Прорицатель - Светлов Роман - Страница 72

Времени обдумать нападение не было. Феодор и Никокл скользнули влево, а Дотим с Калхасом обошли фригийцев с правой стороны. Когда конные оказались в лощине между двумя холмами, Дотим приложил руки ко рту и издал совиное уханье. Что-то едва заметно мелькнуло в темноте — раздались крики боли и изумления. Вслед за этим метнули свои дротики Калхас и Дотим. Темнота превратила фигуры неприятелей в неясные тени: пастух не мог ручаться, что их оружие достигло цели.

Обнажив мечи, они скатились вниз. Калхас не увидел, а, скорее, учуял, что один антигоновец мертв, а двое серьезно ранены. В любом другом случае это означало бы гибель оставшихся фригийцев. Но сегодня аркадяне не могли подрубать ноги у лошадей, поэтому неприятель получил неожиданное преимущество. Антигоновцы пытались затоптать нападавших. Их длинные мечи беспорядочно месили воздух, наемники же жалили их в ноги, в незащищенные бедра.

Предводитель дозора теснил Калхаса конем. Фригиец владел оружием прекрасно: вскоре клинок вывернулся из руки пастуха и отлетел в сторону. Калхас остался беззащитен. Сам не соображая, что делает, он отпрыгнул вправо и, прежде чем антигоновец повернул к нему лошадь, вцепился в штанину всадника. Прикрывая голову щитом, он отчаянно дернул фригийца вниз — тот не удержался и вместе с прорицателем рухнул на землю.

Пастух отбросил неприятеля в сторону, но антигоновец первым поднялся на ноги. Он обеими руками поднял меч и занес его над головой. Тело Калхаса вспомнило уроки Дотима: опрокинувшись на спину, он ногами подсек фригийца. Ругаясь, тот упал — пока он вставал, пастух подобрал меч. Они скрестили оружие. Спешенный, фригиец словно потерял часть силы и уверенности. Он сражался все более вяло, а когда на помощь Калхасу подоспел Феодор, попытался бежать. Феодор догнал его и поразил в спину.

И все-таки темнота их подвела. Когда все было кончено, Калхас услышал удаляющийся топот копыт. Подбежал Дотим:

— Как так? Почему? Никокл, неужели ты выпустил одного?

Никокл, зажимая рукой длинный порез на щеке, рычал.

— Я уже обезоружил его, но он накинул мне на голову плащ… Сейчас он приведет сюда…

Дотим посмотрел на небо.

— Ну, не сейчас. Уж рассвета-то они дождутся. Кому хочется нарываться в темноте на неприятности? У нас есть время.

— Отлично! — Никокл приободрился. — Одна лошадь хромает, но мы с Феодором сядем на коня вдвоем. Если есть время, то гнать не будем. К утру доберемся до гор!

— Опять! — всплеснул руками Дотим. — Вы забыли, почему мы здесь остались?

— Завтра Фригиец отправит прочесывать холмы сотни людей, — буркнул Феодор.

— Значит, нам придется быть в сотню раз осторожнее, — пожал плечами Дотим. — Может, именно тогда и появится шанс?

— Сумасшедший! — негромко произнес Никокл.

Дотим резко повернулся к нему. Калхас увидел в руке у вождя наемников нож.

— В следующий раз ты откроешь пасть, только когда рядом с нами будет стратег. — Дотим медленно поднес нож ко рту Никокла: — Иначе я отхвачу твой язык.

Аркадянин попятился назад.

— Перестаньте! — Калхас схватил Дотима за запястье. — Нужно думать, что делать с лошадьми. Боюсь, они выдадут нас.

Дотим сунул нож за пояс.

— А что с ними делать? Отпустим!

— Почему? — воскликнул Феодор.

— Нам нужно пять лошадей, — раздраженно сказал Дотим. — А у нас — четыре и одна из них хромает. Их слишком мало, чтобы беречь. Оставим здесь; возможность добыть лошадей еще представится.

— Так зачем же мы… — подал голос раздосадованный Феодор.

— Хватит причитать! — рыкнул вождь аркадян. — Боги любят не тех, кто молится, а тех, кто действует.

Они подобрали дротики и осмотрели седельные сумки фригийцев. Куски вяленого мяса, лепешки были разделены поровну и тут же поглощены. Однако самую большую радость вызвала находка Калхаса. У пояса одного из мертвых антигоновцев он обнаружил деревянную долбленую флягу с вином. Вино подействовало лучше убеждений; Никокл с Феодором успокоились и четверо аркадян, тщательно запутав следы, отправились в свое убежище.

Прошли всего сутки, а роль зайцев измотала их до крайней степени. Антигоновские дозоры густой сетью охватили холмы. Несколько раз аркадянам казалось, что они оказались за спинами фригийцев. Но те возвращались назад, и все начиналось сызнова.

— Я понял! — шепнул Дотим Калхасу на следующий вечер. — Ни моего, ни твоего трупа на поле боя не нашли. Тевтам с Антигеном, наверное, очень обеспокоились — и Фригийца напугали. Смотри, какое внимание! Мне это льстит!

Калхасу такое внимание совсем не льстило. Однажды, чтобы не быть замеченными, им пришлось нырнуть прямо в колючие, буйно разросшиеся кусты и терпеть боль от вонзившихся в лицо, в руки шипов, терпеть щекочущие ручейки крови, вытекавшие из ссадин. А лошади антигоновцев ступали в нескольких шагах от них. После того, как фригийцы проследовали мимо, Никокла начало трясти. Приступы этой лихорадки возвращались к нему раз за разом.

Ночью они ожидали окончания поисков, однако фригийцы запалили факелы и продолжали прочесывать холмы.

— Они чуют нас, — сказал Калхас. — Чуют, как собаки. Хорошо хоть зажгли огни — теперь мы можем определить, где они.

— Ха! Наивный мальчик, — ядовито хихикнул Дотим. — Половина разъезжает с факелами, а половина — без них. Надеются, что мы ошалеем от беготни и угодим в лапы тех, кто ищет по-волчьи.

Аркадяне были в постоянном движении, выискивая прорехи в антигоновской сети. Но к полуночи, оказавшись как раз в той лощине, где провели несколько предшествующих дней, Никокл и Феодор свалились на землю и заявили, что больше бегать не могут.

— Хорошо, — стиснул зубы Дотим. — Ночью и действительно можно дать маленький отдых.

Аркадяне устроились на окружающих лощину холмах. — Каждый со своей стороны. Калхас лежал с запада. Юг, самое опасное направление, охранял Дотим, а трясущегося Никокла поместили на севере. Договорились о сигналах на случай опасности, о том, куда направятся, когда наступит рассвет. В заключение Дотим посоветовал выломать из кустарников по ветке с шипами и засунуть под одежду:

— Когда начнете засыпать, само собой получится, что вы навалитесь на нее. Просьба только одна: не кричать, если это произойдет.