Когда наступит вчера - Свержин Владимир Игоревич - Страница 63

– Слышь, – Вадим покосился на дверь, – давай типа побарабаним, чтоб нам хавчик притаранили. А как дверь откроют, мы по-тихому стражу приговорим и сделаем ноги.

– Тут во дворе еще сотни две стражников, – напомнил я, охлаждая взлелеянный голливудскими боевиками пыл моего друга.

– А мы переоденемся. Наших возьмем, типа будто мы их охраняем, и шевелим булками к «ниссанам». А дальше – хрен они нас поймают!

Оставленные нами во дворе синебокие скакуны по-прежнему одиноко стояли на своих местах, не проявляя никакого интереса к прочему конскому составу и с презрительным пренебрежением отвергая всякий предложенный им конюхами корм. Откуда же было знать озадаченным коневодам, что «ниссаны» не употребляют ни овса, ни сена, ни свежей травы, ни даже сахару, а питаются исключительно соком минеральных дров. Однако причины несгибаемой стойкости загадочных коней были им недоступны, а потому разбойники опасливо сторонились наших транспортных средств, опасаясь подвоха.

– Замечательная идея, – похвалил я. – Только предварительно надо будет договориться с гарнизоном, чтобы они открыли ворота, опустили мост и дружно смотрели в другую сторону.

– Может, из поясов веревку свить да по ней спуститься? – неуверенно предложил Вавила.

– На виду у восторженной публики? – Я подошел к окну. – Да и оконце маловато. Здесь едва Оринка пролезет, а нам, что тем верблюдам в игольное ушко, – путь заказан.

Я мрачно уставился на крепостной двор, где вовсю суетился вооруженный до зубов люд, занимая места у дымящихся котлов. Сквозь узкую щель в каменной толще стены виднелись и «ниссаны», и возок с золотом, на крыше которого, свесив когтистые лапы, возлежал Проглот. Должно быть, лишенный хозяйского внимания, он инстинктивно занялся тем, чем до него были знамениты сотни поколений свирепых предков – охраной сокровищ. Какая неведомая сила толкала их на это – одна из нераскрытых тайн противоестественной истории.

Грифон загорал на крыше золотого возка, и разбойники, вероятно, не имевшие прямого указания проверить содержимое повозки, не слишком торопились вступать в пререкания с юным, но уже вполне боеспособным монстром. Как я заметил, там же, около возка, кучковались и наши бывшие соратники, вероятно, сговорившиеся по возможности разделить трофеи между собой и потому зорко следящие за каждым подходящим к экипажу чужаком. Полный грустных мыслей, я повернулся к Вадиму:

– Наверное, сделаем так. Ты действительно снимешь охрану, и вы с господином урядником переоденетесь в стражников. А я сооружу несколько факелов и подожгу траву во дворе. Полагаю, в этом случае с выходом проблем не будет, да и среди кутерьмы, которая здесь начнется, улизнуть будет куда проще.

– Толково, – покачал головой Несусветович, – но опасно.

– Я чего-то не врубился, Клин, – озадаченно глядя на меня, произнес Вадим. – Мы типа когти рвем, а ты?

– Задам хозяину ласковому пару-тройку вопросов и догоню вас.

– Клин, ты чего, перегрелся в натуре? Какие вопросы?! А вторым «ниссаном» кто управлять будет? Ну и прочее. – Он поскреб затылок. – Ствол, ну, типа копье у меня номерное. Как я потом в райотделе объяснять буду, что у меня, по жизни, «мосберг» в тридевятом царстве попятили?

– Вадик, давай решать вопросы по мере их возникновения. Сейчас уходим, так и быть, уговорил, вместе, а уж потом все остальное.

– Нельзя во дворе траву жечь, – вмешиваясь в нашу перепалку, заговорила Оринка. – Трава сухая, разом займется.

– На это и надеюсь, – кивнул я.

– Полымя через стены единым махом перекинется, огонь весь лес загубит.

– Не загубит, – упрямо покачал головой я. – Разбойники пламя тушить кинутся.

– Так ить, воды во рвах – воробью по колено. С той-то беды замок и опечатали, – не унималась внучка деда Пихто.

– Вообще, нашла время о лесе думать. Нам головы спасать надо!

– Да как же мне о нем не думать? – Кудесница гневно свела брови, и в затхлой атмосфере места нашего временного пребывания явственно запахло грозой.

