Глаз в пирамиде - Уилсон Роберт Антон - Страница 59

Все они возвращаются, все. Гитлер, и Штрайхер, и Геббельс, и за ними такие силы, что ты даже не можешь представить, папаша…

Ты считаешь, они были людьми, — продолжал бормотать пациент психиатру, слушавшему его с изумлением, — но подожди, вот ты увидишь их во второй раз. Они идут… К концу месяца будут здесь…

Карл Хаусхофер не был судим в Нюрнберге; попросите людей назвать имена тех, кто несет главную ответственность за решение о Vernichtung (уничтожении), и его имя никто не упомянет; даже в многочисленных версиях истории нацистской Германии его имя фигурирует разве что в сносках. Однако о его частых визитах в Тибет, Японию и другие страны Востока, о его даре пророчества и ясновидения рассказывают странные истории. По одной легенде, он принадлежал к некой секте весьма своеобразных буддистов-раскольников, которые доверили ему выполнение столь серьезной миссии в Западном мире, что он дал клятву покончить с собой, если ему не удастся ее осуществить. Если последние слухи верны, Хаусхофер, видимо, не справился с миссией, потому что в марте 1946 года он убил свою жену Марту, а затем совершил японский ритуал самоубийства, сэппуку. Его сын, Альбрехт, к тому времени был казнен за участие в «заговоре офицеров» с целью убийства Гитлера. (Об отце Альбрехт написал в стихотворении: «Мой отец взломал печать. / Он не почувствовал дыхания Зла / И выпустил Его скитаться по миру!»)

Именно Карл Хаусхофер — ясновидящий, мистик, медиум, востоковед и человек, фанатично веривший в исчезнувший континент Туле, — представил Гитлера ложе иллюминатов в Мюнхене в 1923 году. Вскоре Гитлер предпринял первую попытку захватить власть.

Ни одного разумного объяснения событий, происходивших в Чикаго в августе 1968 года, которое показалось бы убедительным всем участникам и наблюдателям, до сих пор никто не предложил. Это указывает на необходимость создания моделей в духе структурного анализа, описанного в книге фон Неймана и Моргенштерна «Теория игр и экономическое поведение». Такие модели позволят нам абсолютно функционально выразить то, что происходит, не примешивая наши предубеждения и соображения морали. Чтобы понять модель, с которой мы работаем, представьте себе две команды: автомобилистов и велосипедистов, которые одновременно участвуют в гонках по одной и той же горе. Автомобилисты едут в гору, велосипедисты — с горы. Скульптура Пикассо перед Гражданским Центром служит местом старта автомобильных гонок и местом финиша велосипедных. Понтий Пилат, переодетый Сирханом Сирханом, открывает гонки выстрелом, тем самым дисквалифицируя Роберта Ф. Кеннеди, из-за которого совершила самоубийство Мэрилин Монро, что зафиксировано в самых заслуживающих доверия бульварных газетах.

Я ДРУЖЕСТВЕННЫЙ СПАЙДЕРМЕН,

ЖИВУЩИЙ ПО СОСЕДСТВУ. ПОРА ПОНЯТЬ,

ЧТО ВЫ — НЕ ДЖОЗЕФ УЭНДЕЛЛ МАЛИК.

«Ангелы ада» на мотоциклах никак не вписываются в структуру гонок, поэтому они бесконечно кружат вокруг героической статуи генерала Логана в Грант-парке (места финиша для участников гонок распятия в гору), что позволяет вывести их за рамки действия, которое разворачивается, конечно же, в Америке.

Когда Иисус падает в первый раз, это считается результатом прокола шины, и Саймон подкачивает шины насосом, но из-за угрозы залить ЛСД в водопровод назначается штраф, и вся команда отбрасывается на три квартала назад мейсом, дубинками и автоматами банды Капоне, вырвавшейся из очередной петли времени в том же мультиверсуме. Задолго до Эйнштейна Уиллард Гиббс создал современный космос, и его концепция вероятной, или статистической реальности, перекрестно оплодотворенная вторым законом термодинамики с легкой руки Шеннона и Винера, привела к определению информации как негативной противоположности вероятности, превратив избиение Иисуса чикагскими копами в одно из тех событий, которые сплошь и рядом происходят во время таких квантовых скачков.

