Игра Хаоса. Часть первая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович - Страница 4

– Почему вы не уйдете отсюда? – Игрок задал вопрос, давно вертевшийся на языке. – Это я не могу покинуть пределы, установленные Игрой, но вы-то можете. Игра над вами не властна. Уйдите отсюда, из этого проклятого всеми богами места, подальше от всей этой отравы, хищных крыс и прочего дерьма.

– Не получится, Игрок. Неужели мы не думали над этим еще сотни лет назад? Этот мир был выбран не просто так. Перед тем как здесь были построены станции и заводы по переработке мусора, мы долго выбирали подходящий мир, чтобы не нанести урон экосистеме. Этот мирок как раз и выбрали за отсутствие в нем жизни. Мы возвели силовой купол, построили атмосферные станции, чтобы персонал мог работать без защитных скафандров, а потом перенесли сюда опасные производства и исследовательские лаборатории. Затем были построены хранилища отходов, заводы по переработке топливных стержней звездных кораблей. Проклятые крысы содержались в испытательных лабораториях: на них мы ставили опыты, изучая механизмы выживания и адаптации к различным природным изменениям.

Сюда прилетали транспортники, везшие огромные контейнеры со всем, что ты видишь вокруг. Здесь мы перерабатывали все, что могли, а остальное складировали в хранилищах. Так продолжалось долгие годы. Сюда прилетали специалисты и, отработав срок, возвращались домой. Это длилось века. Но однажды корабли перестали прилетать. Сначала мы думали, что это просто какой-то сбой. Потом пытались послать весть домой на станции связи, но ответа не было. Мы отправили небольшой спасательный корабль для экстренных случаев. Он не вернулся назад. Вначале была надежда, что все наладится, что за нами прилетят. Годы шли, сменялись десятилетия. Было трудно. Все, что нам было нужно, сюда доставляли корабли: припасы, запчасти, медикаменты. Когда этого не стало, все стало разваливаться. А потом взорвался завод по утилизации отработанного топлива. Инженер, который им управлял, впав в отчаяние от того, что никогда больше не попадет домой, повредил реактор, снабжавший завод энергией. Взрыв уничтожил хранилища отходов, они попали в атмосферу и теперь падают вниз в виде дождя… Мы не можем покинуть это место, Игрок. Хотя оно нас и убивает, за пределами силового купола мы не выживем. Но и здесь мы вечно жить не будем.

Рассказ прервал сухой кашель, буквально сотрясший все тело вождя. Игрок призвал Активатор: у него было заклинание Малого исцеления, оно должно было хотя бы на время помочь старику.

– Я могу тебе помочь, – и он направил жезл на вождя.

– Не надо. Побереги эту силу для тех, кому она больше нужна. А я хочу умереть. Пять десятков циклов я вел ю-мари, а теперь путь завершен. Я помню рассказы отца о том, как подобные тебе появились здесь в первый раз. Наши люди побежали к игроку в надежде, что о них наконец вспомнили и корабли прилетели, чтобы увезти их домой. А тот игрок просто их убил, собрал их жизни, и бросил на алтарь вашего проклятого бога. Потом стали появляться другие игроки. Мы пытались с ними говорить, но одни нас убивали, а другие просто искали неведомое нам, а потом уходили куда-то. Ты первый из них, кто не убивал, а помогал. Почему?

Сложный вопрос, на который нелегко было ответить; да и не каждому он бы сказал правду. Игра научила его держать душу на замке. Но старый вождь был тем, кого он уважал. Очень редко он встречал тех, кто не только услышит, но и поймет. Слова давались ему нелегко: слишком сложно было объяснить свое решение, принятое когда-то.

– Я служу Хаосу, а не злу, старик. Владыке Меняющихся миров все равно, чьи жизни я положу на его алтарь: женщины или дети, старики или молодые умрут, чтобы темное пламя на его алтарях горело ярче, – ему все равно. А мне – нет. Игрок сам решает, чей эмбиент он принесет в дар Смеющемуся господину. Эмбиент, проклятие игроков! Стоит лишь раз поддаться соблазну, дать слабину, – и он украдет у тебя разум и душу. Ты будешь убивать, убивать и убивать, пока рядом есть те, чьи жизни можно отнять. И чем больше ты убиваешь, тем больше с каждой отнятой жизнью ты теряешь себя, растворяясь в омуте чужих смертей. Я этого не хочу. Не хочу стать чудовищем, способным сеять лишь смерть. Поэтому я убиваю только тех, кто сам не ценит чужие жизни, или когда мне не оставляют выбора.

