Судьба на выбор - Аткинс Дэни - Страница 38

– «Навешает лапши на уши», – машинально поправила я.

– Знаю, – подмигнула она.

Да уж, кто бы сомневался…

Раз Моник уходит, значит, сбежать с работы не получится, подменить меня некем. Тревога за Кэролайн разыгралась не на шутку, и я, как тигрица в клетке, принялась нервно расхаживать из угла в угол. Нет, надо что-то делать, я больше не вытерплю!

Нехорошо, конечно, отрывать Ника от работы, но я не знала номер его мобильника, а иных вариантов выяснить, что с Каро, не находилось. Если она больна, Ник в курсе, а значит, сумеет меня успокоить. Я потратила целую вечность, чтобы дозвониться до его отдела, но в конце концов, когда все-таки я выяснила нужный номер, мне заявили, что, к сожалению, он не может ответить.

– Я должна с ним поговорить. По очень важному вопросу. Он скоро освободится? – настаивала я, надеясь, что преувеличиваю серьезность ситуации.

– Простите, он сейчас в командировке, вернется через два дня. Если что-то срочное, могу передать ему сообщение.

Я на секунду задумалась.

– Спасибо, не стоит. Наверное, лучше подожду. Еще раз спасибо.

– Уверены?

– Да, извините.

Увы, на самом деле уверенности я не ощущала.

В перерывах между покупателями я продолжала названивать Каро – с неизменным результатом. Да где же она?! Почему не отвечает? Ей настолько плохо? А вдруг она потеряла сознание или упала с лестницы и теперь лежит с переломанными ногами и не может никого позвать на помощь?

После аварии мое воображение порой разыгрывалось не на шутку…

Наверное, мой страх за Кэролайн во многом подпитывался чувством вины. Ведь я отвернулась от подруги, даже слышать о ней не хотела… Хотя Каро была совершенно ни при чем. Просто мне нужно было выплеснуть на ком-то свою злость, а она единственная оказалась рядом в эту непростую минуту…

Вдруг зазвенел телефон, и я спешно схватилась за трубку, чуть не выронив ее на пол. Увы, это была не Кэролайн – на экране высветилось имя Ричарда. В приступе слепой ярости я сбросила вызов. Через десять секунд он перезвонил. Да что же такое, неужели не может оставить меня в покое?! Бросив взгляд на часы, я поняла, что дело близится к вечеру. Занятия в школе закончились, и он, скорее всего, уже дома. Когда до него, наконец, дойдет? Сколько раз нужно повторять, что я не хочу иметь с ним никаких дел?!

Он позвонил еще трижды, а потом прислал эсэмэс: «Возьми трубку». Я хотела было написать «Нет», но решила, что ответа он не достоин. Второе сообщение оказалось куда более эмоциональным: «НАМ НАДО ПОГОВОРИТЬ! СРОЧНО!» Глядя на экран, я задумалась. Наверное, он использует заглавные буквы неспроста. Как будто кричит.

И только третье сообщение расставило все по местам. Ричарду стоило начать именно с него; так он сэкономил бы целых десять минут. «Перезвони. Кэролайн в беде».

– Что случилось? Где она? – Я не стала тратить время на всякие банальности вроде «здравствуй».

Голос Ричарда звучал глухо и далеко, утопая в завываниях сильного ветра. К счастью, он говорил кратко и по делу.

– Я на кладбище. На могиле Эми. Кэролайн здесь. Ей очень плохо. Приезжай. Как можно скорее.

Наверное, скоро меня удостоят награды «Худший работник года»… Я метнулась к двери, чтобы перевернуть табличку стороной «закрыто», вихрем пронеслась по магазину, выключая свет и врубая сигнализацию, на скорую руку черканула записку для Моник. Надо бы ей позвонить, объясниться, но времени совершенно не было.

Все светофоры при моем приближении загорались красным, а водители ближайших машин как будто впервые сели за руль. Когда я наконец добралась до кладбища, меня трясло от страха. С визгом затормозив возле автомобиля Ричарда, я, забыв даже запереть двери, помчалась к воротам.

Я не была здесь почти месяц. Ни разу с того дня, когда, цепляясь за руку жениха, наблюдала, как черный лакированный гроб с телом Эми опускают в яму. Сперва приходить сюда было слишком тяжело, потом, когда узнала об интрижке Ричарда… стало еще тяжелее. Но дорогу я помнила.

