Царская пленница - Шхиян Сергей - Страница 48

— Куда воду-то? — спросил он, входя в комнату.

— Поставь вон там, рядом с парашей. Мужик кивнул и опустил тяжелый сосуд на пол.

— Ну, я пойду, — сказал он, выпрямляясь. — Как помоетесь, позовете.

— Куда же ты пойдешь? — остановил я его. — А кто нам польет? Я такую тяжесть не подниму.

— А как же?… — начал свою серию вопросов очередной тормоз, но я не дал ему договорить.

— Погоди в сторонке, пока мы разденемся, и не подглядывай!

— Очень надо, — недовольно буркнул он, — что я, голых баб не видел?

— Давай, — кивнул я Юлии и отошел к лавке.

Она начала быстро раздеваться. Сторож, хотя и не интересовался голыми женщинами, но заставить себя совсем отвернуться не смог. Вполне реально косил глазом. Юля скинула платье и нижние юбки, осталась без ничего. Я уже видел ее в одежде Евы и то с трудом оторвал от нее взгляд. Наш мужик этого сделать не смог и подавно.

— Ну, чего пялишься, иди, поливай! — подогнал его я.

У бедолаги лицо налилось кровью, он тяжело дышал и как на шарнирах двинулся к обнаженной красавице.

— Это чего же? — непонятно о чем спросил он, оглядываясь на меня.

— Давай, давай, потом поможешь девушке спинку помыть!

От такой перспективы он окончательно сомлел. Однако пока послушно нагнулся за кувшином. Я приготовил свою доску, и когда он начал разгибаться, изо всех сил ударил его по затылку.

Крепкий череп здоровяка откликнулся глухим звуком, он сам подался вперед и упал к ногам взвизгнувшей красавицы. Вслед за тем кувшин стукнулся об пол и раскололся на части.

— Лизонька! — только и смогла воскликнуть Юля, отскакивая от растекающейся по полу лужи.

— Быстро одевайся, — приказал я, чтобы не оказаться в положении стражника.

Сам же бросился к поверженному мужику и схватил его за намокший рукав. Тело было таким тяжелым, что я с трудом выволок его на середину комнаты. Убивать добродушного разбойника у меня не было никакого желания, но и оставлять его просто так у себя в тылу было нельзя.

— А что мы с ним будем делать? — спросила Юлия, торопливо одеваясь.

— Нужно его связать, — рассеяно ответил я, шаря глазами по комнате и не представляя, какие путы годятся для такого амбала. Однако, как большей частью бывает в критических случаях, решение оказалось на поверхности.

Наш сторож обут был не в сапоги, а в поршни — примитивную обувь из сыромятной бычьей кожи с войлочным верхом, привязанную к голени ремешкам, поворозами. Ремешки были длинными и крепкими, их длины вполне хватило связать ему руки и ноги. Порвать тонкие сыромятные, врезающиеся в тело ремни, было невозможно, но чем черт не шутит, и для гарантии, я еще притянул его же холщовыми онучами руки к ногам.

Оглушенный сторож лежал ничком на полу и пока не шевелился, хотя пульс у него отчетливо прослушивался.

— Держи доску, — сказал я Юлии, — и если увидишь, что он сможет освободиться, бей его концом вот сюда, — показал я на основание черепа.

— Я боюсь с ним оставаться, возьми меня с собой, — умоляющим голосом попросила она

— Нельзя. Там, — я кивнул на дверь, — будет еще страшнее.

— А если ты не вернешься?

— Вернусь, куда я денусь, — пообещал я. — Тем более что у меня теперь есть пистолет!

Вид оружия ее немного успокоил. Вручив Юле доску, я обыскал карманы армяка сторожа и реквизировал рожок с порохом, мешочек с несколькими свинцовыми пулями и длинный нож со сточенным узким лезвием.

— Все, я пошел, — сказал я, сбрасывая проклятые туфли на высоком каблуке и засовывая концы подола за пояс платья.

— Какой ты смешной, — не удержалась от легкомысленного замечания девушка. — Ты не боишься, что про тебя плохо подумают?!

— Нет, не боюсь, — ответил я, выходя на маленькую площадку, на которой оканчивалась лестница.

