Заглянуть вперед (Сборник) - Браннер Джон - Страница 40

— Из Маунт Киско, — сказал я ему, — из телефонной будки в аптеке Таттла. Цитирую доктора Буля: подмена морфия — нелепость и бред. Происхождение морфия: он дал сиделке две таблетки по четверть грана из собственных запасов. Я продолжаю дальше?

— Нет, — зарычал он в ответ, как и всегда, когда его оторвешь от работы в теплице. — А впрочем, да, продолжайте, но сначала — еще один небольшой опрос в Маунт Киско. После вашего отъезда я немного поразмышлял над этой загадкой с грелками, и, кажется, ее раскусил, хотя, может, и нет. В любом случае, стоит попробовать. Найдите мистера Пола Файфа и узнайте у него, что случилось с мороженым. Вы, должно быть, помните…

— Да, он купил его у «Шрамма» для какой-то воскресной вечеринки в Маунт Киско, принес в номер к Берту и положил в холодильник. И вы хотите знать, что с ним случилось?

— Да. Найдите и опросите. Если ему известно, что случилось с мороженым, тщательно проверьте все, что он скажет. Если нет — расспросите мистера и миссис Таттл, и их рассказ проверьте тоже. Если и они не знают, спросите у мисс Горен, когда будете говорить о морфии. Если она не знает, разыщите мистера Эрроу и спросите у него. Мне нужно знать, что случилось с этим мороженым.

— Это я понял. Только скажите — зачем, чтобы я хоть знал, что ищу.

— Нет. Вы, конечно, умеете хранить секреты, но, думаю, нет смысла лишний раз подвергать вас ненужному испытанию.

— Вы абсолютно правы, и я вам чрезвычайно признателен. Таттл тут, рядом со мной. Может, я с него и начну?

Он сказал: «Нет, сначала — Пол», — и повесил трубку. Когда я вышел из будки и из аптеки, а потом пошел вниз по улице в поисках агентства Пола по торговле недвижимостью, я все время ломал голову над тем, какая же связь между знаменитым манговым мороженым «Шрамма» и грелками на кровати Берта Файфа, но даже если таковая и существовала, я ее не нашел. Что, может, и к лучшему, так как, будь она на самом деле, мне пришлось бы перенапрягаться, удерживая язык за зубами, а я этого очень не люблю.

Я нашел Пола на третьем этаже старого деревянного дома, над бакалейной лавкой. Его агентство состояло из крохотной комнатки, в которой помещались два письменных стола и несколько потертых стульев — видимо, часть отцовского наследства, доставшаяся ему при разделе имущества. За столом поменьше сидела женщина — судя по виду, раза в два старше Пола, с тощей длинной шеей и громадными ушами; даже с ним такая могла чувствовать себя в полной безопасности.

— Вы? — сказал он. — Нашли что-нибудь?

Я посмотрел на женщину; та рылась в каких-то бумагах. Он сказал ей:

— Можете идти.

Она просто пришлепнула свои бумажки чем-то тяжелым, встала и вышла. Никаких церемоний.

Когда дверь за ней закрылась, я ответил:

— Я еще ничего не нашел. Только ищу. Мистер Вулф послал меня расспросить доктора Буля о морфии, а вас — о мороженом. Нам известно только то, что оно находилось в холодильнике в номере у вашего брата. А потом? Что с ним случилось?

— Да бог с вами. — Он уставился на меня, во всяком случае — здоровым глазом. Что делал в это время другой, с фингалом, трудно сказать. — На кой оно вам черт сдалось?

— Не знаю. Я вообще часто не знаю, чего хочет мистер Вулф, но эта машина принадлежит ему, резина и бензин — тоже, так почему бы его и не уважить? Мой вам совет: делайте то же самое — так будет и проще, и быстрее, если, конечно, нет в этой истории с мороженым чего-то такого, что вам не хотелось бы разглашать.

— Да кой там черт разглашать-то?

— Ну, тогда я и садиться не стану. Вы забрали его с собой в Маунт Киско, на ту воскресную вечеринку, о которой нам говорили?

— Нет. В воскресенье я вернулся сюда уже поздно вечером.

— Но вы снова ездили в Нью-Йорк, на следующий день, в понедельник — и на похороны, и чтобы еще раз навестить мисс Горен, — может, вы тогда и забрали мороженое.

— Послушайте, — сказал он, — мисс Горен давайте трогать не будем.

— Вот это мне нравится, — сказал я с теплотой в голосе. — Люблю благородство. А что же случилось с мороженым?

— Не знаю, и знать не хочу.

