Дунай. Река империй - Шарый Андрей Васильевич - Страница 35

35

Разорвали мы серые тучи,Над страною весна расцвела,И, как Волга, рекою могучейНаша вольная жизнь потекла!

В мае 1949 года политбюро Румынской рабочей партии приняло решение о строительстве судоходного канала протяженностью 65 километров – от городка Чернаводэ до южного порта Констанца по заболоченному руслу реки Карасу. В романе “Самый любимый среди людей” классик румынской литературы Марин Преда, ссылаясь на документы эпохи, утверждал: идею проложить такой канал выдвинул в беседе с бухарестскими товарищами сам Иосиф Сталин. Определенно подтвердить или опровергнуть это допущение невозможно, но другое обстоятельство сомнений не вызывает: румынские коммунисты скопировали, а кое в чем творчески переосмыслили советский опыт применения подневольного труда для решения промышленных задач.

В трудовые лагеря северной Добруджи?[28] к началу 1950 года из разных румынских тюрем перевели около сорока тысяч заключенных, по большей части политических, возник первый отряд “каналоармейцев”. Среди них были и крестьяне, сопротивлявшиеся всеобщей коллективизации, и рабочие, сопротивлявшиеся тотальной индустриализации, и сторонники буржуазных политических партий, и бывшие активисты “Железной гвардии”?[29], и ортодоксальные евреи, и недостаточно ортодоксальные коммунисты, и интеллектуалы, и православные священники – все усомнившиеся в верности “единственно верного” пути. Партийная газета Scinteia (“Искра”) подчеркивала, что физическая ликвидация “социально опасных” слоев населения в процессе их “трудового перевоспитания” являлась важной задачей народной власти; канал Дунай – Черное море считался “могилой румынской буржуазии”.

Историки сходятся во мнении, что на рубеже 1950-х годов Румыния не обладала достаточным экономическим потенциалом для реализации столь крупного проекта; с самого момента единодушного голосования в политбюро РРП дунайский канал был “мыльным пузырем”, и специалисты это, видимо, понимали. Советский Союз помогал в первую очередь советами, хотя высвободившуюся после открытия Волго-Дона технику частично перебросили на новую ударную стройку социализма. Бoльшую часть земляных работ в болотах и на каменистых всхолмьях Добруджи производили вручную, лопатой да кайлом. За три года от непосильного труда, голода и невыносимых бытовых условий в концлагерях погибли десятки тысяч заключенных. Оценки смертности значительно различаются, исследователи из числа самых непримиримых противников коммунизма говорят о двухстах тысячах жертв, но корректных подтверждений этим данным нет. На прокладке канала работали и вольнонаемные, и солдаты румынской армии; главных инженеров как “не справившихся” меняли ежегодно; не спасал и суровый надзор за строительством со стороны Департамента госбезопасности.

“Виноватых” в провале назначили, когда партийной верхушке стало понятно, что киркой не раздробить скалу. В конце 1952 года спецслужбы раскрыли антигосударственный заговор, в организации которого обвинили два десятка инженеров и рабочих. Троих после скорого суда расстреляли, еще троих приговорили к пожизненному заключению, остальные получили длительные тюремные сроки – за шпионаж, саботаж, пропаганду сионизма, космополитизм и измену Родине. Показательный судебный процесс проходил на фоне острой борьбы за власть в румынском руководстве и, вероятнее всего, стал ее частью и отражением. Бравурные отчеты в газетах о достижениях передовиков, с легкостью перевыполнявших планы по выемке грунта и заливке бетона, становились все скромнее. Получалось, что писатель Петру Думитриу зря создал роман “Путь без пыли”, а композитор Леон Клеппер напрасно сочинил симфоническую поэму “Дунай течет к морю”. В моей скромной филателистической коллекции есть подарок друзей – выпущенная в 1951 году румынская почтовая марка “Пятилетний план” с изображением еще не построенного канала. План не выполнили. Очевидно, и кое-кто из почтовиков положил на стол партийный билет. В 1953 году прокладку канала прекратили.