Внизу было тихо, и я, приготовив пистолет, осторожно начал спускаться. Лестница была крутая, почти вертикальная, и идти вниз, нащупывая ногой ступени, было неудобно. Я боялся, что поскользнусь и загремлю вниз. Когда нас вели в башенку, то я заметил где-то на середине пути почти незаметную дверку в стене и теперь пытался ее разглядеть в полумраке. Я не знал, куда она выходит, но было понятно, что не в сени, где начались наши злоключения.

В прошлый раз здесь на лестнице было гораздо светлее, возможно оттого, что была открыта дверь внизу. Спустившись ступеней на пятнадцать, я начал обшаривать стены, чтобы не прозевать заинтересовавшую меня дверку. Однако пока руки нащупывали только грубо оструганную шершавую стену.

«Интересно, как сторож умудрился втащить по такой узкой лестнице большую бадью?» — подумал я.

Однако размышлять на посторонние темы было некогда. Пальцы нашли тонкий наличник дверки. Я засунул пистолет за пояс и, устроившись так, чтобы случайно не свалиться вниз, попытался ее открыть. Она не поддавалась. К тому же в темноте было не понять, в какую сторону ее открывать.

Сначала я пытался на нее давить, но из этого ничего не получилось. Тогда всунул пальцы в щель и потянул ее к себе. Однако щель была так узка, что пальца соскальзывали. Я вспомнил о ноже и, упершись одной ногой в стену, другой в ступеньку, попытался поддеть ее концом лезвия. Предательски скрипнув, дверка поддалась. Когда щель расширилась так, что в нее влезли пальцы, я аккуратно ее приоткрыл.

На лестнице сразу стало светлее. Теперь можно было разглядеть и стены, и ступеньки. Из внутреннего помещения пахнуло жилым духом. Не знаю, с какой целью была сделана эта дверца, скорее всего, для вентиляции, так как пролезть в нее оказалось очень сложно даже для меня.

Я оставил оружие на ступеньках лестницы и с трудом протиснулся внутрь, обдирая пуговицы со своего затрапезного платья. Извиваясь как змея, свалился на дощатый помост, покрытый толстым слоем пыли. Кроме того, небольшое пространство между помостом и потолком было густо заплетено паутиной. Пришлось зажать нос, чтобы не чихнуть. Пока еще не было видно, куда я попал и что находится внизу.

С твердой основой под ногами, просунуть голову на лестничный марш и забрать оттуда пистолет и нож было несложно. Я еще раз проверил, есть ли порох на полке, осторожно, чтобы не щелкнул, взвел курок и пополз к краю помоста. Оттуда сюда попадал свет.

Ширина помоста была метра два, и кончался он бортиком. Когда я уже почти добрался до конца, внизу раздался металлический лязг. Я замер на месте, потом осторожно выглянул.

Отсюда оказалось видимой стена, обшитая, судя по седому цвету древесины, дубовыми панелями. На ней висели чучела кабаньих голов и старинное оружие. Кажется, мне опять довелось попасть в дом средневековых романтиков.

Такое со мной однажды уже случалось, когда я попал к сатанистам, поклоняющимся козлу. В тот раз мне чудом удалось избежать гибели и даже спасти долгожилого человека, моего теперешнего приятеля Ивана, о чьей судьбе пока можно было только гадать.

Стараясь делать все медленно и плавно, я продвинулся еще немного вперед и опять посмотрел вниз. Посередине относительно небольшого зала стоял столб с дыбой, на которую был поднят обнаженный по пояс поручик Полибин. Прапорщик Семидольный лежал связанным в нескольких шагах от него.

Какой— то широкий человек в красной рубахе возился возле огромного камина, в котором ярко пылали дрова, Я видел его только со спины и не мог понять, попадался ли он мне на глаза раньше. Кроме него в зале никого не было.

Оценив обстановку, я осмотрел помещение. Кажется, мы попали все к тем же поклонникам «рогатого». Во всяком случае, перевернутое распятие было в точности такое же, как и у моих прежних врагов. Похож был и длинный стол для ритуальных трапез, правда, стоял он не посередине зала, а сдвинутый к стене. Еще там было большое кресло с высокой спинкой, но располагалось оно так, что я видел только его спинку.

Пока я осматривался, коренастый тип с квадратными плечами, пламенеющими рубахой, вытащил из камина раскаленный добела металлический предмет на длинном штыре и направился к Александру. Тот забился всем телом, что-то мыча сквозь тряпку, повязанную на нижней части лица. Мужик подошел к несчастному поручику и, заржав, начал его путать, тыча в лицо темнеющее на воздухе тавро.