Проверка. Дилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 106

— Садись на стул или на кровать. Ты и сейчас будешь обвинять меня в легкомыслии или сначала выслушаешь?

— Рассказывай, — сказал он, присев на край кровати.

— Рассказ долгий, — предупредила девочка. — Может ты сначала поешь?

— Я летел самолётом, — ответил старик, — а завтракал три часа назад. Всё равно, пока я тебя не выслушаю, кусок в горло не полезет.

В час она со своим рассказом не уложилась. В самом начале дед взбунтовался и объявил всё сказанное чушью, поэтому ему пришлось предъявлять доказательства.

— Всё равно не верю ни в каких богов и магов, — заявил он, осмотрев груду вещей на её кровати. — Всё это можно объяснить другим уровнем развития инопланетного разума!

— Мои мозги малость улучшили, но никаких инопланетных знаний в них нет, — возразила Настя. — Я имею в виду технические знания, знаний по магии у меня до фига! Но для тебя эти знания — чушь собачья, а не наука.

— Летала ты при помощи сферы, — сказал дед, — а перстень — это только прибор, с помощью которого ты ею мысленно управляла. С хранением вещей то же самое. Кольцо управляет чем-то, о чём ты не имеешь представление. Поэтому вся твоя магия — это возможность мысленного управления какой-то аппаратурой!

— Может быть, с вещами богини ты и прав, — не стала спорить девочка. — Я действительно не знаю, как они работают, и только мысленно управляю. Правда при работе сферы тратится моя сила, без неё ничего работать не будет.

— Какой-то неизвестный нам вид энергии, — пожал плечами старик. — А твои заклинания — это просто способ сформировать…

— Думай, что хочешь, — сказала Настя, которой надоело убеждать упрямого старика. — Только в том мире тысячи магов, которые творят чудеса. Хочешь сказать, что возле каждого из них роятся невидимые инопланетные машины, спешащие выполнить все их приказы? Может, ты всё-таки дослушаешь до конца, а уже потом будешь делать выводы?

Когда она уже заканчивала рассказ, приехал отец, которому мать позвонила о приезде деда. Сергей Алексеевич не стал разговаривать с сыном пока не дослушал внучку.

— Поразила! — сказал он, когда она закончила. — И магией своей поразила, которую я магией не считаю, и своими поступками! Выжить в таких условиях и сделать всё, что ты сделала… Королевство большое?

— Не меньше Англии, — ответила Настя, — только вытянутое. Но населения раз в десять меньше.

— И как думаешь жить? — спросил дед. — Так и будешь всё скрывать? Всё равно ведь рано или поздно откроется. Число людей, знающих о твоих возможностях, будет расти, а ты уже сейчас неосторожна, а со временем расслабишься ещё больше.

— Никому ничего говорить не буду! — ответила она. — Пошли все к чёрту! Я не знаю, как там было в СССР, я в нём не жила, но сейчас у нас всем на всё наплевать! Если обо мне узнают, то засекретят, убедятся, что сами ничего не смогут делать, и будут потихоньку использовать для своих нужд. Мага сломать трудно, но можно. Даже если не будут ломать, а станут подкармливать, это не та жизнь, о которой я мечтаю. И ты, дед, совсем забыл о богине! Не надо морщиться, если тебе так легче, можешь назвать её пришельцем. Я ведь под присмотром, и она ещё ничего не решила. Ты говорил о будущем, а оно у нас есть? Можешь ты мне сказать, что для нас лучше? То ли кому-то пережить чистку, пожертвовав всеми остальными, и сохранить живую планету, то ли всем скопом умереть на ней лет через сто?

— Я за чистку, — ответил он, — Тысячи лет люди боролись за лучшую жизнь, а сейчас её построили для очень немногих ценой будущего следующих поколений! Если люди настолько эгоистичные и бестолковые, что не могут решить жизненно важные вопросы, пусть твоя богиня вправит им мозги! Но я старик, сколько мне осталось жить! Если меня вычистят, я не так много потеряю, зато умру, зная, что человечество будет жить! Ведь если оно погибнет, вообще всё потеряет смысл! Но учти, что очень многие люди будут против. Для них их жизнь — это величайшая ценность на свете, которую у них отберут, чтобы благополучно жили другие. Кто-то смирится, но таких будет немного. Я не знаю, как твоя Верона собирается это проделать. Может быть, у неё получилось с тем миром, где был силён страх перед богами, но у нас даже в своих богов не верят, а её тем более не признают! При нашей численности населения под нож пойдут миллиарды! Ты думаешь, они тихо уйдут? Как только поймут, что их ждёт, оставшиеся умоются кровью!