Старик долго молчал, слышалось лишь его хриплое дыхание. Видимо, он думал над словами игрока.

– Послушай меня. Может, ты возьмешь наши жизни, Игрок? Может, ты оборвешь это тягостное существование без надежды? Мы умираем, и спасения нет. Никто не придет и не спасет наши жизни. Дети умирают все чаще, а из тех, кто выживает, половина – уроды, которые долго не протянут. Еды все меньше, техника постоянно ломается, и скоро она совсем перестанет работать. Так пусть же все это прервется разом, чем существовать без надежды и радости, зная, что все закончится смертью.

– За этим ли ты звал меня, старик? Об этом ты хотел говорить? Просить о смерти своего народа, которому служил столько лет?

– Ответь на мою просьбу, Игрок.

На секунду он задумался над словами вождя. Сделать это легко: собрать их в одном месте под каким-нибудь предлогом и разом накрыть Дыханием прародителей драконов, а оставшихся легко добьют твари, которых он может призвать из своей Книги. Легко и просто, и сразу несколько тысяч жизней лягут на алтарь Смеющегося господина; это бы точно подняло его на одну ступень выше. Но этого ли он хотел? Игрок вспомнил лица этих существ: как возле прохода они встречали своих родных, как дети бросались к своим отцам… Они ничем не отличались от земных малышей, и всех их убить, тех, кто доверял ему, делил с ним кров и убогую местную еду… Да и надо ли ему это? Скоро Малый турнир. На подготовку к нему было затрачено много времени и сил, и сейчас подниматься на ступень выше ни к чему: это испортит все его планы.

– Нет, вождь. Если ты так хочешь всех убить, обратись к другому игроку или сам их отправь в последний путь, а мне это не нужно.

Вождь, услышав слова Игрока, довольно кивнул.

– Я рад, что в тебе не ошибся. Я испытывал тебя, ты прошел испытание и достоин награды. – Порывшись в тряпье, лежавшем вокруг него, старик вытянул оттуда странную спираль и протянул Игроку:

– Возьми.

Тот с удивлением повертел в руках странный дар. Тонкая спираль, почти невесомая, казалось, была сделана из жидкого стекла, очень легкого и при этом эластично-упругого на ощупь. Вначале она была серебристого цвета с какими-то голубоватыми прожилками внутри, но постепенно в руках Игрока стала менять цвет на светло-бирюзовый. Внутри нее находились какие-то объекты, похожие на драгоценные камни, которые слегка мерцали, меняя цвета. Казалось, что это живое существо, только очень странное. Игрок смотрел, как оно пульсирует в его руках, а пальцы ощущали легкое покалывание, как от слабых разрядов тока. Он с трудом оторвал завороженный взгляд от необычной вещи и поднял глаза на старого юмари:

– Что это, мудрый, и почему ты мне это отдаешь?

– Это Тай-вари. Когда-то она принадлежала моему предку, который руководил всем на этой планете. Ты рассказывал мне о разных мирах и о машинах, что подсказывают решения или производят расчеты. У нас тоже были такие. Мы создавали разные машины, и они помогали нам странствовать среди звезд, строить города и заводы, познавать мир и многое другое. Но со временем предки поняли, что самая совершенная машина у нас уже есть: это наш мозг, дарованный богами. Просто ему нужно помочь реализовать все, что в него вложено. Наши ученые долго думали, искали способы это сделать и создали это устройство, – он указал на странную спираль. – Она усиливает работу мозга, хранит в своей памяти все, что видел и знает его владелец, содержит знания, необходимые для принятия решений, позволяет производить сложные расчеты. Кроме того, она самообучается и помнит то, чему ее научили прежние владельцы. Еще она может взаимодействовать с различными приборами и даже управлять ими.

Игрок с сомнением смотрел на странную спираль в своих руках.

– Это ценная вещь. Почему ты мне ее отдаешь? Разумней отдать ее Су’ари, раз он будет твоим преемником: эти знания могут ему помочь. Да и смогу ли я использовать ее? Ведь мы отличаемся друг от друга: иной мозг, иная физиология…