Вакуумные цветы - Суэнвик Майкл - Страница 33

Кости застучали снова.

— Бога ради, что ты привязался к этим костям?

— Это генератор случайных чисел. Подчинив ему мои действия, я не дам Уизмону их вычислить. Кости уже решили, что мы будем сражаться на его территории. Теперь они решат, сколько я возьму с собой самураев.

Он опять бросил кости и замолчал.

В темноте и тишине мысли Ребел постоянно возвращались к Чарли. Его личность еще слаба. Любая грубая попытка перепрограммирования погубит его, не только уничтожит индивидуальность, но и парализует большинство функций, регулируемых вегетативной нервной системой. В лучшем случае он впадет в ступор. А в худшем — умрет.

— Они не станут перепрограммировать детей, правда?

— Как сказать! — рассеянно ответил Уайет. — Работорговцы не стали бы, захватив родителей. А Уизмон… Кто его знает? Неизвестно даже, зачем он это сделал. Мне доложили, что он напал только на эту деревню. Это не простое совпадение. — Уайет глубоко вздохнул. — Так. Пора с ним встретиться.

Поддавшись секундному порыву, Ребел спросила:

— Можно мне пойти с тобой? Уайет бросил кости и посмотрел на результат.

— Да.

Когда лифт медленно поднимался к центральному стыковочному узлу, Ребел спросила, сколько самураев Уайет возьмет с собой.

— Ни одного, — мрачно ответил он. И веселым голосом добавил:

— Тогда уж мы точно застанем Уизмона врасплох. Мне не терпится посмотреть, как все это будет.

Они облетели орхидею. По мере приближения резервуаров стали видны покрывающие металлические стены светящиеся линии: эмблемы банд, границы территорий, угрозы и предупреждения — маленькая пропагандистская война надписей. И — никакого движения. Жители или сбежали, или попали в банды.

— Я боюсь, — призналась Ребел.

— Я тоже, — ухмыльнулся Уайет.

Чем ближе Ребел подплывала к резервуару, тем меньше понимала, зачем ей это понадобилось. Ей хотелось помочь вызволить Чарли, но сейчас в решительную минуту это желание показалось ей глупым донкихотством. Она не испытывала к этому ребенку особой любви. Да и он к ней, пожалуй, тоже. Почему же она это делает?

Может, потому что этого не сделала бы Эвкрейша?

Они спустились на четырнадцатый резервуар. Внешние двери шлюза были сорваны во время какой-то недавней стычки, ржавчина сохранила следы, оставшиеся после взрыва. Но судя по тому, как лениво и беззаботно плавали внутри смутно различимые фигуры часовых, война между бандами закончилась.

Когда Ребел и Уайет влетели в шлюз, из тени вынырнули две шустрые бабы, приняли у них метлы и обыскали на предмет оружия. Не только лица, но и тела женщин были покрыты тигровыми полосами светящейся краски. Плавали они абсолютно голыми.

— Мы пришли к Уизмону, — сказал Уайет, когда одна из женщин взялась за программер. — Скажите ему, что с ним хочет поговорить его наставник.

Женщины быстро переглянулись, будто не понимая, что им говорят. Одна улыбнулась и облизнула губы. Потом снова потянулась к нему с программером, и Уайет нетерпеливо оттолкнул прибор:

— Послушайте, ваш хозяин не станет… Зарычав, женщина схватила голову Уайета обеими руками и оттянула ее назад. Он застонал от боли и стал вырываться. Женщина кошачьим движением обвила ноги вокруг бедер Уайета, а руками подперла ему подбородок. Она так налегла на Уайета, что тот бессильно повис в воздухе. Все это случилось в одно мгновение.

— Эй! — крикнула Ребел и через секунду тоже повисла в воздухе, зажатая, будто в тисках, так, что едва была способна дышать (говорить она не могла, это точно).

Ребел попыталась ударить женщину по спине, но не смогла дотянуться, и вместо сильных ударов получалось легонькое похлопывание.

Ребел в ужасе увидела, как первая «дикая кошка» приладила ко лбу Уайета программер и включила его. Уайет замер. Прибор тихо загудел. «Я не позволю сделать это со мной, — поклялась про себя Ребел. — Лучше умру!» И вновь попыталась вырваться из железных объятий.

