Большое приключение. Пепел (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 77

Что должен делать человек в такой ситуации? Как ему поступить? Потерять сознание? Поседеть от страха? Попытаться сбежать, броситься в самоубийственную атаку, просто помереть на месте? Что ж, возможно все это и следует тщательно обдумать, но Эша по жизни вели всего две эмоции, которые жили в нем с самого момента появления на безымянной планете. И одной из этих эмоций оказалось банальное любопытство.

— Но как тогда вы питаетесь, о великий и могучий? — спросил озадаченный волшебник.

Дракон вновь рассмеялся, и парень ловко отбил падавший ему на голову камень.

— Диалог с едой! — рыкнул дракон, выпустив струю пламени. — Как это занимательно! Что ж, от скуки дойдешь и не до такого. Слушай меня, смертный. Драконы не питаются мясом, кровью, листьями и землей, как делаете вы — презренные черви, ползающие на собственном брюхе. Мы питаемся лишь силой! Терной! И, смертный, знай, что для дракона нет большего наслаждения чем отведать силы тех, кого вы называете ма — ги‑ка — ми.

Дракон в последний раз сотряс пещеру смехом и наклонился над сжавшимся человеком. Его глаза сияли подобно рассветному Ирмарилу, а с желтых клыков стекала вонючая слюна, более ядовитая, нежели укус чернозмея. Эш понял, что даже вся его энергия не совладает с этим чудовищем, а значит оставалось только одно — понадеется на хитрость, не раз выручавшую генерала на поле брани.

— О великий и могучий, — парень рухнул на колени и вжался лбом в пол. — В своем благородстве ты не ведаешь границ! Твоё пламя горячее света небесного скитальца, твои клыки и когти — острее первой влюбленности, а разум твой чище и яснее родникового ручья.

Дракон замедлился и с любопытством глянул на говорившего.

— Не тяни время, червь! Я съем тебя даже если твои речи будут слаще патоки!

— И в этом нет никаких сомнений, о великий и могучий, — сердце Эша стучало так быстро, что парню показалось будто оно и вовсе делает один длинный, затянувший удар. — Но позволь мне сделать лишь одно предположение.

— Предположение? Хм… Что ж, я давно не вел ни с кем диалогов, так что позволю затянуться этому фарсу еще ненадолго. Да и то что в твоих руках часть Первоцвета заставляет меня испытывать какой‑то странный интерес. Говори свое предположение.

Эш собрался с духом, привел мысли в порядок и решил зацепиться за предоставленную ему соломинку. Все равно кроме этой жалкой соломинки у него ничего и не было.

— О великий и могучий, я осмелюсь предположить, что чем больше энергии ты поглощаешь, тем сильнее становишься сам.

— А ты умен… для червя конечно, — дракон, будто действительно был огромной змеей, свился кольцами, уложив могучую голову на не менее могучее туловище.

Эш, приподняв голову, заметил, что в одной из лап монстра сверкает голубая жемчужина таких больших размеров, что она вполне могла бы сойти за ледниковый валун.

— Тогда, о великий и могучий, позволь мне предложить тебе сделку. Ведь если ты сейчас съешь меня, то не станешь сильнее ни на йоту. Как ты справедливо и мудро заметил, я лишь жалкий и презренный черв. Лишь пылинка, по сравнению с твоей властью и силой.

— И ты предлагаешь мне пощадить тебя? Полагаешь что я настолько глуп, чтобы купиться на эти речи?! — от рыка дракона у Эша из ушей потекла кровь, а когда клацнули челюсти над головой, то с кровью смешался и страховой пот.

— Нет, о великий и могучий, — волшебник разве что не распластался на полу в попытке уверить дракона в своей почтительности. — Конечно же ты волен съесть меня в любой момент. Я лишь подозреваю, что именно этот момент не является самым удачным, ведь я так слаб.

Монстр перестал рычать и плеваться огнем. Он вновь свернулся кольцами и уставился на человека.

— Да… возможно ты прав. Ты слишком слаб, чтобы сделать меня сильнее. Насытить — бесспорно, но не более.

Магик молчал, выжидая пока дракон задаст решающий вопрос. Вы не думайте, что древний монстр был слишком глуп или недальновиден, нет, просто все представители его прославились своей алчностью.

