Курс уголовного права в пяти томах. Том 1. Учение о преступлении - Коллектив авторов - Страница 53

53

Различие в теории перешло в учебную литературу. Так, в одном из учебников по Общей части уголовного права читаем: "Под составом понимается совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как конкретное преступление". Состав как реальное явление и его общее понятие, применяемое ко всем составам преступлений, а не только к конкретному преступлению, отвергается[146].

Другой учебник утверждает, что состав преступления — это совокупность объективных и субъективных элементов, позволяющих определенное общественно опасное деяние признать соответствующим его описанию в статье уголовного закона[147]. Здесь не столько определяется состав, сколько его значение для квалификации преступлений.

Трактовка состава преступления, которая более всего близка немецкой нормативистской и не согласуется со ст. 8 УК, дается в ростовском комментарии к УК: "Состав преступления, — научная абстракция, набор типических признаков, законодательная модель преступления"[148].

С ним солидаризируются А.Н.Игнатов и Т.А.Костарева. Состав преступления, по их мнению, "есть законодательное понятие о преступлении, указывающее на те его признаки, которые закреплены в уголовном законе: состав преступления — абстракция, его законодательная модель, без которой конкретное деяние невозможно признавать преступлением[149]". Правомерен вопрос: что в объективной реальности соответствует составу? Если состав — законодательное понятие (мотив) преступления, то оно дает нормы о понятии преступления и не совпадает с понятием состава.

Аналогичное нормативистское определение предлагает автор монографии, посвященной составу и преступлению как понятиям и явлениям. Он пишет: "Состав преступления является содержащимся в уголовном законе описанием признаков общественно опасного деяния. Не совокупность признаков, установленных, предусмотренных в уголовном законе, как это принято утверждать, а описание этой совокупности признаков"[150]. Материальной основой состава автор считает правовую норму. Вопрос об отличии диспозиции нормы УК от состава преступления не ставится. Поскольку же норма не может быть основанием уголовной ответственности, автор категорически заявляет: "Вопрос о составе преступления как основании уголовной ответственности вообще должен быть снят"[151].

Так что же такое состав преступления? Социально-правовое явление, которому в реальной действительности соответствуют все его подсистемы — объект, субъект, объективная и субъективная подсистемы? Или это законодательная конструкция, модель, т. е. по существу диспозиция уголовно-правовой нормы? Или это всего лишь "научная абстракция", которой в реальной жизни ничего не соответствует? И каким же образом две последние трактовки состава могут привести к пониманию состава преступления как основания уголовной ответственности?

Обратимся к краткому историческому экскурсу в учении о составе преступления российской правовой доктрины. Так, Н.С.Таганцев различал в составе преступления три основных элемента: во-первых, действующее лицо — виновник преступления, во-вторых, то, на что направляется действие виновного — объект преступления, и, в-третьих, само преступное действие, рассматриваемое как с внутренней, так и с внешней стороны[152].

А.О.Кистяковский называл составом преступления существенно необходимые признаки, без которых или без одного из которых преступление немыслимо. Таковы четыре признака — субъект, объект, внутренняя деятельность, внешняя деятельность субъекта и ее результат[153].

А.А.Пионтковский писал, что "общим составом преступления являются те основные элементы преступления, которые имеются в каждом преступлении, и отсутствие одного из них влечет за собой признание отсутствия состава преступления. Таковыми основными элементами являются: 1) определенный субъект преступления; 2) определенный объект преступления; 3) определенное свойство субъективной стороны поведения субъекта преступления и 4) определенное свойство объективной стороны его поведения[154].

Первый учебник коллектива авторов предлагал такую дефиницию состава преступления: "Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление"[155]. И через десять лет уже послевоенный учебник содержал аналогичное определение: "Состав преступления — совокупность признаков, образующих данное преступление"[156].

Как видно из приведенного, в первой половине текущего столетия российское уголовное право понимало состав преступления как систему (совокупность) элементов и их признаков, именно образующих преступление. Не было и намека на нормативистскую трактовку состава как "законодательной модели" или "научной абстракции". Отсутствовало и какое-либо противопоставление преступления его составу. Верно отмечает И.Я.Гонтарь, что первоначально в советском уголовном праве состав преступления понимался как структура, составные части из элементов общественно опасного посягательства[157].

В 50-х гг. в. доктрине (но не на практике) началось "раздвоение" состава в его прежнем понимании как реального явления, ядра, структуры преступления и как законодательной модели либо научной абстракции. Вследствие этого последовало удвоение оснований уголовной ответственности на юридическое (состав преступления) и социальное (общественно опасное деяние). На законодательство, к счастью, это раздвоение не оказало сильного влияния. В УК и УПК, как отмечалось, состав преступления неизменно определялся как содержащийся в деянии.

Так, Трайнин понимал состав преступления как объективную реальность и как законодательную характеристику преступления, за что обвинялся в непоследовательности[158]. В 60-х гг. А.А.Пионтковский также отмечал: "Понятием состава преступления юристы пользуются как для обозначения совокупности признаков, характеризующих определенное преступление по уголовному законодательству, так и для обозначения конкретного деяния, соответствующего этим признакам"[159]. Тогда же В.Н.Кудрявцев писал: "Законодатель, разумеется, образует не состав, а уголовно-правовую норму, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки состава преступления. Сами эти признаки существуют объективно, независимо от сознания людей, они действительно присущи данному конкретному преступлению, и задача законодателя состоит в том, чтобы выявить и предусмотреть эти признаки в законе с наибольшей точностью и глубиной"[160]. К.Маркс еще в XIX в. отмечал: законодатель "не делает законов, он не изобретает их, а только формулирует, он выражает в сознательных положительных законах внутренние законы духовных отношений"[161]. И далее: закон "является всеобщим и подлинным выразителем правовой природы вещей. Правовая природа вещей не может поэтому приспособляться к закону — закон, напротив, должен приспособляться к ней"[162].

вернуться

146

Российское уголовное право. Общая часть. М.: Спарк, 1997. С. 84.

вернуться

147

Уголовное право. Общая часть. М.: НОРМА, 1997. С. 114.

вернуться

148

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 46.

вернуться

149

Игнатов А.Н., Костарева Т.А. Уголовная ответственность и состав преступления. Лекция. М., 1996. С. 27.

вернуться

150

Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. Владивосток, 1997. С. 97.

вернуться

151

Там же. С. 102–103.

вернуться

152

Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. СПб., 1874. С. 5.

вернуться

153

Кистяковский А.О. Элементарный учебник общего уголовного права. Часть Общая. СПб., 1875. С. 59.

вернуться

154

Пионтковский А.А. Советское уголовное право. Часть Общая. Т. I. М.-Л., 1928. С. 241.

вернуться

155

Уголовное право. Часть Общая. М., 1939. С. 41.

вернуться

156

Уголовное право. Общая часть/Под ред. А.А.Герцензона. М., 1948. С. 282.

вернуться

157

Гонтарь И.Я. Указ. соч. С. 84.

вернуться

158

См. рецензию И.Андреева на книгу: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления//Сов. государство и право. 1958. N 3. С. 151.

вернуться

159

Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 120.

вернуться

160

Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 46–17.

вернуться

161

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. I. С. 162.

вернуться

162

Там же. С. 122.