Антоний и Клеопатра - Шекспир Уильям - Страница 23

23

ТИРЕЙ

Вот наилучший путь.Когда нас осаждают неудачи,Воистину тот будет мудрецом,Кто будет рад тому, что достижимо.Его ничто не сломит. РазрешиПоцеловать тебе смиренно руку.

КЛЕОПАТРА

Теперешнего Цезаря отец,Обдумывая новые походы,Без счету прижимал ее к губам.

АНТОНИЙ и ЭНОБАРБ возвращаются.

АНТОНИЙ

Любезности? Юпитер-громовержец!Откуда взялся ты?

ТИРЕЙ

Я от того,Кто больше всех достоин послушанья.

ЭНОБАРБ

(в сторону)

Ну, выпорют тебя.

АНТОНИЙ

Сюда! Ко мне!Не слышат, черти! Что за негодяи?Бывало, крикнешь, и кругом цари,Как школьники, навстречу с угожденьем.Лишь гул стоит. А ныне докричись!Что вы, оглохли? Я еще Антоний.

Входит СЛУЖИТЕЛЬ.

Взять этого и высечь!

ЭНОБАРБ

(в сторону)

ЗадиратьПред смертью льва опаснее, чем львенка.

АНТОНИЙ

Луна и звезды! Высечь, говорю.Что смотрите? Будь это даже двадцатьИз цезаревых данников, не сметьПритрагиваться к ручке этой, этой...Ну как ее теперь, когда онаНе Клеопатра? – Сечь без разговоров,Пока он рта плаксиво не скривитИ вслух не повинится.

ТИРЕЙ

Марк Антоний...

АНТОНИЙ

Тащите сечь. Сеченого назад.Еще нам эта Цезарева куклаСнесет ему посланье.

Служители с Тиреем уходят.

Ты былаНе первой свежести уже задолгоДо нашего знакомства. Для того льОставлено нетронутое ложеМной в Риме, для того ль я не завелДетей от брака с лучшею из женщин,Чтоб подлости безропотно сноситьТой, кто заигрывает с первым встречным?

КЛЕОПАТРА

Мой повелитель...

АНТОНИЙ

Ты была всегдаБездельницей, когда же мы доходимВ пороках до предела, горе нам!Нас боги ослепляют. ПомрачаютНам разум нашей мерзостью. Глядят,Как мы обожествляем тупоумьеИ превозносим нашу хромоту.

КЛЕОПАТРА

Я не могу.

АНТОНИЙ

Я взял тебя объедкомС тарелки Цезаря, и ты былаК тому еще надкушена Помпеем,Не говоря о множестве часов,Неведомых молве, когда ты вряд лиСкучала. Я уверен, что на слухТебе знакомо слово воздержанье,Но в жизни неизвестна эта вещь.

КЛЕОПАТРА

За что, за что?

АНТОНИЙ

Позволить проходимцу,Привыкшему к подачкам, подходитьС развязностью к моей подруге в играх,К твоей руке, священной, как печатьМонаршая и царская присяга!Я б мог стада Басанского холмаПеререветь. Я, точно зверь, затравлен.Об этом невозможно толковать,Отвешивая вежливо поклоны,Как палачу спасибо говоритьЗа ловкие движенья.

Возвращаются служители с Тиреем.

Отхлестали?

ПЕРВЫЙ СЛУЖИТЕЛЬ

Пребольно, повелитель.

АНТОНИЙ

Он кричал?Просил прощенья?

ПЕРВЫЙ СЛУЖИТЕЛЬ

Он просил пощады.

АНТОНИЙ

Пусть сетует отец твой, если жив,Что ты не дочь. Ты розгами наказанЗа службу Цезарю. Жалей о том.Пускай тебя на будущее времяБросает в дрожь от вида женских рук.Ступай назад к своим. Пусть Цезарь знает,Как приняли тебя. Скажи, что яНе выношу его высокомерья.Он только видит, кем я стал теперь,А кем я был, нарочно забывает.Он злит меня, а это легкий труд,В особенности в данную минуту,Когда мои созвездия зашлиИ озаряют бездны преисподней.А если он найдет мои словаИ то, как обошлись с тобой, обидным,То мой вольноотпущенник ГиппархНа службе у него, и ваша воляХлестать его, и вешать, и пытать,Чтоб сосчитаться. Так ему и скажешь.Теперь же марш отсюда.

ТИРЕЙ уходит.

КЛЕОПАТРА

Кончил ты?

АНТОНИЙ

Моя луна земная закатилась.Антонию конец.

КЛЕОПАТРА

Я подожду.

АНТОНИЙ

Чтоб Цезарю польстить, ты строишь глазкиЕго рабу!

КЛЕОПАТРА

Так плохо знать меня!

АНТОНИЙ

Не сердце – камень!

КЛЕОПАТРА

Если это правда,Пусть станет в наказание оноОтравленною градовою тучей.Пусть первой градинкой убьет меня,Второй – Цезариона. ПостепенноПусть буря смоет память обо мне,Моем потомстве и моем Египте.Пускай непогребенные телаЛежат в отравленной воде и мухиВ себе их похоронят.