Надгробие Эми я раньше не видела. Да и сейчас толком его не разглядела, потому что перед ним на коленях стояла Кэролайн, обхватывая плиту обеими руками и прижимаясь лбом к холодному белому мрамору. Уже одно это было тревожным симптомом. А ее плач так и вовсе наводил ужас – хриплый, протяжный, надрывный, словно она рыдала много часов кряду. Чуть поодаль стоял Ричард, в отчаянии глядя на Кэролайн и нервно расхаживая взад-вперед, то засовывая руки в карманы, то вытаскивая их. Услышав мои шаги, он вскинул голову. Еще ни разу за годы нашего знакомства он не глядел на меня с такой радостью. Я остановилась на полпути, пытаясь понять, что вообще происходит, а Ричард бросился ко мне, точно бегун, готовый передать эстафетную палочку. Ноги чуть не развернулись сами собой, чтобы удрать из этого жуткого места. Но я, конечно же, осталась.

– Слава богу, ты здесь! – с жаром воскликнул Ричард. Не обращая внимания на его протянутую руку, я зашагала по рыхлой земле, стараясь не споткнуться о какие-то сетчатые мешочки с луковицами, разбросанные возле могилы. Приблизившись к Кэролайн, я легонько, будто усмиряя норовистую лошадь, коснулась ее плеча. Она всем телом содрогалась от рыданий.

– Кэролайн, дорогая, поехали домой.

Она даже не шелохнулась, словно меня не заметила. Совсем как в ту кошмарную ночь, когда она стояла на коленях возле Эми.

– И давно так? – спросила я, глядя поверх ее головы на Ричарда, вновь принявшегося ходить из стороны в сторону.

– Не скажу. Не знаю.

– Когда ты ее привез?

– Это не я, – хмуро покачал он головой. – Я приехал один, надеялся, что здесь никого не будет, и нашел ее… уже такой.

Из его слов я поняла больше, чем хотелось бы. Пытаясь не думать, часто ли Ричард навещает могилу Эми, я сосредоточилась на более значимых проблемах.

– Не знаю, как долго она здесь и как сюда добралась. На парковке ее машины нет и…

– Она все равно не водит, – отмахнулась я.

Ричард встревоженно приподнял брови. Черт возьми, было бы из-за чего беспокоиться: нежелание сесть за руль – сущий пустяк по сравнению с тем, что творится с Кэролайн сейчас.

– Когда я пытаюсь ее поднять, она начинает кричать, будто ее режут. Боюсь, кто-нибудь вызовет полицию, и меня арестуют. – Ричард выглядел таким испуганным, что на миг я прониклась к нему сочувствием. – Я и Нику звонил, но тот трубку не берет.

– Он в командировке.

– И что же нам делать? – беспомощно спросил Ричард.

Я опять погладила Кэролайн по плечу. Ее пальто насквозь отсырело. Похоже, она здесь уже давно.

– Тебе – ничего. Можешь ехать домой. Сама разберусь.

Я надеялась избавиться от Ричарда, но он, похоже, никуда не собирался, а у меня не было сил спорить и настаивать на своем. Обхватив Кэролайн за талию, я попыталась поднять ее на ноги.

– Ну же, Каро, вставай, нам пора.

Она крепче ухватилась за надгробие.

– Каро, нельзя здесь остаться, – увещевала я. – Уже темнеет, ты замерзла. Давай поедем к тебе, выпьем чаю, поболтаем… Ну же!

Она решительно замотала головой. Ладно, хотя бы отвернулась от камня, уже хорошо. Теперь я могла разглядеть надпись, пусть и не полностью. Но два слова, выведенные золотыми буквами, просто били в глаза. «Верная подруга». Я замерла, чувствуя, как сердце истекает кровью.

– Не могу. Не сейчас, – хрипло прошептала Кэролайн. – Надо их закопать.

Я огляделась. Вокруг были одни надгробия. И мы – я, Кэролайн и Ричард. Затем мой взгляд упал на те самые, невесть откуда взявшиеся мешочки, разбросанные возле могилы Эми. Каро подняла коричневую луковицу – таким, на мой непрофессиональный взгляд, место лишь в супе.

– В саду сегодня взошли нарциссы. И я вдруг поняла, что Эми здесь совсем без цветов. Те, которые мы приносим, вянут за пару дней. Они… мертвые. А я хочу, чтобы у нее были живые. Эми любила цветы.

Да, любила. Хотя больше всего она обожала шикарные букеты из самых дорогих цветочных салонов.

– Поэтому я отправилась в магазин и купила все весенние сорта. – Кэролайн махнула рукой, указывая на десяток пакетов, разбросанных по земле. Два из них были разорваны, и содержимое рассыпалось по сырой глине. – Правда, не помню, что ей больше нравилось: нарциссы, крокусы, тюльпаны?…