Темнее дня - Шеффилд Чарльз - Страница 43

— Нет. Даже предполагая, что Перл Ландрикс была Надин Селасси. Медицинское заключение о ее состоянии до операции и после по-прежнему находится в информационной базе на Геральдике. Когда она оттуда отбывала, ей порекомендовали отправиться в лучший лечебный центр, какой она только сможет найти. Если бы она это сделала, причем максимально быстро, она смогла бы прожить еще десять лет. А если бы она не получила лечения, она прожила бы еще от силы пять. В любом случае это было тридцать лет тому назад. Успокойтесь, Сова. Ее уже нет.

— Вы безусловно правы. — Сова стремительно перешел от скепсиса к истинной вере. — А ее наследство, ее абсолютное оружие...

— Его тоже нет. Если, конечно, нам так повезло.

— Возможно. — Сова принялся оглядывать Совиную Пещеру, словно подыскивая там подходящее местечко для еще одной реликвии Великой войны. — Можно только задумываться, каким оно могло быть. — Он встал, что в условиях минимальной силы тяготения в Совиной Пещере походило скорее на акт левитации. — Сегодня, еще до вашего появления, целый ряд инцидентов привел к тому, что я не получил никакой возможности толком подумать. Прошу вашего снисхождения. Теперь я должен пойти и поискать обстоятельств, которые позволят мне восстановить умственное равновесие.

— Иначе говоря, пойти и брюхо набить? Ладно, с меня довольно. Я отсюда сваливаю.

И образ Морда исчез. Как всегда, Сова задумался о том, что это только что отсюда исчезло. Морд представлял собой всего-навсего иную форму Факса, набор логических операторов, материализованный в виде эфемерного вихря электронов. Сегодня, однако, загадка бестелесного существования Морда осталась лишь мимолетной мыслью. На уме у Совы было что-то куда более насущное.

Вместо того, чтобы направиться в другой конец Совиной Пещеры к радостям кухни, Сова медленно осел назад в мягкое кресло. Затем он вслух произнес:

— Что-то еще более убийственное, чем ракета типа «искатель». Что-то еще более удивительное, чем сверхадаптированные люди, о которых мы узнали во время инцидента на Европе. И все же они дожили до настоящего времени. Так почему бы не эти? Морд тоже это чувствует. Что-то шевелится внутри Солнечной системы, что-то большое и загадочное. Абсолютное оружие? Или абсолютная общая иллюзия?

Вот зачем человеку требовалось одиночество. Вот почему он не мог позволить, чтобы его прерывали постоянной трескотней почтовых отправлений и новостей СМИ. Магрит, недавний разговор с которой уже казался Сове старым и далеким, сформулировала это сжато и точно. Свами Савачарья был умен.

И он был не на шутку озадачен.

Сова установил звездные часы более чем на тридцать лет назад и запросил астрономические программы по определению положения и скоростей избранной группы тел в Солнечной системе.

Мандрагора — Геральдик — Церера. Морд был прав. Транзит от Мандрагоры до Геральдика должен был в последние дни Великой войны стать очень легким. Но перемещение оттуда на Цереру? Это было бы весьма долгое и энергозатратное путешествие.

А как насчет других мест назначения? Сова указал те, которые он счел наиболее вероятными, учитывая Геральдик как начальную точку, и запросил оценку.

Один пункт сразу же выпрыгнул из всего пакета. Марс. Если Перл Ландрикс — или, быть может, Надин Селасси — хотела куда-то в своем жалком кораблике добраться, Марс оказывался самым предпочтительным выбором. Но Марс и сам был изрядно потрепан в Великой войне. Он представлял собой первое место назначения, но определенно не конечное.

Так куда? Если Надин Селасси действительно несла с собой абсолютное оружие, способное сделать Солнечную систему «темнее дня», куда бы она его с собой захватила — или, если она умерла, как настаивал Морд, куда бы она его отправила?

Сова много часов сидел в одиночестве, размышляя над вопросами, на которые нельзя было ответить. Его не оставляло чувство, будто силы, которые он ощущал лишь смутно, постепенно к нему приближаются.

