Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга - Архимандрит (Никитин) Августин - Страница 3

3

Отметив, что против Петра I был составлен заговор и что недовольство зрело в разных кругах русской общественности, де Би продолжает: «Вождями одной из этих партий были отлученная царица, царевна Мария, майор Глебов и некоторые другие лица, между которыми находится митрополит Ростовский, успевший поддерживать всех заговорщиков в их замыслах»[29].

Поскольку действия заговорщиков поддерживались частью церковных деятелей, Петр I, по раскрытии заговора, решил свои дальнейшие действия также освятить авторитетом Церкви. Голландские реформаты, жившие в С.-Петербурге, были хорошо осведомлены о тогдашней ситуации, что видно из дальнейшего повествования голландского резидента. «25 числа июня месяца (1718 г. – а. А.) рано утром, Сенат, генералитет и духовенство собрались в церкви, где в присутствии царя было совершено богослужение и призвано благословение Божие, – сообщал де Би. – После того все сии сановники отправились в большую залу Сената, куда приведен был царевич Алексей, окруженный сильным конвоем»[30].

В замыслы Петра I входило вовлечение православного духовенства в политическую борьбу на своей стороне, и голландский резидент показывает это со всей очевидностью. Сообщив о кратком слушании дела, в ходе которого была оглашена переписка заговорщиков, де Би сообщает далее: «После чтения его величество начал упрекать сына своего, который во время пребывания их в Москве обещался и клялся на Евангелии, что раскроет все действия, намерения свои, а равно и сообщников своих, между тем как он не открыл и сотой части того, в чем клялся сознаться, из чего видна решимость его коснеть в преступных своих замыслах. Его высочество, пав на колени, умолял о пощаде. Тогда царь, поцеловав своего сына, со слезами на глазах сказал ему, что он с глубокой горестью видит его виновным в столь преступном посягательстве, что в Москве он мог бы ему простить то, в чем он сознался, но что теперь не желает более судить те преступления, которые он утаил, и что поэтому он предает царевича и его сообщников суду здесь присутствующего духовенства»[31].

Церковная сторона дела постоянно отражалась в дальнейших сообщениях голландского посланника. Так, он еще раз подчеркнул, что Петр I «тем более опечален этим, что в Москве он даровал жизнь царевичу Алексею с условием, что сей последний покажет всю истину, в чем царевич клялся на Евангелии, на кресте и перед принятием Св. Тайн»[32]. В донесении де Би еще раз отмечено также, что суд над царевичем Алексеем Петр I стремился освятить авторитетом Церкви: «Верховное судилище открыто было 25 июня в зале Сената, куда прибыл царь в сопровождении ста членов суда после совершенного в церкви богослужения, в котором призывалось на них благословение Духа Святого»[33].

И хотя исход дела Петр I заранее предопределил, он снова и снова старался опереться на авторитет высшего духовенства, в чем, по-видимому, и преуспел, как об этом повествует далее голландский посланник: «Обращаясь к духовенству, его величество просил его рассмотреть это дело со тщанием и произнести приговор, за который они не страшились бы ответить пред Всемогущим Богом, целым миром и самим царем; но вместе с тем его величество убеждал духовенство быть умеренным и не быть неумолимым. Это событие, которого не ожидали, произвело потрясающее действие, и в скором времени результат оного сделается известным»[34].

Разгром заговорщиков, среди которых были и духовные лица, осуществлялся быстро и решительно: «Киевский архиепископ и еще три высокопоставленные лица должны быть привезены сюда; но этим, как кажется, не кончатся аресты»[35], – писал де Би. Суд, составленный «из духовенства, сенаторов, губернаторов, генералитета и чинов Преображенского полка, что доходит до 100 человек, собирается ежедневно»[36].

На стороне царевича Алексея оказались приверженцы старинного уклада жизни, противившиеся крутым преобразованиям Петра I во многих сферах, в том числе и церковной. Это отразилось в записях голландского посланника, тот отметил, что на суде царевич «объявил себя поборником старинных нравов и обычаев, так же как и русской веры, и этим самым привлек к себе сочувствие и любовь народа»[37].

Петр I отчетливо видел сильные стороны позиции противников реформ и те симпатии, которые могли проявить к царевичу Алексею служители Церкви. Поэтому он ни на секунду не упускал из своих рук инициативу, и снова он обращается к духовенству с обращением, которое, в изложении голландского резидента, звучит следующим образом: «Смотрите, как зачерствело это сердце, и обратите внимание на то, что он говорит. Соберитесь после моего ухода, вопросите свою совесть, право и справедливость и представьте мне письменно ваше мнение о наказании, которое он заслужил, злоумышляя против отца своего. Но мнение это не будет конечным судом; вам, судьям земным, поручено исполнять правосудие на земле. Во всяком случае, я прошу вас не обращать внимание ни на личность, ни на общественное положение виновного, но видеть в нем лишь частное лицо и произнести ваш приговор над ним по совести и законам. Но вместе с тем я прошу также, чтобы приговор ваш был умерен и милосерд, насколько вы найдете возможным это сделать»[38].