Вероятно, громы и молнии немедленно обрушились бы на мою повинную голову, когда бы в этот миг дверь вновь не отворилась, пропуская какого-то парнишку в подобии поварского колпака с котелком и ложками в руках.

– …Одна нога здесь, другая снова здесь, – заверял кого-то в коридоре поваренок. – Мухой! Пчелой! Слепнем!

Дверь за его спиной затворилась, и наш малолетний спаситель от голодной смерти повернул к замершей публике свой наглый хитрованский лик.

– Привет, гулевые! Ну что, плинта не гугно1?

Честно говоря, я узнал его еще по голосу, но от удивления не мог поверить собственным ушам. Теперь же сомнений не оставалось. В нелепом поварском колпаке, с ложками и котелком в руках перед нами стоял самый отчаянный из известных мне идейных борцов за чужое добро, непревзойденный мастер своего дела, сколь бы предосудительным ни числилось оно с точки зрения закона, сверхъестественный вор – Поймай Ветер.

Как говорится, история не сохранила имени этого человека, но его прозвище говорило само за себя. Нам уже приходилось сталкиваться с ним в столице Груси, и, насколько мы с Вадимом могли убедиться, если он не украл весь королевский дворец, то лишь потому, что не знал, кому его можно выгодно продать.

– Ну-тка, золотая рота, хватайте весла, нынче баланда наваристая!

– Не понял?! – Вадим потер кулаками глаза. – Это че, в натуре ты или типа нет?

– Тс-с. – Поймай Ветер аккуратно поставил котелок на стол. – Языком-то не мети! Кислая шерсть-то2 небось ушастая.

Вероятно, в клавирах местной блатной музыки «кислой шерстью» именовались конвойные, хотя кто его знает?

– Какими судьбами? – понижая голос, поинтересовался я, со стуком опуская ложку в котелок.

– Вашим следом. Оно ж, как за вами потянешься – завсегда в прибытке останешься.

– Типа че? – не понимая, о чем речь, поглядел на бывшего сокамерника Вадим.

– В столице тут днями дядя один объявился, такой махористый. Рожа, что этот котел. Погонялово у него Соловей. Может, слыхали?

– Да уж приходилось. – Я обвел глазами стены арендованного батькой замка.

– Вот он мне, стало быть, и отзвонил, какая незадача с ним приключилась. А как про вас сказывать начал, я себе и кумекаю, коли свой братан там основным будет, так и мне, чай, кусок обломится. Ноги в руки – и в Елдин. Пока шел, попал тут на один хоровод. Они как смекнули, кто да что, говорят, пахан нашу масть ценит и на рыжавье не скупится. Ну, я прикинул, что в цвет попал, – и вот я тут.

Признаться, диалект, на котором говорил Поймай Ветер, не слишком напоминал даже ту речь, которой потчевали меня на допросах коренные обитатели зоны, но в целом суть улавливалась.

– Ты хочешь сказать, что приглашен королевским наушником, чтобы что-то украсть?

– А то! – радостно кивнул Поймай Ветер, и огненно-рыжий чуб выбился из-под колпака. – Больно ему один перстенек приглянулся. Ну, так я к нему дубовой иглой ноги-то и пришил.

– Ты хочешь сказать, что у кого-то украл перстень?

– Да уж скомылил. Дело-то плевое оказалось. – Наш официант выразительно посмотрел на Вадима. – Навели меня на терпилу, а он такой весь фря, руки бубликом, вокруг ломовики с пиками. Я к нему прилепился, как к родному. Он в лес – я за ним. Он вот с ней гулять намылился, а я тихонько притаился, думаю, сейчас, как одежу скинет, так я по ней и просквожу. А тут витязь навстречу – хоп! И туза ему промеж роги. Мой-то с копыт, а вы с того места ходу. Я чуток выждал, скок к нему, а на пальце-то фикс мой как раз и блестит. Старой руки1, такие нынче не носят, – заливался соловьем высокий профессионал, гордящийся результатами первоклассной работы. – И на таком-то фарте тыщу чижиков2 посадил! Так что, по всему выходит, коль с его шага сторговали, так ты теперь мой дольник1. – Поймай Ветер вынул из-за пазухи кошель и поставил его перед Вадимом. – Соцкий, все без обмана!

– Сто монет? – машинально перевел я.

– Точно так, – подтвердил старый знакомец.

– Слушай, у меня к тебе есть дело. – При этих словах воришка заметно поскучнел, и, чтобы окончательно его не расстраивать, я поспешил добавить: – Выгодное дело.