15.

НА БОРТУ ЛВС «АХИЛЛЕС»

Марс, по крайней мере для Янины, в лучшем случае обещал стать разочарованием. В худшем случае он мог обернуться катастрофой. Для начала никому на борту «Ахиллеса» не было позволено высадиться. Кораблю предстояло подойти к планете не ближе геостационарной орбиты, в семнадцати тысячах километров над поверхностью, а потом двое суток торчать там в ожидании. Насколько могла судить Яна, к Марсу они завернули по трем не связанным друг с другом причинам: для проведения официальной инспекции моторов; для приема на борт еще восьми пассажиров, направляющихся в систему Юпитера; и наконец чтобы подобрать того единственного пассажира, который беспокоил Яну, — доктора Вальнию Блум.

Почему Вальния Блум так хотела новых встреч с Себастьяном? Вполне можно было считать, что в процессе всех обследований, умственных и физических, проведенных на Земле и на орбите Земли, проверке подверглось все, что только можно было проверить. Кроме того, чего доктор Блум хотела от Янины Яннекс? Всего пару часов тому назад Яна выяснила, что она также внесена в график новых занятий с главой Ганимедского научно-исследовательского центра.

С того момента Яна находилась словно бы под арестом. Теперь она просто глазела на поверхность и ждала. Восторг, который она испытывала с тех пор, как покинула Землю, таял с каждой минутой. Вальния Блум уже села на борт и сразу же взялась за Себастьяна. Не может ли так получиться, думала Яна, что теперь, когда они уже забрались так далеко, их с Себастьяном отвергнут и отправят обратно на Землю? Яна бродила по кораблю, надеясь встретить Пола Марра и, быть может, получить заверение в том, что принятие на борт «Ахиллеса» означает окончательное одобрение перспективных колонистов Внешней системы. Однако старпома нигде не обнаруживалось. Яна предположила, что он вместе с марсианскими инспекторами находится за переборкой, на которой красными буквами значилось: ПАССАЖИРАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.

Панорама Марса никакого облегчения Яне не предлагала. Планета как раз переживала одну из своих периодических, в месяц длиной, пылевых бурь, что затуманивали ее румяную физиономию почти до самых полюсов. День там еще только начинался, и Яна различила — или представила себе, что различила — гигантскую трещину Долины Маринера. Но это было все. Марс силился подобраться к своему довоенному населению в семнадцать миллионов человек, однако никто, видя этот мир с наблюдательного поста Янины, не узрел бы никаких свидетельств их существования.

Совершенно внезапно, после, как показалось, целой вечности ожидания, Яна почувствовала, что ее трогают за локоть. Это оказался Себастьян, который по своему обыкновению двигался неслышно как кот. Бросив краткий взгляд в иллюминатор, он пренебрежительно отверг панораму — «Никаких облаков!» — и сказал:

— Твоя очередь.

— К доктору Блум? Что она тебе сказала? Что ей нужно? Как вообще все прошло?

— Отлично. — Себастьян улыбнулся. — Очень хорошо.

На большее Яне, скорее всего, рассчитывать не приходилось. Она кивнула, резко развернулась и на максимальной скорости устремилась к каюте, где Вальния Блум устроила свой временный кабинет. Подойдя к двери, Яна заколебалась. Ей вовсе не хотелось показаться сильно озабоченной или нервозной. Она пригладила волосы, выждала еще пять секунд, затем постучала в дверь и вошла.

Вид у Вальнии Блум был, как всегда, какой-то напряженно-изможденный. Ее словно бы все время тошнило. Она кивнула Яне, махнула в сторону кресла и сказала:

— Это ненадолго.

Наверное, доктор Блум думала, что этим она Яну утешит. Однако выражение ее лица производило обратный эффект. Следующие ее слова были и того хуже.

— Итак, Янина Яннекс, во время предыдущей нашей встречи вы сказали, что знаете Себастьяна Берча более тридцати лет, с тех пор, как вы были маленькими детьми. И, насколько вам известно, его никогда по той или иной причине не помещали в какое-либо лечебное учреждение?