Нити судьбы - Шхиян Сергей - Страница 65

— Не знаю, наверное, нет. А кто они такие?

— Старик, девушка, парень и собака.

— Твоя девушка? — уточнил он.

— Раньше была моей, теперь не знаю.

— Понятно, — сказал он, хотя ни только ему, но и мне ничего понятно не было. — А ты знаешь, где их там держат?

— Не знаю, я был только во дворце и гостевом доме. Попробую на месте разобраться.

— Я знаю, где у них тюрьма, — неожиданно сказал Павлик. — Ты сам ее не найдешь. Придется мне пойти с тобой!

— Это исключено, я видел, какая там охрана, тебя просто убьют. Ничего, как-нибудь сам справлюсь.

— Брось ты, какая там охрана, одни понты, мы сюда как домой ходим. Да мне и самому замутить хочется!

Я удивился, как стойки молодежные жаргонные выражения, сохраняющиеся в лексиконе десятилетиями.

— Ничего не выйдет, твоя мама разрешила только меня проводить. Расскажешь, где у них тюрьма и на том спасибо.

— Не найдешь ты там без меня ничего, — уверено сказал паренек, — у них тут всяких строений навалом, а она в стороне больших домов. Да не бойся ты за меня, там никого поблизости нет, да ещё всё снегом завалило!

Соблазн воспользоваться его помощью был очень велик и начал заглушать укоры совести.

— Ну, решай, — подталкивал меня на неправедное дело Павлик, — если берешь, тогда нам уже нужно сворачивать.

— Хорошо, только с условием, при малейшей опасности ты сразу же убежишь. Обещаешь?

— Это само собой. Нам сюда, — добавил он, круто поворачивая в сторону.

Ещё какое-то время мы шли лесом. Ветра между деревьями не было, и мороз почти не чувствовался.

— А ты кем работаешь? — спросил Павлик, когда ему надоело молчать.

— Сейчас спасателем, — пошутил я, — а вообще кем придётся.

— Тогда откуда у тебя такие деньги? Матери дал, меня одел, сам вон в каком клёвом прикиде.

— Случайно нашёл несколько старинных монет, а они оказались очень дорогими.

— Мне бы что-нибудь найти, — мечтательно сказал он. — Я бы...

— Просто так ничего не находится, — поделился я своим жизненным опытом, — даже в сказках. Сначала нужно поймать в колодце щуку или в море золотую рыбку. Помнишь, сколько раз старик забрасывал в море невод?

— Какой старик? — не понял он.

— Из сказки Пушкина.

— А, что-то такое помню, мы, вроде, в школе проходили, но я тогда, наверное, болел.

Мы вышли на относительно открытое место. Здесь ветром уже нанесло много снега, и идти стало труднее.

— Далеко ещё? — спросил я, выбираясь из очередной снежной ямы.

— Не очень, минут через десять дойдем.

— Тогда погоди, я приготовлюсь, — сказал я.

Павлик остановился и сразу привалился спиной к стволу дерева, было, похоже, он уже сильно устал. Я опустил на снег рюкзак, отвязал он него обернутую в упаковочную бумагу саблю, развернул и повесил на перевязи через плечо.

— Ух, ты, сабля! — удивленно воскликнул Павлик. — Настоящая?

— Настоящая, — подтвердил я.

— А зачем она тебе?

— Это лучшее оружие против высоких технологий, никогда не подводит, — пошутил я.

— Дашь посмотреть?

— Дам, — пообещал я, — если всё хорошо кончится.

— А она дорогая?

— Недешевая, — рассеяно ответил я, прислушиваясь к лесу. Мне показалось, что неподалеку возник какой-то посторонний звук.

— За сколько ее можно продать? — продолжил интересную тему меркантильный подросток.

— Погоди, — шепотом попросил я, — здесь кто-то есть!

— Где? — спросил он, тревожно, оглядываясь по сторонам.

Я не ответил, вслушиваясь в лесные зимние звуки. Однако ничего тревожного не различил и решил, что мне просто показалось.

— Ладно, пошли, — сказал я юному коммерсанту и поднял мешок. — Эта сабля не продается, так что и цены у нее нет.

— Ну да, у всего есть цена, — начал говорить он, замолчал и схватил за рукав. — Там, там, смотри, волк!

Я проследил его взгляд и увидел, что в нашу сторону несётся что-то большое, облепленное снегом, то ли волк, то ли дикий кабан.

