Двенадцатая планета - Ситчин Захария - Страница 78

Пусть будут среди людейженщины, которые рожают, и женщины, которые не рожают…

Были также установлены новые нормы отношений между полами:

Да возлягут вместе жена и супруг ее…

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

КОГДА БОГИ БЕЖАЛИ С ЗЕМЛИ

Какие же события легли в основу мифа о Потопе, яростные волны которого затопили Землю?

Некоторые исследователи связывают этот рассказ с ежегодным разливом рек Тигр и Евфрат. Предполагается, что одно из таких наводнений было особенно сильным. Поднявшаяся вода смыла поля и города, людей и животных, и примитивные народы, увидев в этом бедствии наказание, посланное им Богом, стали рассказывать легенду о Всемирном потопе.

В одной из своих книг («Excavations at Ur») сэр Леонард Були рассказал о том, как уже в самом конце раскопок царской усыпальницы в Уре один из рабочих раскопал небольшой шурф на близлежащем холме и обнаружил слой разбитой керамики и обломков кирпича. Углубившись еще на три фута, археологи наткнулись на спрессованную грязь, которая обычно указывает на начало культурных слоев. Но неужели несколько тысяч лет городской цивилизации оставили после себя лишь три фута культурного слоя? Сэр Леонард приказал рабочим копать глубже. Были пройдены еще три фута, а затем еще пять. Рабочие по-прежнему вытаскивали на поверхность «девственную почву» — почву без каких-либо следов человеческой деятельности. Однако после одиннадцати футов пропитанной солью высохшей земли рабочие добрались до слоя, содержащего обломки зеленой керамики и кремневые орудия. Под слоем из одиннадцати футов земли была погребена древняя цивилизация!

Сэр Леонард спрыгнул в яму и внимательно рассмот рел срез земли. Затем он позвал помощников, но никто не мог предложить приемлемого объяснения увиденному, пока супруга сэра Леонарда не воскликнула: «Ну конечно, это Потоп!»

Тем не менее другие археологические экспедиции, проводившие раскопки в Месопотамии, подвергали сомнению этот интуитивный вывод. Слой грязи, не содержавший следов сознательной деятельности человека, действительно указывал на Потоп, однако если руины Ура и Эль-Убей-да позволяли датировать наводнение периодом с 3500 по 4000 год до нашей эры, такой же слой в Кише датировался 2800 годом до нашей эры. Тот же возраст (2800 год до нашей эры) имели слои грязи в Эрехе и в Шуруппаке, городе шумерского Ноя. При раскопках в Ниневии ученые обнаружили на глубине шестидесяти футов не менее тринадцати чередующихся слоев грязи и речного песка, возраст которых находится в диапазоне от 4000 до 3000 года до нашей эры.

Большинство ученых придерживались мнения, что Були нашел следы нескольких наводнений — довольно частое явление в Месопотамии, где подобные бедствия могут вызываться обильными дождями, выходом из берегов и изменением русла двух великих рек. То есть этот слой грязи не является свидетельством катастрофы всемирного масштаба, которым должен был быть Всемирный потоп.

Ветхий Завет является признанным образцом лаконичности и точности изложения событий. Слова в нем тщательно подобраны, чтобы правильно передать смысл, порядок стихов преследует определенную цель, а их длина является минимально необходимой. Примечательно, что вся история нашего мира, начиная с момента его сотворения и заканчивая изгнанием Адама и Евы из рая, занимает всего восемьдесят строф. Полная генеалогия потомков Адама, включая отдельный рассказ о наследниках Каина, уложилась в пятьдесят пять строф. Однако изложение событий Всемирного потопа потребовало восемьдесят семь строф. Вне всякого сомнения, это событие считалось центральным. Глобальная катастрофа затронула всю Землю, все человечество. Недаром месопотамские тексты прямо указывают на то, что воды Потопа затопили «четыре утла земли».

В таком случае Потоп должен был стать поворотным пунктом в истории Месопотамии. События, города и народы разделились на две группы: те, что были до Потопа, и те, что были после Потопа. Отдельно существовали деяния богов, спустившихся на Землю с Небес до Великого потопа, а отдельно была история богов и людей, когда царство повторно было ниспослано на Землю после Потопа. Катастрофа разделила две эпохи.