Часовые, не принимавшие участия в схватке, с интересом наблюдали за происходящим. При этом они продолжали рыскать по шлюзу и ни разу не проронили ни слова. Это было молчание нелюдей. Двое из часовых чуть не столкнулись, но, даже не взглянув друг на друга, беспечно хлопнули в ладоши и разъехались в разные стороны. Наконец в программере зажегся красный сигнал, и Уайета отпустили. Теперь он плавал совершенно безучастный, с пустым взглядом.

Женщины повернулись к Ребел.

— Выше нос, солнышко!

Внезапным ударом ноги Уайет выбил из рук женщины маленький, дешевый программер, и он отлетел в лицо той, что держала Ребел. На миг Ребел освободилась. Она развернулась и что есть силы залепила своей обидчице в нос. Из-под кулака брызнула кровь. К этому времени на Ребел и Уайета бросилось сразу с десяток часовых, и их снова схватили.

Одна из «диких кошек» подобрала программер, открыла его и что-то поменяла внутри. Потом пробежала пальцем по лбу Уайета, лицом прикоснулась к его лицу и понюхала его губы. Вид у нее стал озадаченный. Между тем остальные связали Уайета и Ребел по рукам и ногам.

— Уайет! С тобой все в порядке? — спросила Ребел.

— Ага, — сказал Уайет.

Двое часовых зацепили руки пленных веревкой и двинулись вперед. Другие подталкивали Ребел и Уайета сзади.

— Это мой коронный номер. При разработке тетрона мы заложили возможность доступа к метапрограммированию. Все время, пока они программировали одну личность, другая возвращала ее к исходному состоянию.

— А-а…

Их тащили по безлюдным коридорам резервуарного поселка. Из-за отсутствия движения, естественным образом очищавшего коридоры, все они заросли грязью. Свет от цветов едва пробивался сквозь мглу, и тишину пронизывал странный гул, словно издалека доносились отголоски какого-то грохота. В воздухе пахло гнилью и разложением.

Пленников привели к Уизмону.

— А, наставник! Ты явился, как всегда, неожиданно. Какая радость! — Толстяка прикрывала цепочка охранников — крутых парней весьма угрюмого вида. Безумные глаза Уизмона потемнели от скрытой ярости. В углу рта показалась тонкая струйка слюны, она медленно стекала все время, пока толстяк говорил:

— Как тебе нравятся мои ангелицы? Прелесть, а?

— Да, девочки у тебя будь здоров, — ответил Уайет. — Что ты с ними сделал?

«Девочки будь здоров» развязали сначала его, затем Ребел. На лодыжках Уизмона блестело две пары колец. Женщины опустились перед ним на колени и припали к его ногам. Толстяк неуклюже протянул руку и погладил одну из них по голове: она выгнула спину от удовольствия.

— Я повысил их интеллект! Теперь они такие же умные, как я. Да не бледней ты так, ничего страшного. Заодно я лишил их языка. И вообще всех символических структур. Они не могут намечать планы, строить сложные логические рассуждения, не могут лгать. Они лишь подчиняются указаниям, которые я заложил в их программу. Правда, замечательно? Девицы совершенно невинны. Повинуются только инстинкту.

— Они чудовищны, — сказала Ребел.

— Это прекрасные животные, — укоризненно возразил Уизмон. — В них заложен инстинкт приносить мне все необычное. Все, что заслуживает внимания. Ты еще заслуживаешь внимания, наставник?

— Мне всегда было интересно, какое общество ты создашь, — сказал Уайет.

— О, это ерунда. Я просто развлекаюсь. У меня осталось три дня до того, как мы прибудем на Марс, так? А потом придется убрать игрушки обратно в ящик и вернуться к праведной жизни, полной спокойного созерцания. Досадно, что столько времени ушло на борьбу с мелкими уголовниками, я бы с большей пользой потратил его на изыскания.

— Ты собираешься освободить всех этих людей от принудительных программ? — В голосе Уайета слышалось сомнение.

— О да. Всех, кроме моих крутых мальчиков. Они у меня с самого начала. А еще, пожалуй, оставлю у себя этих чудесных девочек. Как я могу их бросить? И еще несколько особей, которые могут пригодиться в будущем, но хватит об этом! Я говорил о своих исследованиях? Смею думать, что здесь мне удалось добиться некоторых успехов. Я создал сад, нет, зверинец новых умов. Может, желаешь осмотреть наиболее любопытные экземпляры?