Я хочу жить дома (СИ) - Конторович Александр Сергеевич - Страница 44

– А вы, панове добродии, будь ласка, – прорезается в голосе Крайнего металл, – покудова не вставайте. Где легли – там и лежите. Вас же, пан сотник, любезно к нам попрошу!

Ну всё – Глист попал… на бабки – так это самый минимум. И все по закону.

Его парень накосячил?

Его.

Его боец всем, в том числе и командиру своему, гранатой грозил?

Он самый.

И с чего бы это вдруг? Никто ему и слова не сказал, ничем и никак не пригрозил… пока он эргэдешкой размахивать не стал.

А уж схватился за оружие – так и пеняй сам на себя!

Но – он мертв.

И умер, находясь в ранге полноправного бойца сотни. По всем писаным и неписаным законам, отвечать за проступок бойца теперь обязан его командир.

Сочувствую тебе, Глист…

– Вы в этом уверены? – в голосе любителя полумрака прозвучал явный скептицизм.

– Так с самого первого дня своего появления здесь Крюк практически все время находится под наблюдением! Сначала к нему приставил своего наблюдателя Торопа, вы про него помните. Потом – Гуменюк, теперь около него постоянно присутствуют два человека от Бориса… С ним разве что в постель рядом никто не ложится, так и то только потому, что там все время валяется какая-нибудь девица! Ну, а уж когда он напивается до бесчувствия, его и контролировать нет необходимости.

– И что вы можете про него сказать?

– Обычный головорез, совершенно беспринципный и безжалостный! Да, удачлив и по-своему талантлив. Беспредельщики подтвердили его участие в делах, связанных с получением больших сумм – в основном, это выплаты выкупа за похищенных людей.

– «Тени»?

– Очень даже вероятно. К сожалению, – вы же знаете их порядки, – ни подтвердить, ни опровергнуть этого мы не можем. Но судя по поведению сотника, сейчас за ним никто из «теней» не стоит. Да и какой у них может быть интерес здесь?

Хозяин комнаты призадумался. Некоторое время в комнате воцарилась тишина.

– Ну… не скажите… Мы ведь так и не выяснили, кто стоит за данной организацией!

– Но про них уже давненько ничего не слышно. Активные действия они прекратили вскоре после окончания военных действий. Так… отдельные акции. Все выявленные следы ведут в Косово и Метохию. Большая часть денежных средств как раз туда и уходит. Только часть переводов обналичивается в Диком поле. Надо полагать – выплаты местным наемникам. Вот именно Крюк и выступал иногда получателем таких сумм. Кстати, это вполне объясняет то, откуда у него деньги на содержание своей банды. Вероятно, и авторитет среди наемников – оттуда же. Он ведь всегда платил, и платил неплохо! Таких уважают!

– Косовары? Эти, пожалуй, что и могут… как раз совести хватит на такие штуки. Они всегда отличались крайней неразборчивостью в средствах и запредельной жестокостью.

Любитель полумрака встал и прошелся по комнате. Он частенько прохаживался вот так, обдумывая какие-то важные решения. В прежней жизни это служило поводом для подшучивания прессы. Мол – он взволнован и бегает по кабинету! Как кролик по лужайке! Но теперь досужие писаки остались далеко в прошлом, и стесняться было некого.

Скрипнуло кресло, хозяин принял решение и уселся.

– Он жаден?

– Патологически! Рядового бойца, осмелившегося походя посягнуть на его дом и девку, Крюк прилюдно застрелил. Причем сделал это прямо на территории казарм сотни, в которую входил провинившийся боец. На глазах у всех его сослуживцев.

– Сам, что ли, застрелил? – удивился любитель полумрака. – Делать больше нечего ему было, что ли?

– Не сам – телохранитель по его приказу.

– И сотник этого несчастного ничего не сделал в ответ? Что-то я в это верю с трудом!

– Ну… – слегка смутился помощник. – С внешней стороны там все было очень грамотно разыграно! Мирон предъявил Глисту претензию в том, что кто-то из его бойцов посягнул на его дом и людей, которые там находились. Вы же знаете порядки Дикого поля…

– Знаю! – усмехнулся хозяин комнаты. – Селячество из башки просто так не выбить. Моё – не трожь! Ну-ну, и что дальше было?

– Глист вызвал нашкодившего бойца, и на того сразу же «наехали» боевики из окружения Крюка. Парень молодой… перепугался… выхватил гранату и стал ею угрожать.