Компартия сдалась, но не навсегда. Вскоре после крушения в Румынии диктаторского режима, весной 1990 года, мне довелось встретиться в Бухаресте с одним из “дунайских узников”. Активист Крестьянской партии и участник антифашистского Сопротивления Корнелиу Копосу после прихода к власти коммунистов провел в заключении семнадцать лет. Выйдя на свободу, Копосу еще четверть века трудился разнорабочим на стройобъектах, поскольку власти и не собирались снимать с “врага народа” запрет на профессию. Драматическая кончина румынского социализма стала для Копосу моментом личного торжества: пусть и на склоне лет, но жизнь подтвердила смысл и ценность его борьбы. Я до сих пор хорошо помню удивление от нашей беседы: в характере этого 75-летнего старца мудрость брала верх над ненавистью к режиму, сломавшему Копосу судьбу и лишившему молодости. Как будто люди, преследовавшие его, вообще не были людьми, а потому не подлежали оценке по той шкале моральных ценностей, которые для человека считаются естественными.

Экскаваторы вновь зарычали на каменистой равнине у Чернаводэ летом 1973 года. Почти вся тяжелая строительная техника на сей раз была румынского производства (пусть и выпущенная по лицензиям западных стран), потому что Чаушеску созидал “национальный социализм”, с опорой на собственные силы, во многом в пику Советскому Союзу, в послевоенный период снова взявшему главное судоходное гирло Дуная под свой надежный контроль. Права на второе поражение румынские власти себе не давали. Проект трассы начертили заново, в местечке Поарта-Албэ канал разделялся на два русла, в порт Констанца вело основное, южное. “Голубую магистраль” полностью открыли для судоходства через полтора десятилетия, после долгих проволочек и неоднократных переносов сроков ввода в эксплуатацию. Рассчитывали, что гигантские, истощившие и без того небогатую страну затраты на строительство – около двух миллиардов долларов – окупятся за полвека. Реальность оказывается разочаровывающей: в середине 2000-х ежегодный доход от функционирования относительно мелководного (пять – семь метров) канала, в котором проводка судов осуществляется только в одну сторону и только в светлое время суток, составлял менее четырех миллионов долларов.

Чаушеску реанимировал дунайский проект в Добрудже в пору политической оттепели. Осужденных на судебном процессе 1952 года рабочих и инженеров – по новому приказу партии – оправдали. Последний генеральный секретарь ЦК РКП пережил свою “стройку века” всего на два года. Суд, который антикоммунистическая революция свершила над Чаушеску, оказался столь же поспешным и таким же суровым, каким был процесс над “саботажниками и вредителями”. А дунайско-черноморский канал при всей своей экономической пользе и при том, что он на четыреста километров сокращает водный путь от Чернаводэ до Констанцы, остается зловещим памятником репрессиям и непомерным амбициям коммунистических вождей. Но не засыпать же его обратно? Конечно, не засыпать. Просто, любуясь виноградниками Мурфатлара и степными пейзажами Добруджи, нужно помнить о том, в какую цену обошлось это, выражаясь словами Андрея Платонова, “великое рытьё”:

Близ начатого котлована Пашкин постоял лицом к земле, как ко всякому производству.

– Темп тих, – произнес он мастеровым. – Зачем вы жалеете поднимать производительность? Социализм обойдется и без вас, а вы без него проживете зря и помрете…

Стесненные упреком Пашкина, мастеровые промолчали в ответ. Они стояли и видели: верно говорит человек – скорей надо рыть землю… а то умрешь и не поспеешь. Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыхания, но зато… ее можно организовать впрок – для будущего неподвижного счастья.

Противоречивого опыта строительства дунайско-черноморского канала румынским властям оказалось недостаточно. В 1986 году одна из самых бедных стран Совета экономической взаимопомощи приступила к реализации еще одного грандиозного водного проекта: 73-километровая “голубая магистраль” с каскадом гидроэлектростанций должна была связать Дунай с Бухарестом (через реку Арджеш) в районе города Олтеница. Идея тоже не нова, и ей больше века: первые планы составил еще в 1880 году инженер Николае Куку; в 1927 году румынский парламент принял закон о строительстве канала Б.-Д. и столичного речного порта, но дальше голосования дело не пошло. При жизни Чаушеску смогли проложить чуть более половины трассы, а вот после расстрела вождя коммунистов не продвинулись ни на метр: у новой Румынии хватило других забот. Сейчас действуют только небольшая ГЭС и плотина у местечка Михэйлешть. Для завершения работ помимо административной воли требуется полмиллиарда долларов и пять лет упорного труда.

вернуться

28

Добруджа – историческая область на северо-востоке Балканского полуострова, на территории Румынии и Болгарии. Румынская Добруджа включает в себя дельту Дуная.

вернуться

29

“Железная гвардия” – румынская крайне правая полувоенная политическая организация национал-фашистской ориентации. Запрещена в 1941 году.