— Бежим! — закричал Павлик и рванулся в сторону, но я успел поймать его за руку.

— Стой, на месте, — приказал я, наблюдая, как непонятное животное набегает прямо на нас. Оно, проваливаясь в невидимые под снегом ямы, неслось, взрывая перед собой белое облачко. Теперь было видно, что это действительно волк.

Я выхватил из ножен саблю и ждал, когда он нападёт.

— Мама! — закричал парнишка.

— Заткнись! — приказал волк, резко останавливаясь в двух шагах от нас. Он тяжело дышал, из его раскрытой пасти валил пар.

Павлик не послушался, пискнул: «Ой, мама», и сел в снег.

— Здравствуй, Полкан! — сказал я, вкладывая саблю в ножны. — Очень рад тебя видеть!

— Здорово, — панибратски ответил пес, хватая разгоряченной пастью куски снега.

Со дня нашей последней встречи Полкан сделал большие успехи в дикции, но звук «Р» ему явно не давался, вместо него он просто рычал. Получилось грозно и раскатисто: «Здррррво».

— Наши в порядке? — обыденным голосом спросил я, стараясь не выказывать ни радости от встречи, ни удивления.

— Там, — коротко ответил он, мотнув головой в ту сторону, куда мы направлялись.

— Вставай, Павлик, — сказал я, — это не волк, а Полкан.

— В-в-в-в, — промычал парнишка, с ужасом глядя на говорящего зверя.

— Дуррррк! — оценил его поведение пес, потом поторопил. — Скрррее.

— Уже идём, — ответил я, поднимая спутника на ноги. Тот выглядел не самым лучшим образом, не сводил глаз с собаки и дрожал. Я его встряхнул и спросил. — Ты, как, в порядке?

— А-а-а, д-а-а-а, — ответил Павлик. — Он разговаривает!?

— Ну и что в этом особенного! Ты ведь тоже умеешь говорить, и никто этому не удивляется. Полкан — особая собака, волшебная.

— А-а-а-а, — опять завёл парнишка, но я оставил объяснения до удобного случая и пошёл в сторону тюрьмы.

Полкан побежал впереди, показывая дорогу. Теперь я шёл по следу, оставленному собакой, и дело продвигалось быстрее. Вскоре впереди показалось невысокая постройка, похожая на трансформаторную будку. Полкан остановился и сел на задние лапы.

— Там? — спросил я.

Он молча кивнул, не пожелав напрягать голосовые связки. Сзади тяжело дышал Павлик.

— Охрана есть? — спросил я собаку.

— Нет, — ответил Полкан.

— Тогда ждите здесь, я быстро, — сказал я и, не скрываясь, пошёл к узилищу.

Вблизи «тюрьма» оказалась еще больше похожа на трансформаторную подстанцию. Скорее всего, когда-то она и была ею, по бокам сохранились даже металлические дверцы с вентиляцией, Основная дверь оказалась заперта на обычный висячий замок. Я вытащил из рюкзака шарнирные кусачки и легко перекусил дужку замка.

За первой дверью оказалась следующая, металлическая, с внутренним замком. И на этот случай у меня был припасен лом, против которого нет приёма. Я прикрыл наружную дверь, чтобы снаружи не был слышен шум работы, запустил угловую шлифовальную аккумуляторную машину с отрезным кругом, и прямо в дверной щели перерезал язык замка.

В маленькой комнате, освещенной тусклым плафоном, на дощатых нарах расположилась вся моя троица. Лев Николаевич и Марфа сидели, Денис лежал у стены. Думаю, несколько минут, пока я взламывал дверь, были не самыми лучшими мгновениями их жизни. Только когда меня опознали в «белом человеке», Левчик вскочил и бросился навстречу.

— Как ты нас нашел? — сильно нервничая, спросил он и неловко пожал руку.

— Честно говоря, с большим трудом. Собирайтесь, нужно уходить!

— Денису совсем плохо, — сказала Марфа, почему-то не проявляя при виде меня большой радости. — Я без него не уйду.

Я внимательно на нее посмотрел. Она старательно не встречалась со мной взглядом.

— Что с ним? — спросил я, подойдя к нарам и наклоняясь над больным.

Парень приподнял голову, не ответил и посмотрел на меня горячечными глазами.

— У него жар, — объяснил Лев Николаевич, — воспалилась рана. Ему нужно в больницу.

— С больницей вряд ли получится, — сказал я, не представляя, что делать дальше. — Если нас здесь поймают...