкина как собственную биографию. Для нынешнего читателя, оказывается, нужно ее повторить. Цитирую Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

«В петербургском большом свете, куда Пушкин вступил после женитьбы, он и жена его были „в моде“: жена – за красоту и изящество манер, он – за ум и талант». Но их не любили и охотно распространяли о них самые ядовитые сплетни. Даже кроткая Наталья Николаевна возбуждала злую зависть и клеветы (см. письмо П. к П. А. Осиповой, № 435); еще сильнее ненавидели самого Пушкина, прошлое которого иные находили сомнительным, а другие – прямо ужасным, и характер которого, и прежде не отличавшийся сдержанностью, теперь, под влиянием тяжелого и часто ложного положения (он должен был представляться богаче, чем был в действительности), бывал резок до крайности. Его агрессивное самолюбие, его злые характеристики, некоторые его стихотворения («Моя родословная», «На выздоровление Лукулла» и пр.) возбуждали к нему скрытую, но непримиримую злобу очень влиятельных и ловких людей, искусно раздувавших общее к нему недоброжелательство. Пушкин чувствовал его на каждом шагу, раздражался им и часто сам искал случая сорвать на ком-нибудь свое негодование, чтобы навести страх на остальных.

4 ноября 1836 г. Пушкин получил три экземпляра анонимного послания, заносившего его в орден рогоносцев и, как он был убежден, намекавшего на настойчивые ухаживания за его женой кавалергардского поручика барона Дантеса, красивого и ловкого иностранца, принятого в русскую службу и усыновленного голландским посланником, бароном Геккереном. Пушкин давно уже замечал эти ухаживания (письмо № 477) и воспользовался получением пасквиля, чтобы вмешаться в дело. Он отказал Дантесу от дому, причем Дантес играл роль такую жалкую, что некоторое сочувствие, которое, может быть, питала Наталья Николаевна к столь «возвышенной страсти» – сочувствие, старательно подогревавшееся бароном Геккереном, – потухло в «заслуженном презрении».

Так как сплетни не прекращались, то Пушкин вызвал Дантеса на дуэль; тот принял вызов, но через барона Геккерена (см. письмо № 477; ср. «Воспоминания» графа В. Д. Сологуба, М., 1866. С. 49) просил отсрочки на 15 дней. В продолжение этого времени Пушкин узнал, что Дантес сделал предложение его свояченице[88] Е. Н. Гончаровой – и взял свой вызов назад.

Свадьба произошла 10 января 1837 г.; друзья Пушкина успокоились, считая дело поконченным. Но излишние и со стороны иных злостные старания сблизить новых родственников снова все испортили: Пушкин очень резко выражал свое презрение Дантесу, который продолжал встречаться с Натальей Николаевной и говорить ей любезности, и Геккерену, который усиленно интриговал против него. Сплетни не прекращались. Выведенный окончательно из терпения, Пушкин послал Геккерену крайне оскорбительное письмо, на которое тот отвечал вызовом от имени Дантеса. Дуэль произошла 27 января, в 5-м часу вечера, на Черной речке, при секундантах: секретаре французского посольства д’Аршиаке (со стороны Дантеса) и лицейском товарище Пушкина, Данзасе.

Дантес выстрелил первым и смертельно ранил Пушкина в правую сторону живота; Пушкин упал, но потом приподнялся на руку, подозвал Дантеса к барьеру, прицелился, выстрелил и закричал: «Браво!» – когда увидал, что противник его упал.

Но, почувствовав опасность своего положения, Пушкин опять стал добрым и сердечным человеком: прежде всего старался не испугать жены, потом постарался узнать правду от докторов, послал к государю просить прощения для своего секунданта, исповедовался, приобщился, благословил детей, просил не мстить за него, простился с друзьями и книгами, перемогал ужаснейшие физические страдания и утешал, сколько мог, жену. Он скончался в 3-м часу пополудни 28 января 1837 г. Его отпевали в придворной конюшенной церкви, после чего А. И. Тургенев отвез его тело для погребения в Святогорский монастырь, близ Михайловского».[89]

