Спящий во тьме - Барлоу Джеффри - Страница 30

Бессобытийное начало вечера теряется в прошлом. Почтенная мисс Хонивуд, утвердившись за стойкой, добросовестно цедила прельстительный темный нектар из пивного насоса. Она как раз наливала порцию для священника, когда к ней подоспела встревоженная Мэри Клинч.

– Прошу прощения, мисс… но… это Салли, мисс. Она вроде как с кровати упала. Я… я боюсь, она ушиблась. Вы не могли бы поскорее пойти к ней, мисс? И если доктор Дэмп еще здесь…

Хозяйка заведения коротко кивнула. Она обвела взглядом залу в поисках доктора и углядела знакомую фигуру – доктор, вальяжно откинувшись на стуле, вел неспешную беседу с двумя-тремя завсегдатаями. Мисс Хонивуд обогнула стойку, призвав себе на замену одного из челядинцев рангом пониже, и устремилась к его столику. Извинившись за то, что помешала, она вкратце обрисовала ситуацию. Врач незамедлительно отложил трубку, отставил стакан и поспешил за хозяйкой, а вслед за ними – и священник.

Они миновали узкий коридор, уводящий в глубь дома. Дверь угловой комнаты стояла открытой. Салли сидела на полу, привалившись спиной к кровати, и затуманенным взглядом смотрела в стену. Бриджет Лик, опустившись на колени рядом с ней, изо всех сил пыталась привести старушку в чувство.

– Похоже, она потеряла сознание, – выговорила Бриджет.

– Или пыталась встать с кровати, мисс, и поскользнулась на полу, – предположила Мэри Клинч.

Быстрый осмотр показал, что серьезных повреждений нет, хотя на голове и руке Салли красовалось несколько царапин. Сама Салли ничего объяснить не могла. Она отрешенно глядела прямо перед собой, точно всматриваясь в длинный туннель.

– Надо думать, она задремала, а проснувшись, решила, что уже утро, – молвила Мэри. – Стала вставать с постели – и упала.

– Чушь, Мэри Клинч, – чопорно оборвала ее мисс Хонивуд. – У Салли со сном все в порядке. Среди ночи она никогда не просыпается.

Оглядевшись по сторонам, Бриджет приметила на полу медальон шагреневой кожи и хотела уже было поднять его, как Салли разом очнулась. Иссохшие пальцы потянулись к безделушке – и сомкнулись на ней.

– Бедный мой Джейми, – прошептала она и трясущейся рукой прижала медальон к груди.

Задумчиво хмурясь, доктор отошел к двери.

– Послушайте, – произнес он, оглаживая бородку. – С ней вроде бы все в порядке, если не считать двух-трех царапин. И еще это странное выражение на лице. Я склонен думать, что она и впрямь с кровати упала – неудачно повернулась, или, может, дурной сон привиделся. Со мной, по чести говоря, то и дело такое приключается – ну, то есть я имею в виду ночные кошмары, а не падения с кровати. Помогите-ка мне, давайте уложим ее обратно.

Очень осторожно они подняли старушку с пола, перенесли на постель и накрыли одеялами. Салли словно ничего не замечала: она лежала недвижно, опустив голову на подушку и глядя в потолок.

В дверях мелькнули румяные щеки и большие хлопающие уши Джорджа Гусика. За его спиной у косяка маячили любопытные физиономии Джона Стингера и Дональда Томпсона.

– Что стряслось-то? – поинтересовался мальчик-слуга. – Со старушкой, никак, припадок приключился?

– Никаких припадков, Джордж Гусик, – сурово ответствовала мисс Хонивуд. – Доктор полагает, что Салли с кровати упала. Никаких повреждений нет; она поправится.

– Я слышал, она с кем-то болтала, – сообщил Джордж. – А кто с ней был-то?

– Что это ты имеешь в виду? – осведомился доктор.

– Да, что это ты имеешь в виду, Джордж? – призвала его к ответу мисс Молл.

– Ну, понимаете, мисс, – отвечал Джордж не без робости, опасаясь за свои уши, – пару раз, совсем вот недавно, как я пробегал то туда, то сюда, у входа в коридор – а я ведь то и дело там оказываюсь, – я слышал, как старая леди что-то говорит. Дверь была прикрыта, и что там внутри, я не видел, но уверен: с ней кто-то был.

– Видимо, во сне разговаривает, – предположил доктор.

– Не сочтите за дерзость, доктор Дэмп, но вряд ли, – возразил Джордж. – Она вроде как беседовала с кем-то.

– А этот второй голос ты слышал?

