Портрет семьи (сборник) - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 50

— Он ее безумно любит, но стесняется своей любви с детства. А я не ревную! Потому что хочу, чтобы мой сын так же любил меня!

— Лика! Вы мудрая девочка… женщина, — поправился Олег.

— Вы бы так не говорили, если бы знали про мои заскоки. Я буду держать вас в курсе дела. Тем более, что срочно приезжает тетя Люба. А это как танк с реактивным двигателем.

— Таких не бывает, — улыбнулся Олег.

— Просто вы не знаете тетю Любу! Она с дядей Антоном, ко всему прочему, страшно богаты.

— Лика! Все траты я беру на себя!

— Пишите свои телефоны для связи. Ой, мы прямо как шпионы! Только паролей и отзывов не хватает.

Олег достал визитную карточку и вписал номер сотового телефона.

Телефон в его кармане был отключен. Олег знал, что сейчас идет обвал звонков, совещание уже началось. И тем не менее предложил беременной женщине:

— Вас проводить?

— Да, если не торопитесь. Тут недалеко.

— Я не тороплюсь, — заверил Олег.

Поздно вечером Лика позвонила ему:

— Лешка в ванной, говорю быстро. Я ему про вас не сказала. Плохо, да? От мужа секреты иметь — последнее дело, уже убедилась на горьком опыте.

— Лика, — успокоил Олег, — это временно. Когда все откроется, я возьму вину на себя и объясню Леше. Какие новости?

— Лешка связался с ФСБ. Там такие взяточники! Кошмар! Потребовали от него за данные лэптоп последней модели. Он хочет занять деньги у научного руководителя.

— Завтра у тебя будет компьютер.

— Лучше деньгами. И скажу, что у мамы с папой попросила?

— Умница!

— Ой, Лешка выходит!

— В том же кафе, завтра в одиннадцать, — успел назначить встречу Олег, пока Лика не отключилась.

Бессонница стала постоянной спутницей. Олег сходил на кухню, выпил воды. Из-под двери комнаты дочери пробивалась полоска света.

Жена несколько дней назад заявила:

— Мы все сделали! Если у тебя есть хоть капля сострадания к дочери, не подходи к ней, не заговаривай!

Эта просьба как нельзя лучше соответствовала настроению Олега. Но все, что говорила жена, нужно воспринимать с противоположным знаком.

Олег открыл дверь. Катя, свернувшись клубочком, лежала под одеялом. Горел торшер, и угольками светились открытые глаза дочери, смотрящие на него.

Олег подошел, сел на тахту, откинул одеяло, приподнял Катю, устроил у себя на коленях и заботливо укрыл одеялом.

— Не умею петь песен, — сказал он, — но, если хочешь, я попробую изобразить колыбельную.

— Папа! — тихо пробормотала девочка. — Мне сделали микроаборт и еще лечат от какой-то гадкой болезни.

— Чепуха! — отозвался Олег, тихо ее покачивая. — Было много случаев, когда младенцев, только на свет появившихся, заразили СПИДом. Невинных созданий! У тебя не СПИД? — напрягся Олег.

— Нет, какой-то грибок.

— Ерунда! — повторил Олег. — Мы с тобой должны относиться к этому как к ломанию дров. Знаешь, котенок, не наломав дров, не получается сделать что-то стоящее. Даже табуретку. У меня, во всяком случае, не получалось. А ты моя дочь!

— Папа! Я не хочу мое лицо! Оно как маска!

— Верно, малышка, на самом деле ты совсем другая.

— Я больше не буду слушать маму!

— Катя! Ты умная девочка. Я могу воевать со своей женой, твоей мамой. Но я буду подлецом, если стану настраивать тебя против нее. Я и так… В жизни, понимаешь, ребенок, есть течения и выработанные стили плавания: брасс, кроль, баттерфляй и так далее. Но случаются на пути воронки, большие и маленькие, и тут не до навыков спортивного плавания, надо как попало махать руками и ногами или, напротив, расслабиться, дать себя слегка затащить в воронку, а потом изо всех сил выскочить из нее.

— Почему ты никогда так не разговаривал со мной раньше?

— Я много чего раньше не делал.

— Почему?

— Ответ: я все силы отдал родной отчизне — тебя устроит?

— Да! Ты женишься на тете Вере?

— Нет.

— Папа! Я все знаю!

— Далеко не все. Но я обещаю никогда тебя… тобою… тобой… не пренебрегать. И, Катька! Напоминай о себе!

