Темное желание - Фихан Кристин - Страница 63

Эй, охотник, не имеющий себе равных, иди ко мне!

Этот голос словно окатил Сейвиджа холодной водой.

Любимая, я не уверен, что готов встретиться с остальными.

Он ответил честно. Он привык к одиночеству. Для того чтобы пережить свое горе, осознать, сколько убийств пришлось совершить, вспомнить брата-близнеца, Сейвиджу хотелось побыть одному.

Может, тебе станет легче, если я сама отправлюсь к тебе?

В ее голосе слышались нотки сомнения, будто Дезари не была уверена, обрадуется ли ей Сейвидж.

Он улыбнулся, превозмогая боль. Как можно этого не хотеть? Он только и мечтает, чтобы она оказалась рядом. Дезари — его сердце. Его душа. Кровь в его жилах. Его вторая половина.

Конечно, мне станет намного легче.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Даже в полете движения Дезари казались на удивление женственными. Превращалась ли она в птицу, бежала ли по лесу на четырех лапах или оставалась в женском обличье, она оставалась самой красивой на свете. Он поднялся на ноги, а она осторожно опустилась на утес. Дезари утирала его слезы, и вместе с ними уходили волнения и печали. Вот и сейчас она прогнала мрачную тень из его души.

Дезари стояла на фоне ночного неба, и легкий ветерок развевал ее длинные черные волосы. Улыбка говорила о безмерной любви, и Джулиан замер, не в силах пошевелиться, навеки зачарованный этой женщиной. Она вернула ему жизнь. Семью. Дом.

Джулиан протянул руку, Дезари улыбнулась, и их пальцы переплелись, так как эти двое были созданы друг для друга. Дезари прижалась к нему, поцеловала, ощущая на губах соленые слезы, и ощутила то тяжкое бремя, которое он нес в течение долгих столетий. Она снова приникла к его губам, и в голове Сейвиджа зазвучала прекрасная мелодия. Дезари пела только для него. Она пела о любви мужчины и женщины, священной и прекрасной. Она воспевала мир и счастье. Она гладила его повсюду, опасаясь, не ранен ли он. Ее воин вернулся домой.

И неважно, что ждет их в будущем, каких вампиров или смертных убийц доведется повстречать. Они вместе, единое целое, и достаточно сильны, чтобы никому не позволить отобрать у них то, что по праву принадлежит только им двоим.