Камни вместо сердец - Сэнсом К. Дж. - Страница 25

Я посмотрел на Барака:

– Итак, чем же он разрезал простыню, чтобы повеситься? – После этого, повернувшись к Салли, я спросил: – На дознании об этом что-нибудь говорилось?

Женщина печально улыбнулась:

– Нет, сэр. Коронер явно хотел побыстрее закончить дело.

– Понимаю. – Я вновь посмотрел на потолочную балку. – Салли, а как себя вел Майкл?

– Мы с Самуэлем пошучивали между собой, что он, мол, живет в каком-то собственном мире. Ходит по улицам в красивой одежде, хотя здесь небезопасно. Я считала, что он мог бы позволить себе и лучшее жилье. Однако ни грязь, ни крысы его не смущали. Большую часть времени он пребывал в размышлениях. – Помедлив, молодая женщина добавила: – Не в радостных размышлениях. Мы уж думали, что он из тех, кто слишком занят религией. Хотя мы с Самуэлем поклоняемся Богу так, как велит король, – тут же спохватилась она.

– Констебль говорил мне, что у него была какая-то ссора с парнями с угла, – заметил мой помощник. – С теми, которые сейчас там стоят?

Салли покачала головой:

– Я об этом не слышала. Но точно не с этими. Они торчат здесь только несколько последних дней.

– Еще один вопрос, – проговорил я медленно. Речь об этом пока еще не заходила. – Каким был из себя Майкл Кафхилл?

Женщина задумалась:

– Невысокий, худой, лицо пригожее, каштановые волосы, которые уже начали отступать со лба, хотя я сомневаюсь, чтобы ему было хотя бы тридцать.

– Благодарю. А вот вам за беспокойство и помощь…

Чуть поколебавшись, моя новая знакомая взяла монетку, присела в реверансе и вышла, закрыв за собой дверь. Барак подошел к окну и позвал меня:

– Подойди и посмотри сюда.

Я последовал его примеру. Прямо под окном располагалась покатая крыша пристройки, покрытая замшелыми черепицами.

– Сюда нетрудно залезть, – похлопав себя по животу, проговорил Джек. – Я сумел бы сделать это со всем накопленным благосостоянием.

Я выглянул в окно. Отсюда была видна река, как всегда деловито уносившая к морю груженные всяким снаряжением баржи.

– Все черепицы лежат на месте, – заметил я. – Они старые, и всякий, кто полез бы по крыше, сдвинул бы с места хотя бы одну.

Затем, повернувшись лицом к комнате, я посмотрел вверх на балку:

– Потом, если бы кто-то забрался в комнату и напал на него, когда он лежал в постели, началась бы борьба.

– Но они могли застать его спящим и оглушить, а потом повесить.

– Тогда на голове остался бы след удара. Суд увидел бы его при осмотре тела.

– След удара мог оказаться прикрытым волосами, a они не приглядывались…

Я задумался:

– Давай вспомним, о чем идет речь. Об управлении некими землями в Хэмпшире и, быть может, плате за брак с Хью Кертисом. Через три года парень достигнет зрелости, и земли перейдут к нему. Станет ли Николас Хоббей устраивать убийство Майкла, чтобы защитить подобную перспективу? И когда он мог склониться к подобному решению? Он, человек с положением и семьей?

– Возможно, Майкл обнаружил нечто такое, за что Хоббею и так и так пришлось бы отправляться на виселицу.

– Что, например?

– А как насчет отсутствующего ножа?

– Его могли потерять или украсть в том хаосе, который Грейс называет службой коронера, – улыбнулся я. – А знаешь, тебе не кажется, что мы с тобой стали слишком охотно усматривать убийство во всякой ситуации после всего того, на что нам пришлось насмотреться за последние несколько лет? И запомни, что предсмертная записка находилась в руках Кафхилла.

– Я по-прежнему считаю, что от этой истории дурно пахнет.

– Крысами здесь пахнет уж точно! Посмотри на помет в углу.

– Зачем Майклу понадобилось оставлять дом свой матери и перебираться в такую крысиную дыру?

Я задумался:

– Понятия не имею. Однако не могу усмотреть здесь ничего, указывающего на убийство, если не считать отсутствия ножа, который вполне мог и потеряться. Но теперь нам придется сконцентрировать свое внимание на будущем слушании.