Олег посмотрел на нее — симпатичная счастливая мордаха! Но еще несколько минут назад, беря дочь на колени, он почувствовал знакомый болезненный укол: моя дочь — уродина.

— Пой! — непривычно требовательным голосом велела Катя.

— Что?

— Колыбельную! Ты обещал!

Его песнь вызвала у дочери приступ заливистого смеха.

В комнату заглянула жена:

— Что здесь происходит?

Не отвечая, Олег положил дочь, укрыл одеялом, погасил торшер. Он взял Лену за руку (тысячу лет к ней не прикасался) и отвел в ее комнату:

— Ложись спать. Спокойной ночи!

— Обойдусь без твоих указаний!

Она вступила на привычную тропу войны. Но Олег не был расположен пререкаться.

— Ленка? — спросил он. — А почему ты сама меня не бросила? Отсудила бы имущество, разменяла бы квартиру? Что за удовольствие было жить с таким злыднем, как я?

— Ты уходишь? — вопросом на вопрос ответила Лена. — К Вере?

— Почему? — не слушая ее, повторил Олег.

— Тебе не приходило в голову, — после продолжительного молчания глухим голосом проговорила Лена, — что я люблю тебя? Безумно! Все эти годы!

Она сидела на кровати, натянув одеяло до подмышек, судорожно сдавив край своими длинными костлявыми пальцами. Почти красивая в страсти, даже нос пропал, уменьшился. И абсолютно, абсолютно нежеланная!

— Каждую ночь! — говорила Лена. — Все эти годы! День за днем я ждала, что ты переступишь порог моей комнаты. Что ты… хоть спьяну! Хоть еще раз! Олег! Как я тебя ненавижу! Пожалуйста! Ты все равно меня бросаешь! Неужели… из сострадания… Ну, хоть просто полежи рядом со мной! — закричала она в полный голос.

«Черт дернул меня выяснять отношения!» — подумал Олег.

Вдруг вспомнилось давно забытое чувство: бессилие зверя, попавшего в ловушку. Много лет назад, в институтской аудитории, когда Лена распласталась у его ног. Он тогда чувствовал себя медведем, провалившимся в яму, вырытую для него охотником. Ты силен, крепок, но ты пойман, и тебе остается только выть от отчаяния.

Второй раз Олег не даст себя поймать.

— Извини, — сказал он и вышел.

Его комната не запиралась на ключ, и Олег трусливо соорудил у двери баррикаду: придвинул тумбочку и стеллаж, чтобы Лена не проникла, не забралась к нему под одеяло. В их семейной жизни только этого не хватало: мужу отбиваться от сексуальных домогательств жены.

Когда кто-нибудь из приятелей, друзей или знакомых говорил Олегу, что у него «приятная», «оригинальная», «интересная» жена, он мгновенно записывал этого человека в подхалимы, которому от него, Олега, что-то нужно. Теперь он впервые подумал: может, она действительно бывает небезобразной? И любовники Лены — не всеядные юбочники? То, что любовники были, он знал, она не скрывала («сегодня у меня свидание, ты посидишь с Катей?»), хотела вызвать у него ревность. Да спи хоть с бомжами в подвале! Кому еще ты нужна?

Застарелая ненависть и отвращение Олега были столь велики, что он не мог допустить иного, кроме брезгливого, взгляда на жену. Неужели ошибался? Да какая разница, ошибался или нет? Зачем думать о Буратине, когда можно предаться любимым мечтам о Кире?

На следующий день Олег не вышел на работу.

Пренебрег всеми делами, срочными и не очень.

Позвонил заместителю, сделал несколько распоряжений и заявил, что по телефону его искать, только если станет известно о начавшейся ракетной атаке.

Олег снял деньги в банке и отправился на свидание к Лике. Она ждала его у входа, пританцовывая от холода и волнения. Длинная, неуклюжая и грациозная одновременно — беременный жирафчик.

«Какие они смешные, эти девочки, — думал Олег, подходя. — И Катька, и Лика… И у меня будет еще одна маленькая дочь, и жена! Бабье царство! Красота!»

— Здравствуйте. Почему вы смеетесь? — поздоровалась Лика.

— Добрый день! Я высчитывал, кем вы будете мне приходиться, когда мы с Кирой Анатольевной поженимся. Ваш сын, понятно, внуком. Улавливаете, какие замечательные перспективы меня ожидают? Жена, дочь, внук, сын жены и его жена. Лика, я запутался!