— Я думаю, что она всё это прекрасно понимает и выполнит так, что никакой крови не будет, — возразила Настя. — Залитая кровью планета ей не нужна. Я тебе всё рассказала, что скажешь ты?

— А что ты хочешь от меня услышать? Я не собираюсь куда-то бежать и тебя закладывать. Убеждать всё открыть властям тоже не буду: ты с одинаковым успехом можешь прекрасно устроиться или очень плохо кончить. Там своя борьба интересов, много кланов и ещё больше дерьма. Страна и народ интересуют многих чиновников только потому, что без них накроется кормушка, а тех, кто кормится из-за границы, у нас не интересует вообще ничего. Будь осторожна и поменьше свети своими возможностями. Если на тебя всё-таки выйдут, попробуй договориться на своих условиях. Ну а если не получится, тогда уходи в тот мир, в этом у тебя спокойной жизни не будет.

— Ладно, поговорили, теперь пойдём обедать, — сказала девочка, которая умолчала о земных возможностях перстня.

Имея возможность легко перемещаться по миру, зная все его языки и не испытывая недостатка в средствах, легко можно было устроиться и здесь, наплевав на любое правительство. Родителям она об этом тоже не говорила.

— Ну что? — тихо спросил отец Настю после того, как все пообедали. — Договорились, или ты на него действовала?

— В магию не поверил, считает, что это работает какая-то инопланетная техника, — засмеялась она. — Сказал, что я его удивила, и обещал не лезть в мою жизнь. Теперь навалится на Таню. Ты не хочешь нажать на врачей, чтобы её побыстрее отпустили домой? Могу помочь.

— Пусть пока побудет в больнице, — ответил он. — Старик прилетел на пару дней, а если она вернётся, придётся ставить раскладушку. Улетит в Москву, тогда я поеду разговаривать с медиками. Они сейчас не столько лечат дочь, сколько её изучают. Пытаются понять, из-за чего она так быстро вылечилась.

Сергей Алексеевич гостил у них четыре дня. К Тане он съездил на второй день и вернулся хмурый.

— В чём дело? — забеспокоилась мать. — Что-то не так с Танечкой?

— Не так с её головой! — буркнул старик. — Влюблённая дура!

Больше он о старшей внучке не говорил и переключился на младшую. Ольга его покорила, да и ей дед понравился. Уже сильно потеплело, поэтому старик стал с Ольгой гулять, а до этого съездил в магазины и накупил ей более лёгкую одежду. Такие походы каждый раз заканчивались в кондитерских, где малышка приканчивала несколько пирожных.

— Меня ты сладким не закармливал, — наполовину в шутку, наполовину всерьёз упрекнула его Настя.

— У тебя для этого были мать с отцом, — ответил он, — а она сирота. Настоящая любовь у неё к тебе, а к приёмным родителям только благодарность. Тебя с ней многое связывает, а родители о ней только заботятся. Для любви этого мало!

— Они её любят, — возразила девочка.

— Любят, — согласился он, — только она их любви не видит. Скажи, много они времени проводили с тобой? Николай вечно был занят в своей милиции и к вечеру едва приползал домой, а Надя… Наверное, её саму в детстве мало ласкали. Она заботилась о том, чтобы у вас всё было, и помогала с учёбой, а любила на расстоянии. Попробуй потом с ними поговорить, может, с этой девочкой всё сложится по-другому.

Дед добился своего: когда его провожали, Ольга даже всплакнула.

— Из трёх внучек одна любит — уже хорошо! — сказал он, обняв малышку. — Старшей всех нас заслонила её любовь, а средняя — коронованная особа, её даже обнять страшно.

— Ну тебя, дед! — сердито сказала Настя. — Сам же знаешь, что я тебя люблю. А что не реву…

— Подойди ко мне, королева, — сказал старик. — Обниму, а то я ведь в таком возрасте, что могу в любой день помереть. Смерть не очень страшит, страшно умереть одному и потом лежать, пока не пойдёт запах. Вы хоть звоните почаще.