Центурион по имени Семпер Куний Лингус проходит мимо Саймона в Грант-парке, глядя на велосипедные гонки в гору. «Когда мы распинаем человека, — бормочет он, — он должен распинаться». Три Марии прижимают к лицам платочки, когда слезоточивый газ и «циклон-Б» начинают ползти в гору, к тому месту, где стоят кресты и статуя генерала Логана… «И не рвал тысячу ким»[56], — вполголоса напевает Святой Жаба, глядя на стоящего в двери Фишна Чипса… Артур Флегенхеймер и Роберт Патни Дрейк поднимаются по дымовой трубе… «Вовсе не обязательно верить в Санта-Клауса», — поясняет Г. Ф. Лавкрафт… «Амброз», — молит его Голландец.

— Но этого не может быть, — говорит Джо Малик, чуть не плача. — Не может же везде царить хаос. Тогда не стояли бы здания. Не летали бы самолеты. Прорвались все плотины. А все инженерные факультеты университетов превратились в сумасшедшие дома.

— А разве они уже не превратились? — спросил Саймон. — Ты читал последние данные по экологии? Близится экологическая катастрофа. Придется смотреть правде в глаза, Джо. Бог — это безумная женщина.

— В искривленном пространстве нет прямых линий, — дополняет Стелла.

— Но мое сознание умирает, — протестует Джо, вздрагивая.

Саймон держит початок кукурузы и поспешно ему говорит: «Осирис — черный бог!»

(Сэр Чарльз Джеймс Нейпир, бородатый и длинноволосый шестидесятилетний генерал армии ее королевского величества в Индии, познакомился в январе 1843 года с одним весьма обаятельным мерзавцем и тотчас же написал своим близким друзьям в Англию, что этот странный человек отважен, умен, сказочно богат и абсолютно беспринципен. Поскольку последователи, которых было более трех миллионов, считали этого странного чудака Богом, он брал с них по двадцать рупий за разрешение поцеловать его руку, требовал (и добивался) сексуальной близости от приглянувшихся жен и дочерей своих правоверных последователей и доказывал свое божественное происхождение, бесстыдно и открыто совершая грехи, признаваясь в которых, любой смертный умер бы со стыда. А в сражении под Миани, поддержав британцев против мятежных белуджей, он еще и доказал, что может сражаться, как десять тигров. В общем, генерал Нейпир заключил, что Хасан Али Шах Махаллати, сорок шестой имам, или живой Бог, исмаилитской секты ислама, прямой потомок Хасана ибн Саббаха, первого Ага-Хана, — самый необычный человек на земле.)

Дорогой Джо,

Я снова вернулся в Чехаго, легендарную вотчину Горбатого Ричарда, всемирный свинарник и проч., где смог приходит, словно гроза, со стороны Гэри, что через озеро, и проч., и где мы с Падре по-прежнему работаем над мозгами местных Больших Шишек и проч., так что у меня появилось время написать тебе длинное письмо, как я и обещал.

Закон Пятерок — это вершина мысли Вейсгаупта, поэтому Хагбард и Джон не особенно интересуются дальнейшими спекуляциями на этот счет. Открытие феномена 23 и 17 целиком и полностью принадлежит мне, хотя ради справедливости надо сказать, что число 23 отмечал еще Уильям С. Берроуз, впрочем не приходя ни к каким выводам.

Я пишу это письмо на скамейке в Грант-парке, неподалеку от того места, где три года назад меня травили мейсом. Весьма символично.

Только что прошла женщина из «Матерей против полиомиелита». Я дал ей четверть доллара. Вот досада, как раз в тот момент, когда я пытался привести мысли в порядок. Когда ты приедешь сюда, я смогу рассказать тебе больше; в письме наверняка все окажется очень схематичным.

Между прочим, Берроуз столкнулся с числом 23 в Танжере, когда капитан парома по фамилии Кларк упомянул в разговоре, что проплавал двадцать три года без единой аварии. В этот же день его паром со всеми пассажирами на борту затонул. Берроуз задумался над этим в тот вечер, когда по радио сообщили, что разбился самолет «Истерн эрлайнс», следовавший из Нью-Йорка в Майами. Летчиком был тоже капитан Кларк, а самолет выполнял рейс номер 23.

55

Окончание знаменитой таинственной фразы из предсмертного бреда Голландца Шульца: «A boy has never wept, nor dashed a thousand kirn».