Я понимаю, что требую от нынешних тружеников голубого экрана невозможного, но все-таки хочется пояснить, что кавалергард – не воинское звание, а род тяжелой кавалерии. Француз на русской службе Георг-Карл Д’Антес носил военный чин поручика, т. е. был младшим офицером. Несмотря на то что его освободили от экзаменов по русской словесности, военному уставу и военному судопроизводству, офицерский экзамен он сдал только на «удовлетворительно», но в 1834 г. определен в Кавалергардский полк корнетом[90] и через два года произведен в поручики. «При определении Дантеса в полк ему из собственной шкатулки государя назначено было 6000 руб. асс. в год содержания, дана казенная квартира, из придворной конюшни подарены два коня и проч.». За что ж такие милости?

«Жорж-Карл Дантес родился в Комор-Эльзасе в небогатой дворянской семье в 1812 году. Получив первоначальное образование в Эльзасе, Дантес учился затем в Бурбонском лицее в Париже. Школяр он был посредственный, науки изучал плохо, а литературой совершенно не интересовался. Следующая ступень образования Дантеса – Королевское военное училище Сент-Сир. Училища, правда, он не кончил, проучившись лишь 9 месяцев. После июльской революции 1830 г. Дантес, не желая служить новому королю Людовику-Филиппу, примкнул к легитимистам (сторонники законного короля, свергнутого Карла X), группировавшимся в Вандее вокруг герцогини Беррийской.[91] Но легитимисты проиграли, и Дантес вернулся в имение отца в Эльзасе, а потом поехал искать счастья в чужой стороне. Поначалу он намеревался поступить на военную службу в Пруссии, но там ему пришлось бы начинать с незначительной должности унтер-офицера, что амбициозного юношу не устраивало. Тогда Дантес взял рекомендательное письмо у принца Вильгельма Прусского, с которым был знаком лично, и отправился в Россию».[92]

«Графиня Фикельмон, пользовавшаяся особенным благоволением императрицы Александры Федоровны, и бо?льшая часть знати приняли юного искателя фортуны под особое свое покровительство. Дантес, по отзывам лиц, близко его знавших, был красивый блондин, скорее остроумен, нежели умен, образования поверхностного; отличительною чертою его характера была чисто гасконская хвастливость успехами у прекрасного пола. В судьбе Дантеса живейшее участие приняла также французская колония в Петербурге, в особенности баталический живописец Ладюрнер, мастерская которого находилась в Эрмитаже и нередко посещалась императором Николаем I. Вскоре по определении в полк этот баловень счастья до того полюбился барону Геккерен де Беверваард, состоявшему тогда в Петербурге голландским послом, человеку холостому и богатому, что тот усыновил его с единственным условием, чтобы Дантес принял его фамилию».

Александр Сергеевич Пушкин никогда в военном училище не учился, никогда не был прикомандирован к какому-либо полку, а потому, стало быть, и юнкером, даже в самые юные свои годы, быть не мог.

По личному повелению государя поэт носил придворное звание камер-юнкера, и хотя Александр Сергеевич своей службой тяготился, считал ее для себя унизительной, поскольку это был младший придворный чин, но по Табели о рангах этот чин был несравнимо выше чина поручика, даже гвардии. Заметим, что в гвардии чины считались на класс выше, чем в армии, не говоря уже о статской службе.

вернуться

88

Свояченица – сестра жены.

вернуться

89

Цитируется по: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Спб: Издательское общество Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон, 1890–1907.

вернуться

90

Что вызвало возмущение среди офицеров полка. Они считали, что чин Дантесу дан рановато – походить бы ему еще в юнкерах Кавалергардского полка.

вернуться

91

Д’Антес (Dantes, Dantess, d’Antesse, вернее d’Anthes) был камер-пажом герцогини Беррийской, которая письменно рекомендовала его императору Николаю Павловичу как сына ее преданнейшей камер-фрау (придворная дама, заведовавшая женским гардеробом высочайших особ во дворце и прислуживавшая им при одевании).

вернуться

92

Лаврин А. Сайт: peoples.ru. Статья: «Словарь убийц».