Кто ты? - Сэйерс Дороти Ли - Страница 19

– Значит, ничего?

– Дневник Леви. Я принес его. Вот он. Хотя не понимаю, чем он может помочь. Ну, что нам дадут записи, типа: "Обедали с Томом и Анни", "День рождения моей милой жены, подарил перстень с опалом", "Мистер Арбатнот заходил на чай, он хочет жениться на Рашель, однако мне хотелось бы кого-нибудь понадежнее для моей красавицы". Однако я подумал, что из него мы можем узнать, кто былпринят в доме. Писал он, очевидно, по ночам. В ночь на вторник ничего нет.

– Думаю, дневник пригодится, – заметил лорд Питер, листая страницы. – Бедняга. Но сейчас я не уверен, что он убит.

И лорд Питер рассказал мистеру Паркеру, как он провел вчерашний день.

– Арбатнот? – удивился Паркер. – Тот самый Арбатнот?

– Полагаю, что тот самый. Я разыскал его, потому что знал, что ему отчаянно нравится крутиться на Бирже. А Миллиган показалсямне безобидным, хотя в бизнесе он жесток и ничего нельзя сказать наверняка. Кстати, у него рыжий секретарь. Все время считает что-то. У него рыбье лицо, и он все время молчит... А у Миллигана великолепный мотив на несколько дней убрать Леви из Сити. Но появился еще один человек.

– Еще один?

– Письмо, о котором я сказал. Где оно? Вот. Отличная бумага. Адрес адвокатской конторы в Солсбери. Судя по почерку, его писал пожилой и несколько старомодный джентльмен.

Кримплшэм и Уикс,

адвокатская контора.

Милфорд-Хилл, Солсбери,

17 ноября 192... года.

Сэр!

В отношении вашего объявления в «Таймс» имею сообщить, что указанные вами очки и цепь могут быть утерянными мною в понедельник в электропоезде, в котором я ехал из Лондона. Я выехал с вокзала «Виктория» в пять сорок пять и не заметил потерю, пока не приехал в Болхэм. Приметы вещей, а также рецепт окулиста, который я прилагаю, надеюсь, послужат гарантией моих благих намерений. Если очки мои, я буду вам очень признателен, если вы пришлете мне их по почте. Что касается цепочки, то это подарок моей дочери и как таковой очень ценен для меня.

Заранее благодарю вас и сожалею о доставленном беспокойстве.

Искренне ваш Ф.Кримплшэм.

Лорду Питеру Вимси

110, Пиккадилли, Уэст.

–  Вот уж не ожидал! – воскликнул Паркер.

– Или здесь какое-то чрезвычайное недоразумение, – заметил лорд Питер, – или мистер Кримплшэм очень смелый и хитрый пройдоха. Возможно, конечно, что очки не его. Надо побыстрее с ними разобраться. Полагаю, они в Скотланд-Ярде. Будьте добры, позвоните и попросите прислать нам их медицинское описание. Может быть, в ним нет ничего особенного?

– Вы правы.

И Паркер взялся за телефонную трубку.

– А теперь, – сказал его друг, когда тот закончил разговаривать, – пойдемте ненадолго в библиотеку.

На столе были разложены фотографии – уже высушенные, еще совсем мокрые или немного влажные.

– Фотографии поменьше – оригиналы, побольше – увеличенные копии, – заметил лорд Питер. – Вот это – отпечаток на линолеуме. Положим его отдельно. А вот отпечатки пальцев. Их пять лотов. Вот перечень:

А. Отпечатки пальцев самого Леви с записной книжке, которая лежала на ночном столике, а также со щетки для волос. Видите? Тут шрам. Его ни с чем не спутаешь.

Б. Смазанные отпечатки пальцев в резиновых перчатках того мужчины, который спал на кровати Леви в ночь на вторник. Их ясно видно на бутылке с водой и на ботинках... поверх отпечатков Леви. Особенно на ботинках, что удивительно, ведь это несмотря на перчатки. Я полагаю, что перчатки тонкие и, на этот раз, были мокрые.

Вот еще, что еще интересно. Леви ходил вечером под дождем, насколько нам известно, и вот эти темные пятна – грязь. Видите, она всюду поверх отпечатков пальцев Леви? Забавно, где можно найти отпечаток большого пальца! Если бы Леви сам снял ботинки – одно дело. Но этот отпечаток говорит о том, что их снял не он. Тем более, мы видим чужие пальцы поверх грязных пятен. Итак, я делаю выводы. Незнакомец приехал на Парк-лейн в такси, в кэбе, в карете, будучи в ботинках Леви, но какое-то расстояние ему все же пришлось пройти пешком. Что скажете?

– Замечательно, – ответил Паркер. – Хотя я лично предпочел бы обыкновенные отпечатки пальцев.

– Ну, я тоже не ставлю их в первый ряд, но, тем не менее, они подтверждают нашу версию. Итак, пойдем дальше.

В. Отпечатки, оставленные нашим преступником на ванне Фиппса и замеченные вами, Паркер. Я их пропустил. Левая рука, как видите, но отпечатков нет. Вероятно, он держался за край, желая что-то поднять, наверное, пенсне. Он в перчатках. Ничего не поделаешь. Что есть, то есть. Дальше.

Г и Д – с моей визитной карточки. Видите, в углу, помечено "Е", обратите внимание. На оригинале отпечаток большого пальца юноши, который взял у меня карточку после того, как вытащил изо рта жвачку и заявил, что понятия не имеет, примет меня мистер Миллиган или не примет. Г и Д – большие пальцы самого мистера Миллигана и его рыжего секретаря. Не помню точно, какой кому принадлежит, однако я видел, как юноша со жвачкой передал карточку секретарю, а когда был допущен в святилище, то мистер Миллиган держал ее в руке. Уходя, я забрал карточку с собой.

Все это, Паркер, не давало нам с Бантером заснуть до самого утра. Я совмещал, сравнивал, измерял, пока у меня голова не пошла кругом. Я почти ослеп, но не мог все бросить. Вопрос первый. Совпадает ли В с Б? Вопрос второй. Совпадают ли Г и Д с Б? Оставалось измерять и вновь измерять... А ведь они такие нечеткие... Что вы думаете?

Паркер покачал головой.

– Наверно, о Д можно забыть. Он слишком длинный и узкий. Но есть сходство между Б с бутылки и В с ванны. И не вижу причины, почему Г не может совпасть с Б, разве лишь у нас слишком мало материала для исследования.

– Ваше неученое суждение и мои измерения привели нас к одинаковым выводам... если это можно назвать выводами, – с горечью заметил лорд Питер.

– Вот еще. Какого черта нам надо соединять Б и В? То, что мы с вами друзья, вовсе не означает, что два случая, которые мы расследуем, являются двумя сторонами одного преступления. Собственно, с чего вы это взяли? Единственный человек, который так думает, – Сагг, а мы ведь ему не доверяем. Все было бы иначе, если бы мужчина в ванне оказался Леви, но мы точно знаем, что он не Леви. Не может быть, чтобы один и тот же человек, да еще в одну и ту же ночь, совершил два преступления – одно в Баттерси, другое – на Парк-лейн.