Пациент скорее жив - Градова Ирина - Страница 28

В одном я не сомневалась: Наташа знала очень много о больнице, об отделении и обо всех сотрудниках, так как, пожалуй, работала в Светлогорке дольше, чем многие, – текучка кадров в учреждении являлась притчей во языцех. Но тем не менее Наташа оставалась здесь и не жаловалась на жизнь, хотя пациентов не любила. Так что же держало Наташу в Светлогорке, когда каждая уважающая себя сестра прямо-таки мечтала сделать отсюда ноги, особенно если была еще молода и могла попытаться отыскать местечко получше?

Я едва дождалась конца рабочего дня. Марины не было, а Урманчеева я вообще давно не видела, что показалось мне странным: в отделение доставили новых пациентов, а он даже не пришел выяснить, есть ли чем у них поживиться. Ну и слава богу, мне только лучше. Ведь теперь от одной мысли об этом человеке меня бросало в дрожь, поскольку я не могла понять, что произошло в его кабинете, когда я явилась «выпить кофе» и «поговорить о жалобщице».

Выйдя на свежий воздух, я медленно прошлась по территории больницы и удивилась, какая она, оказывается, громадная. Корпуса были разбросаны по всему периметру, и их расположение противоречило всякому представлению о логике. Если корпус под номером один находился в непосредственной близости от нашего, главного, то, наверное, второму следовало бы быть где-то неподалеку. Однако я обнаружила корпус номер два в противоположном конце, у самого забора, за которым тянулся пустырь. Я никогда не выходила с территории Светлогорки в ту сторону и понятия не имела, какие неосвоенные просторы там находятся. Пустырь простирался вдаль, насколько хватало глаз, а дальше, вдоль самой линии горизонта, тянулась тонкая полоска соснового бора. Наверное, через пару лет тут будут выситься многоквартирные высотки, но сейчас этот вид произвел на меня довольно-таки зловещее впечатление. Хотелось воскликнуть: «Так вот где находится конец света!»

Заброшенными выглядели несколько зданий. Далеко не сразу я отыскала третий корпус с литерой «А». Вернее, литеры на нем не значилось, осталась лишь обшарпанная цифра «3», и именно оно, единственное из всех, было обнесено строительными лесами, причем, судя по всему, стояло в таком виде уже несколько лет. От промозглого питерского климата доски лесов давно прогнили и сами нуждались в замене.

Меня удивило то, что дверь в корпус оказалась не заперта. На ней висел большой амбарный замок, но стоило мне подергать за него, как дужка легко открылась. Я осмотрелась. Что, собственно, может со мной случиться? Да ничего! Вокруг полно людей, а здание корпуса вовсе не выглядело зловещим, скорее, несчастным, если такое слово применимо к неодушевленному предмету. Глубоко вздохнув, я толкнула дверь, открывавшуюся внутрь. Войдя, я снова увидела леса. Снизу вверх тянулась узкая лестница – похоже, единственный отремонтированный участок во всем здании. Правда, совершенно непонятно, как по столь узким и крутым ступеням должны передвигаться пациенты: лестница напомнила мне те, что бывают на кораблях, но там по ним бегают молодые и здоровые мужчины, а не больные.

В помещении, являвшемся, очевидно, холлом, царили запустение и разруха. Пол был усеян строительным мусором, бумагой, какими-то железными штырями и целыми горами шурупов и гвоздей, уже насквозь проржавевших. Кое-где валялись инструменты, также пришедшие в полную негодность: никто даже не удосужился прибрать здесь, когда стало ясно, что денег на ремонт не хватит! И вот сюда, судя по бумагам, переводят живых людей? Чушь – это и ежу понятно!

Я прошлась по первому этажу, раздвигая полиэтилен, которым завесили дверные проемы. Двери были сняты и валялись на полу. Некоторые окна в старых рамах остались на месте, в то время как другие, выломанные из проемов, стояли прислоненными к стенам вдоль коридора. Зимой здесь, наверное, гуляет ветер. В конце коридора располагалась еще одна лестница, до которой, видимо, у строителей руки не дошли: чтобы подняться по ней, необходимо было обладать определенной смелостью, так как выглядела она страшно непрочной.