— Что ты предлагаешь?

Эш собрался с духом и выпалил:

— Обучи меня!

— Обучить?! — взревело чудовище. — Обучить червяка?!

— Лишь за тем, чтобы потом съесть, — Эш поднялся с земли и оперся на посох, понимая, что в этот раз обратного пути не будет. — Если ты, о величайший и могущественный, обучишь меня всем премудростям магии и власти над стихией, то поглотив подобную энергию и сам станешь еще более грозен и ужасающ.

Дракон резко взвился и вплотную приблизился к человеку. Его клыки оказались у самого лица парня, а едкое дыхание мигом выбило из глаз слезы. Дракон втянул воздух, отчего его ноздри затрепыхались словно паруса галеона.

— Да — а-а, — протянул он. — Я чую огонь в твоем сердце… Хм… В последнее время чернопламенный Ал" Краир позволяет себе слишком много. Он полагает что если я предпочитаю уединение в этом забытом пределе, то значит я ослаб, чтобы биться за территории. Как же он не прав! Как смеет этот уродец, осквернивший тело презренными крыльями, хамить мне?! Что ж, обучив тебя, а потом пожрав, я докажу совету что вовсе не слаб! Слушай же меня, червь! Отныне и впредь ты будешь именоваться учеником великого сидхе, первородного дракона, Синего Пламени, одного из дюжины цветных драконов — мастера Ху — Чина!

Мудрец Ху — Чин изрыгнул столп синего пламени всего за долю секунды выплавившего в стене немалых размеров нишу. Пепел еще не знал этого, но именно в этой нише ему будет суждено провести следующие полгода. А сам дракон, обрадовавшийся тому, что может вскорости увеличить своё могущество и не подозревал, что решил обучать того, кто однажды станет его погибелью. И, если говорить откровенно, именно этот диалог положил начало тому, что сегодня известно, как "Предание о Пепле".

1й день месяца Луст, 322й год, предгорье

Буря стихла на третий день путешествия по перевалу и сейчас отряд наслаждался безмятежным горным пейзажем. Снежный ковер укрыл все щели и острые камни, обернув их словно пушистое и обманчиво теплое одеяло. Легкий ветерок игрался со снежинками, закручивая их в безумных па. Горные пики горделиво вглядывались в гранитное небо, будто вызывая далекую высь на очередной раунд их бесконечной схватки. Порой где‑то выл свинг — горный волк размером с хорошую лошадь. Иногда слышался бой барабанов троллей. В такие моменты отряд таился подобно опытным домушникам. Никому не хотелось лишний раз рисковать жизнью.

После ужасного бурана и последовавшего за ним обвала некоторые места разительно изменились, и карта перевала работала плохо. Меткому то и дело приходилось убегать вперед, чтобы посмотреть правильно ли Странники идут или нужно сменить направление.

Эш, глядя на кутающихся в плащ спутников только об одном — о теплом, немного терпком хнесе и столь же теплой или даже горячей аквеллке, встреченной им в балагане. Впрочем, если подумать, то получается, что бывший генерал думал сразу о двух вещах, но спишем подобные причуды на лютый холод.

— Еще пару дней в таком же темпе, — бурчал Мервин с тоской поглядывая на свою некогда пышную бороду. Из‑за морозов, ветра и снега она превратилась в огромную сосульку, весело бренчащую о тяжелые латы. — И мне придется менять прозвище.

— Тебе безусловно подойдет Малыш! — воскликнул Эш, причудливо подпрыгивающий на одной ноге. Зачем волшебник это делал не знал никто. Возможно — даже он сам.

— Кто бы говорил, — фыркнула Березка.

— А вот и неправда, — нахмурился низкорослый магик. — Все леди замечают, что я довольно габаритен в специально отведенных для этого местах.

Парни засмеялись, девушки пошли румянцем. Особенно на этом поприще преуспела Алиса. Её красноватые щечки казались чем‑то сюрреалистичным на фоне вечной мерзлоты и темных провалов, манящих уставших путников своим обманчивым спокойствием.

Дружеская, необидная перепалка могла бы продолжаться вплоть до Огненных Гор, но вынырнувший из за поворота Меткий одним своим появлением оборвал зарождавшийся спор на довольно таки скользкую тему.