Полное собрание сочинений. Том 17. Зимние перезвоны - Песков Василий Михайлович - Страница 48

Любопытно было и человеку все это наблюдать, проплывая восточным боком Камчатки, и думать при этом не только о звере, но также о человеке, пришедшем сюда два с половиной века назад.

Не сбросишь со счета погоню за дорогими мехами, но любознательность, любопытство — что там дальше за горизонтом? — тоже двигало человека.

Фото автора. 28 ноября 1990 г.

1991

Пилот из Нома

(Семь недель на Аляске)

Непривычно и необычно лететь в Америку из Москвы не на запад, а на восток…

Петра Великого в конце его жизни занимала загадка: соединяется Америка с Сибирью или есть между ними вода? Снаряжались сюда две экспедиции. Ценою жертв и лишений было выяснено: пролив существует. Позже узнали: пролив неширокий — американские и чукотские аборигены бывали друг у друга в гостях. В ясный, погожий день с Чукотского мыса видно горы Аляски. Но ясных, погожих дней тут немного. Вот и теперь бухта Провидения затянута плотным туманом — не летают ни самолеты, ни комары. «Джим прилетит, — говорят мне в поселке. — Он по локатору может. Ас…» Заочно знают летчика и в Москве, где дают разрешения на перелет границы. Дело это отлажено. Летчик запрашивает из Нома, в Москве ему говорят «о’кей!» Надо лишь указать точное время перелета границы.

Зовут пилота Джим Роу. Готовясь лететь на Аляску, я так часто слышал это имя, что, кажется, хорошо уже знаю незнакомого человека.

Тут, в чукотском поселке, Джим почти что герой. Он в самом деле прилетает в погоду, когда самолеты Аэрофлота стоят на приколе. И он не просто летчик, он — как бы посол Аляски. Побывал гостем во многих домах, привозил сюда жену с двумя ребятишками. Благодаря Джиму Роу бухта Провидения и аляскинский Ном к обоюдной радости породнились. И два года уже живут вдруг обнаруженной близостью и жгучим интересом друг к другу.

Джим прилетит… Увы, погода кладет пределы всякому мастерству. Третий день непролазный туман. Легко представить, как трудно было Витусу Берингу и его спутникам в этих краях. Немудрено, что в первую экспедицию, обнаружив обособленность Азии от Америки, саму Америку русские моряки не увидели. А ведь менее ста километров от чукотского берега! В 43-м году, когда спасали челюскинцев, аляскинский Ном был готов принимать самолеты спасателей. Во время войны через Ном перегонялись американские самолеты из Штатов в Сибирь и далее к линии фронта. Этим же путем летали друг к другу дипломаты союзных держав. Но политика может отдалять континенты.

В 1948 году с началом холодной войны эскимосы лишились радости бывать друг у друга (жесткую эту меру первыми ввели американцы). Граница пролегает между двумя островками в проливе.

В 1988 году, когда подули в политике теплые ветры, границу в проливе «нарушила» американка Линн Кокс. В купальном костюме она одолела четыре километра ледяной воды между островами. Это был символ новых отношений и новых путей. В том же году в бухту Провидения из Нома прилетели повидаться с родственниками эскимосы. Потом пролив одолевали на собаках, на кожаных лодках. Теперь летает Джим Роу — перевозит медиков, оленеводов, учителей, зоологов, журналистов, школьников, бизнесменов.

С двумя зоологами Аляски Кей Тейлором и Сюзан Хиле — специалистами по моржам — мы сидели в столовой аэропорта Провидения, когда появился синоптик: «Ребята, туман уходит. Джим Роу уже в пути».

И вот мы видим: по бетонке катится коричневатый двухмоторный комарик. Из него выходит высокого роста летчик. Машет нам издали. Небольшая формальность с бумагами. Укладка в самолет багажа. И взлетаем…

Самолет летит не в узкой части пролива. Одновременно два берега увидеть тут невозможно.

