Закон Единорога - Свержин Владимир Игоревич - Страница 47

Ролло при упоминании о привидениях широко перекрестился, шепча слова молитвы. Бельрун внимательно на меня посмотрел и хитро произнес:

– Похоже, ты тут зря времени не терял.

– Потом расскажу, при случае, – улыбнулся я. – Слушайте дальше. Проберетесь к Эжени, запритесь покрепче и ждите моего прихода. В замке сейчас пир горой, не думаю, чтобы до хвалин этот мерзавец вспомнил о своей добыче. Все! До встречи! Вон по той лестнице наверх! – напутствовал я штурмовую группу.

Дождавшись, пока спина идущего последним Жано исчезла из виду, я вызвал Лиса.

– Товарищ менестрель, отвлекитесь на минутку! Вас вызывает начальство!

– Чего начальству надо? – не прерывая исполнения какой-то очередной хулиганской баллады на блатной мотивчик, отозвался гайренский соловей.

– Начальство желает тебя лицезреть на кухне минут через десять—пятнадцать.

– О, вот так всегда! – изобразил отчаяние Рейнар. – Только начнешь завоевывать симпатии слушателей… Впрочем, вызов к начальству на кухню значительно лучше, чем на ковер. Ща буду!

Мы встретились с Лисом у небольшого каменного строения во дворе, через приоткрытую дверь которого доносились аппетитные запахи.

– Разумная предосторожность – кухню вне башни соорудить, – прошептал мой напарник, заглядывая в щелку приоткрытой двери. – Пожара боится наш маркиз… Ничего, сейчас мы ему кое-что повеселее устроим. Как бы нам эту обслугу отсюда удалить? – Он вопросительно посмотрел на меня.

– Сережа, на этот случай у меня есть маленькая домашняя заготовка. Как говаривал Филипп Македонский: «Нет такой крепости, в ворота которой не мог бы войти осел, груженный золотом». – Я торжествующе извлек из-за пазухи очередной мешочек с деньгами.

– Это ты что, себя имеешь в виду? – съязвил Лис. Не обращая внимания на злобные нападки, я осторожно двинулся по двору, оставляя за собой золотые кружочки. Дойдя до колодца, я бросил горсть монет на дно и, полюбовавшись, как они поблескивают там при свете яркой луны, оставил еще несколько на каменной кладке вокруг колодца и осторожно полез назад.

– Сейчас будет представление. Зрителей прошу занять места на галерке, – предостерег я Лиса.

– Понял, не дурак! – радостно поблескивая хитрющими зелеными глазками, отозвался он. Подойдя к двери, я что есть силы ударил по ней ногой и тут же распахнул настежь.

– Эй, что там за грохот? – раздался крик на кухне. – Клемо, сбегай, закрой дверь!

Услышав эти слова, я схватился за руку своего верного напарника, уже примостившегося на крыше прямо над дверью, и благополучно занял место рядом с ним.

– Золото! – зазвенел ошалевший пацанячий голосок, и мы услышали топот сбегающихся на этот магический клич коллег. Рейнар молча покрутил пальцем у виска. Дождавшись, пока персонал достаточно далеко удалится от своего рабочего места, мы соскочили с крыши и ринулись на кухню.

– Ступку! Ступку давай!

– На, держи!

– Так, Лис, твоя цель – соусы и приправы! Сыпь туда эту хрень собачью! – скомандовал я, яростно толча в ступке похожие на бобы семена. – Не переусердствуй, смотри, чтобы всем досталось!

Лис носился по кухне так, словно намеревался войти в Книгу рекордов Гиннесса, высыпая толченое слабительное в соусники, короба с приправами, горшки и котлы.

– А это что? – засунул он свой любопытный нос в огромную бадью, накрытую холстиной. – О! Опара! – Рейнар застыл. На его челе отразилось вдохновение демиурга. – Йес! Сейчас мы им устроим операцию «пионерский салют»! Надерем задницы этим засранцам! – Он с натугой потащил бадью к черному ходу. Выглянув за дверь, он просигналил мне:

– Порядок! Золотоискатели макают поваренка.

