Чужое сердце (Шарада) (др. перевод) - Браун Сандра - Страница 89

– Боже, – пробормотал он и взъерошил волосы. – Я даже не знаю, что мне думать. Я знаю лишь одно: я люблю тебя.

– Неправда, ты любишь Аманду.

– Я поступил как…

– Как трус, подлец, негодяй, как последнее дерьмо!

– Ну, хорошо, ты права. Я действительно дерьмо и давно это признал, – произнес Алекс и осекся, не давая хода другим сердитым словам, что уже были готовы сорваться с его языка. Вместо этого он уронил голову и несколько мгновений стоял, уставившись в пол.

– Думаю, ты простишь меня, – тихо произнес он в конце концов и рискнул посмотреть ей в глаза, – если попытаешься понять, как я любил ее.

Кэт была слишком расстроена, чтобы произнести хотя бы слово. Алекс воспользовался ее молчанием, чтобы встать на свою защиту.

– Аманда требовала, чтобы мы поженились, но я все время отказывался, ссылаясь на свою работу. Случалось, что я отсутствовал по нескольку дней подряд. Когда я выходил за дверь, она не могла с уверенностью сказать, когда я вернусь, да и вернусь ли вообще. Вдруг какой-нибудь отморозок решит отпраздновать день рождения своей банды тем, что пристрелит копа? Такая жизнь не способствует крепости семейных уз. Я хотел, чтобы она чувствовала себя свободной. Чтобы могла уйти от меня в любой момент. Не чувствуя ничем мне обязанной.

Вскоре после того, как у меня возникли неприятности на работе, она забеременела. Сначала я на ее разозлился, затем испугался. Но она была так позитивно настроена насчет ребенка, что постепенно я тоже проникся этой идеей. Новая жизнь внутри нее подарила мне искру надежды, если можно так выразиться.

Когда мне передали, что у нее начались роды, я сломя голову помчался в больницу, но, увы, застрял в пробке на фривее. Когда я наконец добрался до места, – Алекс потер глаза, – я едва не придушил врача, когда тот сказал мне, что у нее отказал мозг.

По щекам Кэт по-прежнему катились слезы, а вот злость как рукой сняло. Она затаив дыхание слушала его рассказ, время от времени икая между всхлипами. Но прерывать Алекса не прерывала.

– Ко мне подошла представительница банка органов, – продолжил он. – Ей следует воздать должное: она не давила на меня, не уговаривала. Она извинилась за то, что вынуждена вести этот разговор в такой тяжелый для меня момент, однако сочла своим долгом напомнить, что Аманда специально оговорила в своих водительских правах, что если с ней что-то случится, она готова стать донором органов.

Такая оговорка считается юридическим документом. Но даже в этом случае они не могут выполнить ее волю, не получив от меня предварительного согласия. Дело в том, что родственников у Аманды не было, и решение оставалось исключительно за мной.

«Одному человеку срочно требуется сердце Аманды», – сказала эта женщина. – Без него этот человек обречен на смерть. Причем счет идет буквально на часы, так что сердце нужно изъять как можно скорее. Дело лишь за моим согласием.

Алекс умолк, и Кэт поняла, что его мысли сейчас далеко. Он вновь в том больничном коридоре, онемевший от горя, и от него ждут согласия на изъятие сердца у той, кого он любил.

– Мы были вместе пять лет, но я так и не дал того, о чем она всегда мечтала – моей фамилии, чтобы она стала моей женой. На тот момент это была не самая популярная в Хьюстоне фамилия. Мне казалось, что без нее ей будет лучше. Может, во мне говорил эгоизм, черт его побери. Нет, я знал, что люблю ее, – продолжал он. – И хотел быть с ней и нашим ребенком до конца моих дней. Чего я не понимал, так это как сильно я зависел от нее в эмоциональном плане, а когда понял, то было уже слишком поздно.

Но самая ирония судьбы состоит в том, что в тот день я подал рапорт об увольнении из полиции, о чем она умоляла меня с того самого дня, когда я убил своего бывшего напарника. Она хотела, чтобы я целиком посвятил себя писательскому труду. Она верила в мой талант. По крайней мере, так она мне говорила, – добавил он с печальной улыбкой.