Сначала удаляются, растворяются в дымке заснеженные, несмотря на июль, чукотские сопки. Потом моторы звенят над морем, вызывающим в памяти картину Рылова «В голубом просторе».

И вот на горизонте уже показалась Аляска — пологий берег с зелеными полосками ивняка. Бурого цвета равнина, переходящая в горы. А возле берега — городок без деревьев, одни постройки. Буровато-серая россыпь домов…

— Приветствуем вас на Аляске!

Джим Роу знакомит со своей женой и двумя ребятишками, ожидавшими возвращения отца. И сразу мы едем к ночлегу.

Дом Джима, расположенный на краю городка, как постоялый двор, привечает тех, кого хозяин доставляет с Чукотки.

Двое сыновей Джима сейчас же пожелали показать новому гостю свои трехколесные японские вездеходы. И мы, пока готовят обед, отправляемся прокатиться по Ному, который на туристских проспектах заявляет о себе так: «Ном. Другого такого города в мире нет».

Лосиные рога над дверями одноэтажных домов. Ни единого кустика зелени. Много собак. Дружелюбно улыбаясь, неуверенно пересекает улицу выпивший эскимос. Есть сходство с бухтою Провидения: кучи железного хлама повсюду- север! Но есть и сразу заметная разница.

В супермаркете, где продаются фрукты и овощи, прилетающих сюда провиденцев повергает, наверное, даже в испуг неправдоподобное разнообразие. Все, что растет на земле, кажется, свезено сюда, на северо-запад Аляски.

Ном, рожденный золотой лихорадкой времен Джека Лондона, и по сию пору живет на проценты с былой известности — сюда проложен специальный туристский маршрут.

Денек-другой потолкаться тут интересно. Жить? Любой турист замахал бы руками — избави бог!

Но живут люди. И даже считают это место хорошим для жизни. Вот Джим. Построил дом, дети тут родились…

Мы сидим с Джимом у огромной железной печки. Не холодно. Но приятно, а для Джима привычно глядеть на огонь — полгода тут длится зима.

— Как я стал летчиком, как попал на Аляску…

Джим бросает в печку поленья. При красном блуждающем свете я любуюсь лицом рослого спокойного человека.

Родился Джим в штате Огайо, вырастал в Мичигане. Его отец был пилотом, и старший брат тоже. На мой вопрос об идеальном летчике Джим сказал: «Это мой брат — уменье, смелость и осторожность». Когда Джиму было двенадцать лет, брат разрешил ему тайком от отца поднять самолет. В семнадцать лет Джим летал уже, как летают профессионалы.

На Аляске Джим появился пятнадцать лет назад. И застрял тут, как он считает, по-видимому, навсегда. Он прилетел сюда по спортивному интересу, на маленьком самолете добравшись от Мексики до мыса Барроу, иначе говоря, до самой северной точки Аляски. Обратно бензина хватило только до Нома. А денег в кармане было 27 центов. В местной маленькой авиакомпании он сказал: «У вас тут опасно, унылый пейзаж и, чувствую, много трудностей.

Возьмите меня вместе с самолетом». У парня был университетский диплом. А путь на маленьком самолете с юга до мыса Барроу был лучшей рекомендацией, и парень явно был не лишен юмора. Его взяли, и стал он летать — возил в тундру охотников, возил в эскимосские деревеньки почту, продукты, мебель, собак, мотонарты и пассажиров.

Есть у американцев такое понятие — «пограничье». Оно родилось на путях освоения континента и означает черту, последний рубеж и дали за ними, куда можно податься в поисках жизни простой, несуетной, лишенной комфорта, но также и многих условностей. Жизнь эта близко стоит к природе и заставляет полагаться лишь на себя. «В «нижних» сорока восьми штатах пограничье сегодня — лишь романтическое воспоминание. А тут я почувствовал: просторы, безлюдье, полярные ночи, морозы — это все как раз для меня».