Проверка. Дилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 163

— Всю жизнь проводить в разъездах? — спросила мать. — И что это будет за жизнь?

— Не всю, — ответила девочка. — Нужно лечить по-другому, тогда я быстрее управлюсь. Наш центр строился из расчёта скрытого лечения. Я хожу по коридору, а лечит аппаратура. Если не заниматься этой фигнёй, я могу заходить прямо в палаты. Всё дело в ограниченности дальности действия моей магии. Если делать такую палату, как у нас, с двухъярусными кроватями, а мне стать в её середину, то она может быть в четыре раза больше, а я за свои четыре часа вылечу уже двадцать тысяч больных. Ну или за пять, потому что больше времени уйдёт на заполнение и разгрузку палат.

— А сила? — спросил отец.

— Недостающую силу буду брать у Раша. Её потребуется немного, поэтому мне его силы хватит лет на двадцать. В год я вылечу пять миллионов больных! Если заниматься только тяжёлыми, можно вылечить всех за два-три года, а остальных и иностранцев пусть уже везут сюда.

— А как объяснишь свои слова о недостатке силы? — спросила мать.

— А что там объяснять? — удивилась Настя. — Я никому ничего не солгала. Моей собственной силы действительно не хватает. И о браслете я говорила. Сказала, что силы в нём чуть-чуть, и это так и есть, если учесть то, сколько её в нём было. Эта сила мне оставлена на тот случай, если я захочу вернуться в мир Вероны. Ольга туда не захочет, а я… Неплохо было бы кое-кого увидеть, но из-за этого тратить силу, которая может спасти миллионы жизней? Перебьюсь. Я лучше быстрее вылечу людей и сэкономлю себе годы.

После ужина она созвонилась с Олегом и рассказала ему о завтрашних экзаменах.

— Должна со всеми разделаться за один день. Сдам и догоню тебя. А за одиннадцатый класс думаю отчитаться весной. Ты когда будешь готов?

— К весне должен успеть, — ответил он. — Настя, а у тебя нет средства улучшить память?

— Вот дура! — выругала себя Настя. — Где твой отец?

— Смотрит телевизор, — ответил юноша. — А почему дура? Ты что-то вспомнила?

— Сейчас буду, — сказала девочка. — Есть одна процедура, которая тебе очень поможет. А дура потому, что языки дала, а её не сделала. Если принесёт твоего отца, придётся отводить ему глаза.

Настя уже не искала окно друга, потому что его было видно издали. По её просьбе Олег поставил на подоконник настольную лампу, и включал её при вечерних визитах.

— Если бы ты знала, как по тебе скучаю! — встретил её юноша. — Садись на кровать, а я сяду рядом. Хоть немного побуду с тобой.

— Так, глаза я отвела и «полог тишины» установила, — сказала девочка. — Теперь твой отец меня не увидит и не услышит. Учти, что и ты его слышать не будешь. Садимся, и давай мне свою руку. Гордись, я этот браслет надевала только двоим: сестре и нашему президенту. Ты третий.

— И долго мне с ним сидеть? — спросил Олег. — Что он делает?

— А ты уже хочешь, чтобы я улетела? — засмеялась она. — Сиди, это недолго. Будешь гораздо умнее, а память, на которую ты жаловался, станет почти абсолютной. У меня вся семья такая, только их браслет оптимизировал на расстоянии, а на это нужно дней десять. Когда он на руке, достаточно подержать минут двадцать.

— За двадцать минут рядом с тобой я готов хоть каждый день оптимизироваться, — сказал он. — Можно взять твою руку?

— Бери, — разрешила Настя, — а вот целовать не нужно, а то заберу. Учти, что я сейчас дала тебе знание японского. Хватит пяти языков или потом ещё какой-нибудь добавить?

— Хватит, — ответил он. — Я переводчиком не буду. А можно я прижму твою руку к щеке? Ну, Надя, корреспонденту даже разрешила поцеловать.

— Корреспондент для меня никто, а тебя я люблю, — покраснев, ответила она. — Ты на меня и так действуешь, не хватало ещё твоих ласк. Всё, снимай браслет.

— Двадцати минут ещё не прошло, — посмотрев на часы, сказал Олег. — Или ты обиделась?