О Потопе упоминается не только в Царских списках, но и в генеалогии отдельных правителей. Так, например, при перечислении предков Ур-Нинурты говорится о том, что Потоп произошел в «давние, давние времена».

Ассирийский царь Ашурбанипал, покровительствовавший наукам и собравший в Ниневии обширную библиотеку глиняных табличек, в одной из своих памятных надписей утверждал, что он нашел и смог прочесть «каменные письмена допотопных времен». В аккадском тексте, содержащем список имен и их значений, упоминаются имена «царей, правивших после Потопа». Восхваляя царей, их называли «семенем, сохранившихся с времен до Потопа». Различные научные тексты цитировали «древних мудрецов, живших до Потопа».

Нет, Всемирный потоп не был событием местного значения или ежегодным наводнением. По всем признакам это была катастрофа планетарного масштаба, не имевшая аналогов в истории человечества, — ни до, ни после этого людям и богам не приходилось сталкиваться с подобными бедствиями.

Библейские и месопотамские тексты, которые мы рассматривали до сих пор, оставляют без ответа несколько вопросов. Какие испытания выпали на долю человечества в этот период — ведь именно они стали причиной того, что Ной получил свое имя («передышка») в надежде, что его рождение положит конец бедствиям? Какую «тайну» поклялись хранить боги, — тайну, в разглашении которой затем обвинили Энки? Почему запуск космического корабля из Сиппара стал знаком Утнапишти войти в ковчег и герметично закупорить его? Где были боги, когда вода покрыла даже вершины самых высоких гор? И почему они обрадовались запаху жареного мяса с жертвенника Ноя/Утнапишти?

В поисках ответов на эти и другие вопросы мы приходим к выводу, что Потоп не был наказанием, обрушившимся на землю исключительно по воле богов. Это событие было предсказуемым, но неизбежным — природной катастрофой, в которой богам была отведена пассивная, а не активная роль. Тайна же, хранить которую поклялись боги, представляла собой информацию о надвигавшемся бедствии, которую нефилим не хотели сообщать людям, чтобы после Потопа выжили только боги, а человечество было уничтожено.

Большую часть сведений о Всемирном потопе и о предшествовавших ему событиях мы узнаем из текста под названием «Когда боги, подобно людям…». Главного героя этого повествования зовут Атрахасис. В том эпизоде «Эпоса о Гильгамеше», где описывается Великий потоп, Энки называет Утнапишти «наимудрейшим» — по-аккадски «атра-ха-сис».

Ученые предположили, что тексты, в которых главным героем является Атрахасис, могут быть основаны на более древней шумерской легенде. Со временем археологи нашли многочисленные вавилонские, ассирийские, ханаанские и даже оригинальные шумерские таблички, которые позволили почти полностью восстановить сказание об Ат-рахасисе. Эта грандиозная работа была проделана в основном У. Дж. Ламбертом и А. Р. Миллардом («Atra-Hasis: The Babylonian Story of the Flood»).

После описания тяжелого труда аннунаков, их мятежа и создания «примитивного рабочего» в легенде рассказывается о том, что люди стали размножаться и расселились по всей земле (в полном соответствии с библейской версией). Со временем человечество стало раздражать Энлиля:

Страна разрослась, расплодились люди. Как дикий бык ревут земли, Бог встревожен громким шумом. Энлиль слышит людской гомон, Богам великим молвит слово: «Шум человека меня донимает, Спать невозможно в таком гаме!

Энлиль — здесь он снова выступает в качестве недоброжелателя — решил покарать людей. Однако орудием наказания стал вовсе не Потоп. Как это ни удивительно, Энлиль даже не упоминает о Потопе или каких либо других, связанных с водой бедствиях. Вместо этого он задумал уничтожить человечество при помощи болезней.

В аккадских и шумерских версиях эпоса говорится о «болезнях, недомоганиях, малярии», а также о «болезнях, море, проказе и чуме», по приказу Энлиля обрушившихся на людей и домашний скот. Однако план Энлиля провалился. «Мудрейший из всех» людей — Атрахасис — поддерживал близкие отношения с Энки. В некоторых версиях мифа он сам рассказывает свою историю. В то время Атрахасис, живший в «храме Эа, моего господина», обратился к своему покровителю с просьбой помешать осуществлению замысла брата: