Дюна: Пауль - Герберт Брайан - Страница 35

35

— Не выношу самого вида эказской расы. Уберите эту падаль с глаз долой и сожгите.

Рессер выполнил приказ, чувствуя, что это только начало.

10

Воспоминания о прошлом мучают даже тех, у кого нет Другой Памяти.

Преподобная Мать Гайус Элен Мохиам

Предстоявшая свадьба герцога Лето, конечно, не могла сравниться в пышности с бракосочетанием Шаддама, но тем не менее на нее должны были прибыть семейства Ландсраада, желающие выказать свое уважение Домам Атрейдесов и Эказов. Гости прибудут со всех концов империи. Самые уважаемые из них займут особые апартаменты в каладанском замке. Для остальных были предоставлены гостиницы в Кала-Сити. Хозяева уже вычистили и расширили номера для приема знатных постояльцев.

За две недели до торжества в космопорт Каладана прибыл эрцгерцог Арманд Эказ с многочисленной свитой. Высокие гости приземлились на трех больших пассажирских кораблях. Дункан Айдахо, встречавший будущих родственников, сопроводил гостей в замок, возглавив колонну медленно ехавших экипажей. За ними следовали грузовики с багажом и припасами.

Пауль ждал в замке, испытывая все возраставшую неуверенность относительно своего места в предстоявших событиях. То, что он считал каменной скалой в бушующем море галактической политики, оказалось всего лишь ненадежным зыбучим песком. Матери нигде не было видно; видимо, она решила скрыться от множества любопытных глаз и занялась своими домашними обязанностями.

Первыми с Эказа прибыли сам эрцгерцог, его дочь Илеса и мастера меча Ривви Динари и Уитмор Бладд. Пауль смотрел на них из окна высокой башни, особенно пристально разглядывая невесту. Илеса была красива, хотя вовсе не походила на леди Джессику. Пауль обдумал свое неприязненное отношение к этой молодой женщине и решил, что с его стороны будет нечестно питать ненависть к ней только из-за того, что она так внезапно вторглась в их семью. В конце концов, Илеса была всего лишь пешкой в матримониальных аристократических играх.

Герцог Лето объяснил сыну значимость политической необходимости, сказав при этом, что, возможно, и сам Пауль когда-нибудь окажется в таком же положении.

— Это бремя аристократа, — подчеркнул Лето, — которое часто ломает хребет мужчинам и разбивает сердца женщин.

Пауль направился в главный вестибюль, где отец приветствовал Арманда Эказа. Огромный Ривви Динари стоял рядом с хозяином по стойке «смирно», делая вид, что внимательно следит за ситуацией, а Уитмор Бладд казался поглощенным обсуждением распределения помещений с кастеляном замка.

Гости привезли с собой целую оранжерею растений в кадках, множество папоротников с резными листьями, переливающимися всеми цветами радуги, цветущие вьющиеся лилии и колючие элаккские вечнозеленые кустарники, присланные лично герцогом Прадом Видалом. Кадки и горшки были большими и причудливо украшенными мозаикой, составленной из крупных цветных шестиугольников. Был, правда, один неловкий момент, когда Суфир Хават настоял на проверке растений индикатором ядов. Некоторые члены эказской делегации возмутились, но эрцгерцог сам поддержал идею Суфира.

— Не стоит рисковать, — сказал он.

Пауль заметил, что герцог Лето внимательно рассматривает Илесу, стоявшую рядом с отцом.

— Эти растения прибыли сюда очень кстати, это великолепный свадебный подарок, — заговорил Лето. — Поставьте их в большом холле. Пусть и на Каладане будет свой кусочек Эказа. Он будет живо напоминать Илесе о ее родине.

Расстановкой горшков и кадок вызвался руководить мастер меча Уитмор Бладд. Потом он же взял на себя роль распорядителя будущих торжеств, и у герцога Лето появилось время поближе познакомиться с невестой.

Ласковые волны Каладанского моря с тихим шелестом бились о борт парусной лодки, на которой герцог Лето вышел из гавани и направился вдоль туманного берега, стараясь не терять его из виду. Климатические спутники гарантировали превосходную погоду на ближайшие двое суток, поэтому Лето, не опасаясь сюрпризов, решил сам управлять судном. По его просьбе Илеса сопровождала его в этом морском путешествии. Лето, таким образом, намеревался дипломатично наладить отношения с будущей женой.