– Лис! Стой! Ты куда?

– Все путем… – кряхтя, месье д’Орбиньяк волок емкость по двору под прикрытием кухни. – Где-то тут я видел у них нужник…

– Так ты… – с ужасом разгадал я лисовские намерения.

– Именно, Кэп, именно! Представляешь, как публика обрадуется, когда они туда, а на них оттуда! Ведь как на дрожжах подойдет, – мечтательно завершил он. – Вали к Эжени, я тебе просигналю, когда процесс пойдет!

– …Капитан, ежели ты имеешь сказать пару слов тутошнему титулованному придурку, то самое время, – часа два спустя раздался на канале связи ликующий глас гайренского менестреля. Это известие прервало нашу скромную трапезу, состоящую из увесистого окорока, прихваченного мною из кухни. Эжени уже совсем успокоилась в кругу друзей, и мы только ждали условного сигнала, чтобы начать наше победоносное бегство. Из-за двери доносился громовой хохот Болдуина Веселого, перемежаемый тяжкими вздохами Мрачного Гуго.

– Маркиз изменившимся лицом бежит горшку, – трагическим шепотом прокомментировал Лис, давая крупным планом апокалиптическую картинку расползающегося из зала благородного воинства. Я поднялся, поправляя перевязь меча:

– К повозкам! Сейчас мы будем. Бельрун, пошли Жано к воротам, пусть поможет гоблину опустить мост…

– Они еще не знают, куда ползут! – продолжал забавляться Рейнар. – Что их ждет в конце тоннеля! Чу! Я слышу странный треск со стороны сортира… Ну, ты тут быстренько разбирайся с сиятельным засранцем Бонфлери, а я, пожалуй, пойду. Только не отключай связь! – сладко пропел мой верный друг и, насвистывая, вышел вон из пиршественной залы.

Я прошел по крытой галерее, раскланявшись с призрачной парочкой, и приблизился к дверям господских покоев. Оттуда доносились слабые стоны и проклятия. «Все нормально, – с удовлетворением отметил я. – Процесс идет».

Как и предполагалось, дверь была не заперта… Маркиз восседал на резном стульчаке, обшитом красным бархатом, и мучительно страдал. Снизу к стулу была приделана емкость известного назначения. Завидев меня, он изумленно раскрыл глаза и сделал движение подняться.

– Сидите-сидите! – умиротворяюще произнес я. – Я сегодня попросту, без чинов и буквально на миг. Я зашел сообщить вам, что меня зовут Вальдар Камдил, сьер де Камварон…

– Рыцарь-маг!.. – потрясенно прошептал Гераунт Бонфлери, еще более бледнея.

– Это хорошо, что вы меня знаете, – угрожающе продолжил я. – Это избавляет от лишних объяснений. В своей жизни вы наделали множество гнусных и жестоких поступков. Два из них вы совершили сегодня… Запомните: за все на свете надо платить! Вы смешали с грязью родовую честь маркиза Бонфлери, теперь вы сами немногим отличаетесь от этой грязи. Я наложил на ваш замок… – по мыслесвязи прозвучал дикий хохот Лиса: «Остановись, Капитан, им уже и так хватит!» – Заклятие! – закончил я свою фразу. – Все вы должны отправиться паломниками в Рим испрашивать себе отпущение грехов! И замок этот никогда больше не будет называться Бонфлери. Отныне имя ему – Троумердье![51]

Маркиз попробовал что-то ответить, но вместо этого у него с губ сорвался очередной стон. Его опять скрутило.

– Счастливо оставаться! – пожелал я страдальцу.

– Капитан, скорее! – услышал я голос Рейнара, сбегая по лестнице. – Оно лезет!

51

Троумердье – в самом литературном переводе: вонючая дыра.