— Никаких обид, — успокоила она друга, — просто Раш сказал, что тебе хватит. Это у всех происходит немного по-разному.

Забрав браслет, она попрощалась, вызвала сферу и улетела.

Когда Настя утром уходила в клинику, возле больничного корпуса не было ни одной машины, а когда возвращалась домой, их там стояло три десятка.

«Неужели это из-за нашего экстерната? — подумала она. — И телевизионщики приехали. Интересно, как всех впихнут в две палаты?»

Оказалось, что для их мероприятия освободили пять помещений. Мало того что экзамены каждой из сестёр предстояло сдавать в разных комнатах под прицелом камер, так там же со своим оборудованием разместились и работники телестудии. Слава богу, что хоть корреспондентов отвели в другие комнаты, где за ходом экзаменов следила специальная комиссия Министерства образования и науки. Один за другим сменялись учителя, и в табелях Насти и Ольги появлялись честно заработанные пятёрки. Обе отвечали без подготовки и не допустили ни одной ошибки. Естественно, Ольга всё сдала гораздо раньше. Ответив на вопросы оживившихся представителей прессы, она вместе с дожидавшейся её матерью ушла в квартиру. Настя отчитывалась два часа, а потом ещё ответила на несколько вопросов корреспондентов и сама рассказала сенсационную новость о том, что хочет в четыре раза увеличить приём больных.

— А почему вы не хотели использовать этот резерв силы раньше, а теперь передумали? — спросил один из корреспондентов.

— Не была уверена в том, что не придётся уйти с Земли в другой мир, — ответила девочка. — Теперь такая уверенность есть. О причинах можете не спрашивать: не отвечу.

Поблагодарив всех за внимание, она ушла домой. В гостиной на столе стоял большой торт, который с ножом в руках делила Ольга, а мама здесь же из электрического чайника заваривала чай. Отец не предупреждал, что сегодня вернётся раньше, поэтому его приход стал неожиданностью.

— Что с тобой? — встревожилась мать, увидев его лицо. — Коля, что-то случилось?

— Случилось, — ответил он. — Отец умер.

— Как умер? — оторопела Настя. — В Карелии?

— Ни в какую Карелию он не поехал, — ответил отец, устало садясь на стул. — Смерть наступила примерно месяц назад, а квартиру вскрыли только сегодня, когда соседи обратились в полицию из-за запаха.

— Так вот почему не было звонков! — всхлипнув, сказала девочка. — Он отключил старый телефон, а номер нового обещал передать, когда приедет к другу. Из-за чего наступила смерть?

— Может быть, узнаем после экспертизы, — ответил он, — Окна были закрыты, а топят по-зимнему. Тело в таком состоянии, что…

— Он не мог умереть сам, — сказала Настя. — Я ему так подправила здоровье, что должен был прожить самое малое пять лет! Кто этим занялся?

— Занялась полиция, — ответил отец, — но это дело у нас сразу забрали, так что можешь звонить справляться своему Зеленину. Только не звони сейчас, он тебе пока всё равно ничего не сможет сказать.

— Не надо плакать, маленькая, — сказала мать и обняла тихо плачущую Ольгу. — Твой дедушка прожил очень долго. Если бы не Настя, он бы мог и до этого времени не дожить.

— Это всё из-за нас! — не прекращая плакать, ответила малышка. — Настя, ты найдёшь тех, кто это сделал?

— Может, найдут спецы из ФСБ, — ответила Настя, — а я ничего не смогу сделать. Но если они найдут, тогда я буду стараться изо всех сил! Те, кто это сделал, умоются кровью! Деда я никому не прощу!

Отец позвонил Тане, и она приехала к ним вместе с женихом. Слава не стал им мешать и ушёл в комнату Ольги, а вся семья собралась за столом в гостиной. Мать позвонила на кухню, и ужин доставили на всех.

На следующий день, после лечения, Настю на выходе из клиники встретил Зеленин. После приветствия Дмитрий Павлович проводил девочку домой и зашёл для разговора в её комнату.

— Причина смерти пока неясна, — ответил он на её вопрос о ходе следствия. — Попробуем что-нибудь найти на теле, но на это надежд мало. По мнению его врача, никаких предпосылок для смерти не было. Возраст у старика, конечно, большой, но он был здоров и полон сил.

— А ваша защита квартиры? — спросила девочка.