Нет необходимости говорить о том, что при активном участии Петра I суд закончился вынесением приговора о смертной казни царевича Алексея, и в 1718 г. он умер под пытками. В том же 1718 г. Якоб де Би уехал из С.-Петербурга.

Драматично складывалась и дальнейшая судьба Крюйса. В 1713 г. в морском бою, преследуя шведскую эскадру, Крюйс посадил на мель свой корабль – 50-пушечный «Выборг». Состоявшийся вскоре суд (а судьи, по-видимому, являлись недругами Корнелия Крюйса) приговорил вице-адмирала к смертной казни. Суровую кару заменили ссылкой в Олонец (по другим данным – в Казань). Но царь Петр помнил заслуги Крюйса, и в 1715 г. Крюйс возвращен в Санкт-Петербург, назначен на руководящий пост в Адмиралтействе, стал вице-президентом Адмиралтейств-коллегии, а в 1721 г. получил чин адмирала. Скончался Крюйс в 1727 г.

…Несмотря на события, потрясавшие Петербург, жизнь голландской общины шла своим чередом. Болес ван Хартман (1683–1764), приехавший в город по контракту в 1713 г., строил шпили Адмиралтейства, Петропавловского собора, Симеоновской церкви[39]. Голландский купец Иоганнес Броувер (Johannes Brouwer) в 1713 г. подписал прошение парламенту Нидерландов об основании реформатской общины в С.-Петербурге[40].

Голландский «каменных дел мастер» Конрад Христофор в 1715–1722 гг. строил дома в Кронштадте и Александро-Невском монастыре[41]. В «Истории Петра» А.С. Пушкин сообщает об одном из деяний царя: «Февраль 1717 г. Заключил договор с типографщиком Даниилом Леейвеном о напечатании Ветхого и Нового Завета на голландском языке, на половине листа, дабы припечатать потом и славенский текст, что и исполнено в 1721 году»[42].

Из-за постоянного притока иностранцев первая протестантская община быстро разрасталась и вскоре оказалась перед необходимостью разделения конфессий. В 1717 г. учреждена голландская община, в 1719 г. открыли свою церковь англичане, за ними в 1723 г. – французы с частью немецкоязычных швейцарцев.

Голландцы были первыми, кто пожелал, чтобы службы в церкви велись на их родном языке. Якоб де Би, посол Генеральных штатов[43] при царском дворе, а также некоторые купцы в Санкт-Петербурге, готовые гарантировать жилье и содержание, обратились с ходатайством в классис[44] Амстердама, ответственный за церковь в Санкт-Петербурге, послать на службу в Санкт-Петербург голландского пастора. Такой кандидат был найден; 6 сентября 1717 г. рекомендательное письмо пришло пастору Херманусу Герардусу Грубе[45]. (Что касается пастора Нациуса, то он возглавил немецкую общину, и в 1730 г. немецкие лютеране открыли свою церковь Петрикирхе.) 20 ноября 1717 г. новый пастор голландской общины приступил к исполнению своих обязанностей. Эта дата считается началом голландской церкви в С.-Петербурге[46].

вернуться

29

Дело царевича Алексея Петровича по известиям голландского резидента Де-Биэ // Русский архив. 1907. № 7. С. 317. Сообщение от 29 апреля 1718 г.

вернуться

30

Дело царевича Алексея Петровича по известиям голландского резидента Де-Биэ // Русский архив. 1907. № 7. С. 320. Сообщение от 29 апреля 1718 г.

вернуться

31

Там же.

вернуться

32

Там же. С. 321.

вернуться

33

Там же. С. 322.

вернуться

34

Там же. С. 320.

вернуться

35

Там же. С. 323.

вернуться

36

Там же. С. 321. Сообщение от 4 июля 1718 г.

вернуться

37

Там же. С. 322.

вернуться

38

Дело царевича Алексея Петровича по известиям голландского резидента Де-Биэ // Русский архив. 1907. № 7. С. 322–323. Сообщение от 4 июля 1718 г.

вернуться

39

Макаров Б. Голландцы в России в 1-й половине ХVIII века. СПб., 2009. С. 45.

вернуться

40

Там же. С. 52.

вернуться

41

Там же. С. 123.

вернуться

42

Пушкин А.С. ПСС. Т. Х. С. 231.

вернуться

43

Генеральные штаты – высшее сословно-представительное учреждение: в современных Нидерландах – парламент.

вернуться

44

Классис – часть провинции в организации церковного управления протестантских церквей.

вернуться

45

Холтроп П.Н. Указ. соч. С. 16.

вернуться

46

Холтроп П.Н. Голландцы и реформаты в С.-Петербурге. Инославные церкви в Санкт-Петербурге. СПб., 2004. С. 87.