— После того, как в субботу вечером вы положили его в холодильник, вы его хоть раз видели, или трогали?

— Нет, не трогал. И знаете, что я вам скажу? Кончайте хреновиной заниматься. Не знаю, откуда у этого толстого тюфяка Вулфа такая репутация, но если он все дела ведет та… Куда такая спешка?

Я был уже у двери. Открыл ее, повернулся, вежливо сказал:

— Мое почтение, — и вышел.

Я вернулся по собственным делам в аптеку Таттла. Прежних клиентов сменили новые, но торговля шла вовсю. Сверкающий купол Таттловской лысины маячил за прилавком с косметикой. Встретившись с ним глазами, я подошел и спросил, не уделит ли он мне пару минут, когда освободится, а сам перешел к бару и заказал стакан молока. Молока уже едва оставалось на донышке, когда он окликнул меня и поманил к себе. Я допил свой стакан и отправился за ним, за перегородку. Он прислонился к прилавку и сказал, какой сюрприз, что я тут делаю.

— Есть парочка мелких поручений, — сказал я ему. Я приехал, чтобы доктора Буля расспросить о морфии, а вас — о мороженом. С Полом Файфом я уже говорил.

Помните, в субботу вечером, он купил мороженого у «Шрамма», принес его к Берту в номер и положил в холодильник, чтобы потом забрать домой.

Таттл поправил меня:

— Я помню, как он об этом говорил. Так что вас интересует?

— Мистер Вулф хочет знать, что случилось с этим мороженым потом? Пол говорит, что не знает, что больше ни разу его не видел — положил в холодильник, и все. А вы?

— А я и вовсе его не видел.

— Я подумал, что вы могли обратить на него внимание. Вы с женой ночевали там в субботу. Утром в воскресенье вы обнаружили, что умер шурин, и все такое, но есть-то вы все равно что-то ели. Я подумал, что вы могли открывать холодильник, когда искали себе что-нибудь на завтрак, и заметили это мороженое.

— Завтрак мы заказали снизу, — Таттл наморщил лоб. — В номере готовить было не на чем. Но теперь я припоминаю: кажется, в субботу вечером за обедом Пол говорил что-то о мороженом. Он сказал, что то, которое подают у меня, не идет ни в какое сравнение с мороженым «Шрамма», и почему я не заведу себе такое же, а я ответил, что свою продукцию «Шрамм» продает только через собственные магазины, и что в любом случае оно у них чересчур дорого. Потом, кажется, жена что-то говорила о нем в воскресенье, когда доставала из холодильника лед для напитков.

— В воскресенье вы его не пробовали? Или, может, домой взяли немного?

— Нет. Я же сказал, что вообще его не видел. Мы пробыли в отеле до понедельника и уехали домой сразу после похорон.

— И куда оно делось, не знаете?

— Не знаю. Полагаю, оно и сейчас там. Если только этот, Эрроу, не… а почему вы у него не спросите?

— Спрошу и у него. Но сначала, видимо, надо спросить у вашей супруги, раз уж я все равно здесь. Она где-нибудь поблизости?

— Она дома, на Айрон Хилл Роуд. Я могу позвонить, предупредить, что вы подъедете или, если хотите, можете поговорить с нею отсюда. Но я не пойму, какое оно имеет отношение к смерти моего шурина? Какая между ними связь?

Мне подумалось, что эта реакция немного запоздала, но, может, он, как зять, просто не хочет вмешиваться в дела семьи. — Убейте — не знаю, — сказал я. — Я делаю, что мне велят. Давайте позвоним вашей супруге: может, и ни к чему будет ехать ее беспокоить?

Он повернулся к телефону, стоящему тут же на прилавке, набрал номер, дождался ответа, сказал жене, что я хочу ее о чем-то спросить, и передал трубку мне. Луиз — непосредственный член семьи — тут же сказала, что нелепо приставать с подобными глупостями, которые совершенно не относятся к делу, но, пошумев немного, выложила мне все, что знала, то есть практически ничего. Мороженого этого она ни разу не видела, хотя, возможно, видела саму коробку. Вечером в воскресенье, когда доставала лед из холодильника, она заметила на нижней полке большой бумажный пакет и, вернувшись в столовую, сказала об этом мужу и брату Дейвиду, который был с ними. Она сказала, что это, наверное, мороженое Пола, и не хотят ли они немного. Они отказались, и она не стала заглядывать в пакет. Не имеет ни малейшего понятия, что с ним случилось потом. Я поблагодарил ее, положил трубку, поблагодарил мужа и смотался.