— Никогда прежде не приходилось мне ходить под парусом.

Илеса откинулась назад и полной грудью вдохнула насыщенный морской влагой воздух. Она не смотрела на изрезанный горами берег, взгляд ее был прикован к бесконечным волнам, катящимся по морю от самого горизонта.

— Здесь, на Каладане, мы рождаемся и воспитываемся на воде, — сказал герцог. — Все учатся плавать, ходить под парусом, судить о приливах и наблюдать погоду.

— Значит, и мне надо учиться этому искусству, ведь теперь мой дом здесь.

Сквозь низкий туман проглянуло солнце, небо окрасилось в необычно густой темно-синий цвет. Яркий свет упал на лицо Илесы, и она прикрыла глаза. Лето не мог оторвать от нее взгляд. Своими темными волосами, сдержанностью поведения и неуверенным смехом она разительно отличалась от Джессики, да и от Кайлеи.

Илеса перегнулась через леер над бушпритом, возле которого было написано название лодки — «Виктор».

— Лето, расскажите мне о своем сыне.

— Пауль чудесный молодой человек. Умный и храбрый. Я им очень горжусь. Вы сами видели его, и можете судить о его способностях.

— А Виктор? Расскажите мне о нем, если вам не трудно. Я знаю только, что он умер в младенчестве.

В голосе Лето зазвучали жесткие нотки.

— Он стал невинной жертвой покушения на меня. Виктор… Ромбур… Они оба стали жертвами ее ревности.

Илеса удивленно вскинула свои изящные полукруглые брови.

— Значит, это не было связано с политикой?

— Если бы дело было в политике, то мне было бы легче перенести это несчастье. Нет, дело было сугубо личным. Кайлея в сговоре с одним капитаном моей гвардии подложили бомбу в процессуальный экипаж, но бомба убила не меня, а моего сына. — Голос герцога дрогнул. — Нашего сына. Взрыв покалечил и брата Кайлеи, Ромбура. Один я остался невредим.

Илеса сочувственно посмотрела на Лето. Палуба лодки плавно покачивалась на встречных волнах.

— И что сталось с Кайлеей и капитаном? Думаю, мой отец устроил бы показательную казнь. Капитана положили бы на ростки колючего растения бирабу. Оно растет быстро и в течение суток пронзило бы жизненно важные органы преступника. — Илеса рассказывала об этой ужасной казни без всякого содрогания.

— Кайлея покончила с собой, бросившись с башни. А Гойре… нет, я не стал его казнить, я выбрал для него более тяжкое наказание — оставил ему жизнь. Я отправил его в изгнание, где он будет переживать свое преступление до конца дней.

Наступило долгое молчание. Илеса продолжала, как зачарованная, смотреть на волны.

— Мы оба носим в душе глубокие шрамы, Лето, — сказала она наконец. — Я знаю о ваших ранах и думаю, что вы знаете о моих. Но мы оба обладаем достаточным мужеством, чтобы стать сильнее от пережитых страданий. Или нам надо опустить руки и сдаться?

Лето на мгновение задумался.

— Мы с вами затеваем не легкомысленный роман, Илеса. Мы оба знаем, с какой целью заключается наш брак. Возможно, это совсем не то, чего вы ждете от жизни.

— Напротив, Лето, это как раз то, чего я жду. Так меня воспитали. После того как грумманцы убили Санию, я стала старшей дочерью в семье эрцгерцога Эказа. Мой удел — династический брак. Я никогда не мечтала о том, что полюблю какого-нибудь доблестного кавалера и буду счастливо жить с ним как в сказке. Нет, и я вполне довольна моим положением.

Да, будет тяжело, но Лето понимал, что одновременно это будет наилучший выход. Он надеялся, что со временем Илеса станет для него чем-то большим, нежели просто политическим партнером. Станет другом, но это уже превосходило то, что советовал ему старый герцог в отношении династического брака.

— Я хочу, чтобы вы полюбили Джессику и Пауля. Я хочу, чтобы они полюбили вас. Все это зависит от вас, Илеса. Вы сможете это сделать?