После ее похорон я выбросил из нашей квартиры все, и в первую очередь приданое малыша, после чего несколько месяцев не просыхал. И когда наконец протрезвел, связался с Арни, а заодно решил узнать, кому же досталось ее сердце.

Поскольку в агентстве мне ничего не сказали, я задался целью разузнать все самостоятельно. Мне не давала покоя мысль о том, что сердце Аманды сейчас бьется в чьей-то груди. Интересно, в чьей?

Я перечитал номера газет всех крупных городов, что вышли в день ее смерти, и в течение нескольких недель искал материалы о пересадках сердца. Если отслеживать заголовки газет, реципиент сам может вычислить, чье сердце ему пересадили. Мне казалось, что обратное правило тоже работает.

Я читал все, что только мог найти, по этой теме. Я выяснил, какие критерии действуют при выборе донорского органа. Я записал эти критерии и составил профиль реципиента – точно так же, как при создании персонажа для своих книг.

Твоя операция стала медийным событием. Используя свои старые полицейские контакты, подкуп, любые методы, лишь бы они сработали, я узнал от персонала в клинике в Калифорнии время твоей операции. Все свидетельствовало в пользу того, что тебе пересадили сердце Аманды. Одинаковая группа крови. Похожее телосложение. Чем больше я углублялся в расследование, тем сильнее крепла моя убежденность в том, что у тебя ее сердце.

Я уже начал подумывать о том, чтобы мне переехать в Лос-Анджелес, как вдруг стало известно, что ты приезжаешь в Сан-Антонио. Узнав об этом, я моментально перебрался сюда из Хьюстона. Остальное ты знаешь сама, – добавил Алекс, немного помолчав.

– Я знаю лишь одно: ты лживый, изворотливый сукин сын.

– Поначалу да, не спорю. Когда я в первый раз увидел тебя, мне как будто дали под дых. Все тотчас встало на свои места. – Для пущей убедительности он сжал пальцы в кулак. – Я понял, что я прав. И чем больше времени я был рядом с тобой, тем сильнее убеждался в своей правоте. У тебя с ней так много общего.

– А вот об этом лучше не надо.

– Знаешь, это была ее любимая фраза. У вас с ней одинаковые вкусы. Вам нравятся одинаковые вещи. Даже чувство юмора – и то одинаковое. И ваш оптимизм.

– Прекрати! – крикнула Кэт, затыкая уши.

– Я должен был переспать с тобой, Кэт. Так надо было.

– В моем лице ты получил медиума.

– Угадала, – едва ли не прошипел он. – Я хотел проверить, почувствую ли я ее внутри тебя. Надеялся вновь ощутить ее в своих объятиях.

– О боже! – воскликнула Кэт. Его признание сокрушило ее.

– И я действительно ощутил некую мистическую связь. Но была ли это Аманда? Или ты? То, что произошло между нами, было столь восхитительно, что я почувствовал себя изменником по отношению к ней.

– Скажи честно, ведь я не первая твоя женщина за эти четыре года?

– Нет. Но ты первая, чья близость для меня что-то значила. Кого я знал не просто по имени. По этой же причине я с тобой порвал. Я больше не доверял себе. Я чувствовал, что влюбляюсь, и это никак не было связано с Амандой.

Мне стало безразлично, чье сердце ты получила – ее или какого-то другого человека. Я едва не проглотил язык, когда ты сказала мне, что сделала запрос относительно твоего донора. Как только ты ушла, я позвонил в агентство, которое предоставило для пересадки сердце Аманды, и отменил все мои запросы по поиску информации. Если тебе пересадили ее сердце, я ничего не хотел об этом знать. В тот момент я знал лишь одно: я люблю тебя.

– И ты надеешься, что я тебе поверю? Что касается вот этого? – схватив со стола папки, Кэт швырнула их на пол. Листки разлетелись по всему кабинету. – Ты был готов разбиться в лепешку, собирая информацию, и ради чего? Кто поручится, что мне пересадили ее сердце?

– Я уверен в этом на девяносто девять процентов. В случае с другими реципиентами у меня такого ощущения не было.

– Но это все равно лишь… – Кэт недоговорила. До нее дошел смысл того, что он только что ей сказал. – С другими? С другими реципиентами? Ты встречался и с ними тоже?

Слезы мгновенно высохли. Зато правда предстала во всей своей кристальной ясности.