Имитация - Печорин Виктор - Страница 11

11

Преемник Льва, Михаил II Косноязычный (Аморейский) выразил всеобщее настроение подданных, уставших от бесконечных споров по поводу икон, довольно своеобразным образом. Он постановил, чтобы «никто не смел приводить в движение язык свой ни против икон, ни за иконы», «чтобы молчание было правилом во всём, что напоминает иконы».

Постановление Михаила II оставалось в силе и при его преемнике, императоре Феофиле (829–842 гг.), который, однако, снова стал энергично преследовать иконопочитателей.

Лишь по смерти Феофила, в регентство (за малолетством императора Михаила III) его жены Феодоры и других лиц (между ними Мануила, дяди императрицы), византийское духовенство, при посредстве Мануила, действовавшего из политических соображений, убедило императрицу, давно расположенную к иконопочитанию, восстановить последнее.

Правительственная партия свергла с патриаршего престола иконоборца Иоанна VII, а на его место возвела защитника иконопочитания Мефодия, подвергавшегося преследованию при Феофиле. Под председательством Мефодия состоялся в 842 году собор, утвердивший и одобривший все определения VII вселенского собора и подвергший снова отлучению иконоборцев. Тогда же был установлен и впервые совершён (19 февраля 842 года) чин провозглашения вечной памяти ревнителям иконопочитания и анафематствования еретикам-иконокластам, совершаемый в православной церкви и до нашего времени в неделю православия.

За всей этой кутерьмой вокруг икон стоит любопытнейшее явление: разрыв между теологией и религиозной практикой.

Христианская теология опирается на Закон, то есть учение Моисея, изложенное в Пятикнижии. Страбон в своей «Географии» сформулировал позицию Моисея в отношении изображений богов следующим образом:

«Моисей утверждал и учил, что у египтян и ливийцев неправильные представления о божестве, так как они изображают его в образах диких зверей и домашнего скота; ошибаются и греки, представляющие богов в человеческом образе. Ведь, по его мнению, Бог есть одно, единое существо, которое объемлет всех нас, землю и море – то, что мы называем небом или вселенной, или природой всего сущего. Кто, будучи в здравом уме, дерзнет создать изображение такого Бога, похожее на какой-нибудь из окружающих нас предметов? Напротив, следует оставить изготовление всяческих изображений Божества и, отделив священный участок и подобающее святилище, почитать Его без изображения».

Страбон. География, XVI, II, 35.

C теологической точки зрения всякая попытка людей изобразить Бога при помощи человеческих средств, во-первых, заранее обречена на неудачу, а во-вторых, ведёт к заблуждению.

Церковь хотя и приписывает себе сакральные функции, является на самом деле одним из социальных институтов. Она создана людьми и для людей. Поэтому для неё более важной является не «теория», а практика. А практика показывает, что изображение воздействует на сознание гораздо сильнее, чем слова. «Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать» – говорит пословица.

Общеизвестна страсть детей к книжкам с картинками. Даже не умея читать, они черпают информацию из иллюстраций. Да и для взрослых более привлекательны иллюстрированные журналы. Не случайно такой популярностью пользуются комиксы. Даже серьёзные взрослые люди, – инженеры, ученые, финансисты – не могут обойтись без чертежей, графиков и диаграмм, которые выглядят более убедительно, чем любые словесные описания. Филологи установили, что древнейшей формой письменности была пиктография (от лат. pictus – нарисованный и греч. grarho – пишу), буквально – «рисуночное письмо», способ передачи информации посредством изображения каких-то предметов или событий.

Снисходя к этой слабости людей, Церковь предпочла поступиться заповедью, данной самим Богом, но не отказаться от икон. Заменив собою языческих идолов, иконы на деле доказали свою способность усиливать иллюзию присутствия объекта поклонения во время богослужения.

Икона будит воображение человека, рождает в его сознании образы иной реальности, образы населяющих «горний мир» существ – Бога, ангелов, святых, служит своего рода концентратором внимания верующего. Глядя на икону, он как бы перемещается в иной мир, перестает обращать внимание на окружающее, сосредоточивает своё внимание на объекте культа. Длительное созерцание иконы может вызвать своего рода молитвенный транс.

Опытные гипнотизёры рекомендуют гипнотизируемому сосредоточивать внимание на каком-нибудь блестящем предмете. Этот же прием стали использовать и при изготовлении икон. Возникшие первоначально в виде расписанных красками досок, они со временем оделись в блестящие золотые и серебряные «ризы», украшенные драгоценными камнями или стразами.

Можно легко проследить эволюцию этого превращения. Ранее XIV века на русских иконах оклады практически отсутствовали. В XV – XVI веках они лишь частично, фрагментарно покрывают иконопись, закрывая преимущественно нимбы (венцы), и поля иконы. Наконец, в XVII – XIX вв. оклад почти полностью спрятал под собой собственно икону: сквозь золочёный оклад проглядывают лишь лики и руки (иногда – ноги) изображенных на иконе святых. Это привело к инфляции иконописного искусства: на доске, всё равно скрытой окладом, стали изображать только лица и руки, опуская всё остальное.

Идол и икона – греческие слова. Икона (греч. eikon) означает «образ», «картинка». Идол (греч. eidolon) – «изображение», «образ». Как видим, разница невелика. Точнее, нет здесь никакой разницы.

Идолы (изображения богов) выполняли в языческих культах ту же роль, что и иконы в христианстве: обеспечивали «эффект присутствия» и служили концентраторами внимания, гипногенными объектами.

«Для чего язычникам говорить: „где же Бог их“? – вопрошает Псалмопевец. – Бог наш на небесах [и на земле]; творит все, что хочет. А их идолы – серебро и золото, дело рук человеческих. Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят; есть у них уши, но не слышат; есть у них ноздри, но не обоняют; есть у них руки, но не осязают; есть у них ноги, но не ходят; и они не издают голоса гортанью своею» (Пс.113:10–15).

В этом фрагменте объясняется причина приверженности язычников к своим идолам. Они хотели видеть своих богов, иметь перед собой их зримые образы. Поэтому когда иудеи говорили им о своем невидимом Яхве, язычники спрашивали: Каков ваш Бог? Как Он выглядит? Где можно Его видеть?

Христианские иконы функционально ничем не отличаются от языческих идолов. Иконы – тоже дело рук человеческих, их тоже украшают золотом и серебром, существа, на них изображенные, тоже имеют человеческий облик со всеми соответствующими органами, однако не чувствуют, не ходят и не говорят.

Между тем, отстаивая почитание икон, христианская церковь категорически отрицает и преследует изготовление идолов.

Христианские авторы категорически возражают против сравнений иконопочитания с идолопоклонением. Они проводят терминологическое различие между «поклонением» (греч. λατρεία) и «почитанием» (греч. προσκύνησις), утверждая, что христиане не поклоняются иконам, а лишь почитают их.

«Очень многие не понимают или не знают, что православные христиане поклоняются не доске, а Тому, Кто на ней начертан, – говорится в апологетической статье, размещенной в Интернете. – Поклонение воздается не веществу. Разница между почитающими иконы и язычниками состоит в том, что для язычников идол, выструганная из дерева статуэтка – это и есть сам бог. Икона же не обожествляется. Божеское почитание принадлежит не иконе, а Тому, Кто изображен на ней».

Черкизова К. Современные иконоборцы24.

Однако язычники античных времён вовсе не принимали своих идолов за подлинных богов, как пытаются представить дело христианские апологеты. Они были слишком рациональны для этого25. До нас дошла запись любопытной беседы новообращённой в христианство бывшей жрицы храма Афины Дарии с обращающим её Хрисанфом.