– Нет, вовсе нет. Старая леди о чем-то спрашивала. А с какой бы стати ей вопросы задавать, вы мне вот что скажите, если отвечать на них некому?

– Так что ж? Был там кто-нибудь? – осведомилась мисс Молл, оглядывая собравшихся.

Но не успел никто и слова сказать, как с губ Салли сорвался горестный стон.

– Ох… ох… только не говорите моей маме, – взмолилась она. На глазах у нее выступили слезы. – Не говорите моей маме… пожалуйста…

– Ну же, будет, будет вам, – встревожилась мисс Хонивуд, при виде горя Салли временно забывая о чопорности. – Не волнуйтесь. Никто в «Пеликане» вашей матушке ни словечка не скажет, Салли, уж будьте уверены.

– Ох… я совсем стара, – воскликнула Салли. – Где я? Это моя комната? А где ж мои зубы? Мысли мешаются. Я… я словно сама не своя. Уж и не знаю, кто я.

– Вы – Салли, – проговорил добросердечный священник, выступая вперед и беря ее за руку. – Мисс Салли Спринкл из «Синего пеликана».

– «Пеликан»? Спринкл? Уж и не знаю… ох! – воскликнула Салли уже совсем иным тоном, приподнимаясь на локтях. – А где мой постреленок?

– Это еще кто? – переспросила Мэри Клинч, озадаченно хмурясь. – Салли, вы о ком?

– Да мой постреленок – куда ж он удрал-то? С ним так весело!

– О чем она, мисс? Что еще за постреленок?

– Салли, – промолвила мисс Хонивуд, – вас кто-то навещает? Кто такой этот ваш постреленок?

– Да я все про этого бедного крошку, – улыбнулась Салли. – Про того бедняжку, что ко мне, бывало, заглядывает. По ночам приходит.

На всех лицах отразилось недоумение – на всех, кроме как у Салли. Старушка просто-таки лучилась радостью.

– Я ж говорю, она с кем-то болтает! – выпалил Джордж Гусик.

– Этот мой постреленок такой уж славный мальчуган, – бессвязно тараторила Салли. – Но всегда грустный. Что-то его гнетет, я знаю. Нужно, чтобы кто-то его подбодрил и утешил! Вот я и пыталась, понимаете… Ох! – Старушка снова забеспокоилась, словно в голову ей пришла некая тревожная мысль. – Я, кажется, припоминаю… Он стоял вон там, у двери, – искривленный палец указал в направлении Джорджа Гусика, – мне так хотелось встать с постели и подойти к нему. Бедный паренек… такой печальный! И тут, на моих глазах, его ручонки сложились в кулаки, глаза жутко вспыхнули, он на меня оскалился… А потом лицо у него позеленело, а голова и вовсе растаяла. До чего жуткое было зрелище… такое жуткое… я так испугалась… верно, с кровати упала… а теперь мой бедный постреленок возьми да исчезни! Ох, мне так жаль, так жаль… пожалуйста, только маме не говорите…

Предоставляю вашему воображению домыслить, что за эффект произвела эта речь на слушателей.

– Ночной кошмар, – заключил священник, оглядываясь на своих спутников. – Чему еще и быть, как не ночному кошмару?

– Старая леди с катушек съехала, – доверительно сообщил Джордж мистеру Стингеру и мистеру Томпсону.

– Послушайте, – проговорил доктор Дэмп, – а как выглядел этот паренек? Вы не могли бы его описать?

– Да просто мальчишка… мой маленький постреленок… хотя приходил-то он ко мне раза три-четыре, не больше, – отвечала Салли. – У него роскошные рыжие кудри, и глаза такие чудесные, такие печальные глаза. Ну, конечно, это все было до того, как лицо у него позеленело, а голова растаяла. Жаль его – он, видите ли, хромоножка…

– Хромой? Салли, он хромает? – резко вмешалась мисс Хонивуд.

И одарила чопорным взором Мэри Клинч, которая при словах Салли заметно разволновалась. Хозяйка и служанка переглянулись – точно разделяли некую тайну и благодаря этому знанию заранее могли предсказать, что именно сообщит старуха.

– Да с ножкой у него неладно, – пояснила Салли. – Левая нога у него усохла – ее паралич разбил, – вот и не действует. Думаю, поэтому он такой грустный. Бедный малыш! Ох… до чего ж я устала… совсем расхворалась я сегодня.

Владелица «Пеликана» не сразу нашлась что ответить.

Вопреки обыкновению, она стояла, погруженная в мысли, целиком уйдя в созерцание неких отдаленных горизонтов.