– Всем?

– По факту – да.

– И тогда телохранитель Крюка его застрелил… М-м-да, у этого наемника котелок варит! Так ведь, небось, и претензии Глисту после выкатил, ведь так?

– Выдвинул. Банда Крюка после пополнила свой автопарк одной БМД и тремя джипами.

– Однако! У него там кто-то умный в переговорщиках!

– Нестор Крайний.

– Даже так? Он ещё жив, что ли?

– Как видите – жив.

– Этот сотник умеет подбирать себе кадры… Поди, гуляют там по этой причине?

– Второй день на бровях, просто-таки не просыхают! Крюка отвезли в гостиницу – отсыпаться. На месте к нему все время кто-то с очередным стаканом подходит.

– Ну, учитывая такой повод, неудивительно! Народ, небось, валом повалил?

– За последние два дня они приняли к себе пятьдесят человек.

А учитывая неписаную традицию Дикого поля, атаман, принимая в отряд нового бойца, должен опрокинуть с ним чарочку. Это какой же луженый желудок надобно иметь? И железную печень… Так что любитель полумрака прекрасно понимал нынешнее состояние новоявленного атамана.

– Что Гуменюк? Как он отнесся к появлению и внезапному возвышению такого потенциального конкурента?

– Внешне – нейтрально. Ему хватает сейчас забот с новым наследством. Да и потом, Крюк пока не представляется ему серьезным конкурентом.

– Да? Стареет батька…

Что ж, все равно ведь что-то надо делать и с Гуменюком. Слишком много власти в одних руках – это не всегда хорошо. В чужих руках, разумеется. Любитель полумрака ничуть не обольщался на этот счет. Умный и опытный политик, он всегда хорошо понимал свои возможности и умел видеть те границы, которые не следовало преступать. Всегда ведь есть кто-то более могущественный, кому может прийтись не по нраву твоё чрезмерное усиление и слишком уж явно демонстрируемая независимость. История Украины являлась, с этой точки зрения, прекрасным примером. Где теперь все эти президенты, кичившиеся своей показушной близостью к сильным мира сего? Один – так и вовсе бесследно исчез, второй тихо сидит где-то под Ростовом. А нынешний – откровенная марионетка в чужих руках. Про министров – так и вспоминать не о ком. Кто тихо сидит где-то в Европе, спрятавшись в каком-нибудь укромном уголке, а кто – и в тюремной камере в Гааге! Хватило же ума лезть поперёк дороги серьезным людям!

Хозяин комнаты только усмехнулся.

Нет, ребятки! Не так все делать нужно, не так!

Деньги – вот где власть!

Если это большие деньги.

Настолько большие, что их владелец уже может позволить себе… ну… что-нибудь, в пределах разумного, разумеется. Каддафи – тот тоже наивно полагал, что много денег делают его неуязвимым. Ага, только реально-то – в чьих банках лежали его денежки? То-то…

Деньги недостаточно просто иметь. Ими надо реально распоряжаться, контролировать и управлять.

Вот тогда – есть шанс!

Но любитель полумрака пошел дальше.

Власть у него уже была – он от неё отказался. Не оттого, что не хотел её.

Хотел.

Но не такую.

Была власть – и была ответственность.

Не перед этими крикунами в Раде, их вообще мало кто воспринимал всерьёз. И не перед мифическими «избирателями» – про них и вовсе никто не вспоминал.

Были другие люди…

Серьёзные и неторопливые. Те, кто реально мог и имел право требовать исполнения всех своих приказов. Люди, распоряжавшиеся деньгами и армиями.

Что стоят деньги, которые некому защищать? Приди – и забери!

Ну, что ж – вот они, деньги! По всему Дикому полю разбросаны конторы беспредельщиков. Есть их представительства и за рубежом. И не только в Европе, кстати говоря.

Бери – не хочу!

Не берут…

Ибо есть и вооруженные силы: атаманы вполне способны выставить в поле армию почти в восемьдесят тысяч хорошо подготовленных и обученных бойцов. И не надо кивать на их самостийность – есть предложения, от которых невозможно отказаться. И почти около каждого атамана есть люди, готовые оперативно заменить строптивого «батьку». При необходимости – найдём и авиацию. Зря, что ли, служат доверенные люди на Львовских аэродромах? Не за так, разумеется, – за деньги! За большие…