В последний раз оглядев жалкую комнату, я вдруг понял, что, оставив мать, Майкл мог себя за что-то наказывать. Но за что? Взгляд мой вновь обратился к полоске ткани, и я поежился.

– Пошли, – обратился я к Бараку, – пора убираться отсюда.

– Как, по-твоему, не стоит ли мне еще раз поговорить с констеблем? – спросил он, пока мы спускались по лестнице. – Я знаю, где его искать: в той самой таверне, куда я уже водил этого типа. Она находится в нескольких переулках отсюда. Быть может, он вспомнит, был там нож или нет.

– Разве Тамасин уже не ждет тебя?

– Долго я не задержусь.

Возвратив ключ Салли, мы покинули дом. Уже смеркалось, и, взглянув вниз, между домами, я заметил на воде красные отблески лучей заходящего солнца. Парней на углу не было.

– А ты сможешь составить набросок показаний и сегодня вечером отнести его Бротону? – спросил я Джека. – Завтра приходи в палату к девяти. Придет мистрис Кафхилл.

– Ладно. – Он глубоко вздохнул. – А ты известишь меня, когда получишь весточку от Карвера?

– Без промедления.

Барак направился вниз, в сторону реки, а я повернул домой, размышляя на ходу о смерти Майкла. Мой помощник обладал несомненным чутьем на грязные делишки.

Минуя темный проулок, я выпрямился, заслышав за спиной внезапный топот. Поспешно повернувшись, я успел заметить лишь молодые лица и синие одежды, прежде чем на моей голове оказался пропахший гнилыми овощами мешок. Несколько пар рук подхватили меня и потащили в проулок. Грабители… подобно Майклу, я неосторожно обнаружил свое богатство.

Меня прижали спиной к каменной стене. К собственному ужасу, я ощутил на своей шее руки, оторвавшие меня от земли. Мои собственные руки были крепко зажаты, а ноги беспомощно лягали камень. Повиснув в воздухе, я задыхался. И тут в ухо мое проговорил жесткий молодой голос:

– Слушай меня внимательно, мастер-горбун.

Я задыхался, давился. В угольных потемках мешка передо мной начинали плясать красные вспышки.

– Мы могли бы удавить тебя прямо сейчас, – продолжил голос. – Запомни это и слушай внимательно. Ты отказываешься от этого дела и забываешь о нем. Некоторым людям не хочется, чтобы к ним привлекали внимание. А теперь скажи мне, что понял.

Давление на мою шею ослабло, хотя руки мои по-прежнему удерживала прочная хватка.

Закашлявшись, я сумел выдавить:

– Да!

Руки выпустили меня, и я повалился на раскисшую землю. Мешок по-прежнему прикрывал мою голову. К тому времени, когда я, наконец, стянул его, нападавшие уже исчезли. Лежа в сумрачном переулке, я со свистом старался набрать в легкие как можно больше воздуха. Потом я повернулся на бок, и тут меня вывернуло наизнанку.

Глава 8

Я с трудом добрался домой, время от времени останавливаясь из-за головокружения. Ввалившись внутрь дома, я ощутил, что шея моя настолько распухла, что я едва мог глотать. Пришлось сразу же подняться наверх в комнату Гая. Когда он открыл дверь, я едва сумел заговорить: голос мой превратился в скрип. Друг велел мне лечь и наложил припарку, принесшую некоторое облегчение. Я сказал ему, что меня ограбили, и врач с сомнением посмотрел на меня, заметив, что мой кошель так и остался на поясе. Мне было неловко, однако я решил пока помалкивать о случившемся.

Мальтон велел мне лежать и отдыхать, но через некоторое время в дверь постучали. С любопытством посмотрев на меня, Колдайрон сказал, что у меня поздний гость, олдермен Карвер. Я распорядился, чтобы он проводил Карвера в гостиную, и, преодолевая утомление, спустился вниз.

Выражение на пухлом лице Карвера сообщило мне, что явился он не с добрыми новостями. Он также посмотрел на мое горло.

– Простите мой голос, сэр, – проскрипел я. – Но на меня только что напали грабители.

Мой гость покачал головой:

– Грабежей становится все больше и больше – теперь, когда столько констеблей ушло на войну. Безумные времена! И, увы, боюсь, что я не сумел добиться освобождения для вашего Барака.