Я уже собиралась повернуть назад, убежденная, что ни одна живая душа не может находиться в подобных условиях, как вдруг услышала какой-то звук. Застыв на месте, прислушалась: над моей головой явно кто-то ходил. Моей первой мыслью было выскочить на улицу, однако до двери далеко, а через растерзанное окно в юбке лезть не очень сподручно. Потом я подумала, что мне в любом случае ничто не угрожает: из-за отсутствия большинства окон стоит только заорать погромче, и люди снаружи услышат, придут на помощь. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Поэтому я собралась с духом и крикнула, повернув лицо кверху:

– Эй, кто там?

– Кто там… Кто там… – повторило эхо под сводами здания несколько раз, постепенно затухая.

Шаги прекратились. Очевидно, находящийся наверху человек не ожидал, что сюда войдут. Тем не менее отвечать мне он не торопился.

– Что вы там делаете? – снова прокричала я, и вновь ответило мне лишь эхо.

Выйдя на середину холла и вытягивая изо всех сил шею, я попыталась разглядеть, кто находится наверху. Затем я вновь услышала шаги. Как тот человек вообще смог туда забраться? Надо же, не побоялся сверзнуться вниз, ведь лестница того и гляди обвалится!

Какой-то звук – но не шаги и не голос – заставил меня вновь задрать голову, и я пришла в ужас. Мне показалось, что я нахожусь в каком-то фантастическом боевике, и на меня со всей дури несется астероид. Едва успев увернуться, я, упав на четвереньки, перекатилась на бок и спряталась под лестницей, молясь, чтобы ей не вздумалось рухнуть именно в тот момент, когда я там нахожусь. Огромный предмет, стукнувшись о бетонный пол, разлетелся на куски, и из него во все стороны брызнули какие-то железяки, одна из которых, все же долетев до меня, здорово царапнула по лбу и рассекла кожу: я практически услышала, как она лопается, словно непрочный шов платья! Вскрикнув, я забилась еще дальше под лестницу. Теперь я видела, что именно свалилось сверху – большой железный ящик с инструментами, оставленный, скорее всего, строителями. Если бы увесистый контейнер со всем содержимым в виде гаечных ключей всевозможных размеров и прочего барахла обрушился на мою голову, то меня расплющило бы, как воздушный шарик!

Наверху наступила тишина. Тот, кто находился там, не произнес ни слова, и теперь мне стало совершенно очевидно, что ящик с инструментами упал отнюдь не случайно. Кто-то хотел меня убить или как минимум покалечить! Но за что, ведь я даже не видела, кто тот человек?!

Через пару минут опять раздались шаги: на сей раз по лестнице над моей головой. Злоумышленник явно желал проверить, что со мной случилось. Надо было срочно что-то придумать. И вдруг, пока я судорожно размышляла в поисках выхода из жуткой ситуации, в противоположном конце коридора раздался скрип открывающейся двери и мужской голос громко спросил:

– Эй, что тут у вас происходит?

Шаги сначала замедлились, а потом быстро-быстро потопали вверх, отдаваясь гулким эхом.

– Погодите! – крикнула я, выкарабкиваясь из-под лестницы. – Я здесь!

– Кто это – я?

Мужчина, судя по звукам, направлялся в мою сторону. Когда он приблизился, я увидела, что на нем рабочая спецовка. На вид мужчине было лет под шестьдесят, а на лице его читались удивление и тревога.

– Дамочка, что за дела?! – развел незнакомец руками. – Какого… – Тут он, очевидно, заметил мою рану на лбу, которая обильно кровоточила, мне приходилось время от времени вытирать лоб рукой. – Как это вас угораздило?

Его взгляд выцепил из общего «пейзажа» разбитый ящик с инструментами, и мужчина пробормотал:

– Ого…

– Сверху свалился, – пояснила я.

– Свалился? Очень интересно: как же он мог «свалиться»? Я чуть не каждый день сюда прихожу, так ничего ни разу не упало. А вы-то кто и как здесь оказались?

– Я, вообще-то, тут работаю…

– Тут?!

– Ну, не прямо здесь, а в больнице…

– Какого же рожна вам понадобилось входить в аварийное здание? Вот, говорил ведь начальству: надо повесить новый замок, чтобы кто попало не шастал. А они, видите ли, даже на скобяных изделиях экономят! Самому, что ли, замок купить? А то не ровен час, кого-нибудь зашибет, а мне отвечать!